Горничная

Марисса закусила губу, едва удерживаясь от того, чтобы облизнуться. Какой же дурой она была, когда рыдала из-за Джонни. Да он и слезинки её не стоил. По кому и стоило рыдать, так это по мистеру Крэншоу. Рыдать от наслаждения. Девушка едва не рассмеялась. С таким мужчиной полжизни потратишь лишь на то, чтобы заполучить.

Тем временем мистер Крэншоу подошёл к ним. Его брови взметнулись вверх при виде странной группки людей, вышедшей его поприветствовать. Кажется, это не то, что он ожидал увидеть.

Миссис Хоггс принялась шумно его приветствовать, Салли стояла с открытым ртом. А Дженкинс снова погрузился в своё привычное полусонное состояние. Марисса едва не хмыкнула. Да уж, мистера Крэншоу ждёт незабываемый отдых!

Часть 6

***

Дэвид с хмурым видом наблюдал за стройными ногами своей горничной. Ноги у неё были то, что надо. Никакой жуткой модельной худобы. Ровные, с округлыми коленками, чертовски изящными щиколотками и в туфлях на каблуках такой длины, что ими можно было убить. Почему-то он представлял, как эти ноги обхватывают его талию, и он ощущает давление этих адских каблуков. Разве прислуге позволено носить такую обувь? Нужно запретить, а иначе он чокнется.

Горничная, тем временем, нагнулась и извлекла из его чемодана кучу барахла, которое он в спешке побросал, даже не заботясь о том, что с собой берёт. Его взгляд медленно скользнул от этих каблуков вверх, снова пройдясь по коленкам... Чёрт! На ней что, чулки?! Платье каким-то непостижимым образом задралось, пока она пыталась выудить какую-то футболку, и взгляду Дэвида предстало всё, что было скрыто за чёрно-белой униформой. Кружевная резинка чулок обхватывала ногу, и можно было только гадать, а что же он ещё не увидел.

Дэвид шумно выдохнул.

– С вами всё в порядке?

Девица с абсолютно непроницаемым лицом внимательно смотрела на него. Дэвид быстро перевёл взгляд с её ног на лицо и пожал плечами. Девчонка хмыкнула, давая понять, что прекрасно знала, куда был устремлён его взгляд. Мда, поймала с поличным.

– Кажется, это именно та, которую вы искали. – Она протянула ему чёрную футболку с какой-то глупой надписью, которую ему приспичило надеть.

– Да, – Дэвид, взял майку, ненароком задев пальцы горничной. Они были прохладными и очень нежными на ощупь. Представилось, как её изящные руки обхватывают его плечи, а её аккуратные ногти впиваются в кожу. О, кажется, он слишком долго воздерживался.

Горничная встала с колен, застегнула его чемодан, и, не говоря ни слова, вышла из комнаты, оставив Дэвиду лёгкий шлейф цветочного аромата и мысли о том, что стоя на коленях, она могла заниматься кое-чем другим.

***

Марисса протирала пыль с книг в библиотеке. Прошла неделя с приезда мистера Крэншоу. За это время им было установлено несколько незыблемых правил, которые все должны были неукоснительно соблюдать.

Первое правило гласило: все вещи должны лежать там, где он их оставил.

Когда миссис Хоггс выслушивала это правило, она не понимала ещё всего масштаба надвигающейся трагедии.

Оказалось, что мистер Крэншоу просто физически не может жить, соблюдая порядок. Его вещи были разбросаны по всем жилым комнатам поместья. А когда миссис Хоггс нашла пену для бритья в на кухне и попыталась вернуть её в ванную, разразился настоящий скандал с получасовыми нотациями и повторяющейся каждую минуту фразой: «Мои вещи должны находиться там, где я их оставил».

Поэтому Марисса усердно делала вид, что не замечала портсигара и раскуроченной коробки с одной сигаретой, лежащих на столе библиотеки. Том самом столе, где... Девушка закрыла глаза, вспоминая самую первую запись в дневнике Анны-Катарины. Именно здесь они с Александром впервые занимались сексом. А теперь на этом столе лежали сигареты нового хозяина поместья. И возможно, он так же, как и Кэмброуз, войдёт в эту дверь...

Марисса подошла к полированному блестящему столу. Её пальцы легко пробежались по его гладкой блестящей поверхности, задевая портсигар. Крэншоу курил какие-то дорогие сигареты, которые имели резкий, но завораживающий запах. Что-то напоминающее запах виски и лесной хвои. Свежий и возбуждающий.

Словно в забытьи Марисса взяла сигарету. От неё исходил слабый аромат. И она уже знала его – так пах мистер Крэншоу, когда подходил достаточно близко, чтобы можно было уловить запах. Руки сами собой потянулись к зажигалке. Щелчок. Вверх взметнулось фиолетовое пламя. Кончик сигареты загорелся красным огоньком. Рука медленно поднесла сигарету к губам. Она уже могла ощутить дурманящий аромат, который словно обволакивал собой. Забирался под одежду, под кожу, в кровь. Наполняя собой, въедаясь, становясь частью её существа. Она становилась воровкой. Крала себе на память аромат Дэвида Крэншоу. Запоминала его, сохраняла, впитывала. Вот уже её губы обхватывают тонкую сигарету, а воображение рисует его пальцы с чуть солоноватой на вкус кожей, которые оказываются у её рта, а потом, вместо сигареты она обхватывает их губами, языком очерчивая круги.

Дым наполнил лёгкие, и Марисса едва не задохнулась. Попыталась откашляться и вобрать в грудь воздуха, на глазах едва не выступили слёзы. Спустя минуту она кое-как отдышалась, всё ещё ощущая на губах и языке вкус табака. Его вкус...

И снова её рука непроизвольно потянулась к портсигару. Длинная белая сигарета скрылась в кармашке белого передника, а Марисса вернулась к уборке.

Часть 7

***

Дэвид не мог уснуть. Он провёл в Бэквотере уже неделю. За это время в поместье более-менее привыкли к его образу жизни. А вот сам Дэвид привыкнуть не мог. Кажется, всё здесь раздражало его.

Раздражала экономка, которая возвращала все его вещи на место. Раздражала соблазнительная горничная, которая, наоборот, даже не прикасалась ко всему, что он разбрасывал по дому. Эта девица, видимо, даже пыль не вытирала с его вещей.

Сегодня ему захотелось разжечь камин. По-настоящему. С потрескивающими поленьями и ярким пламенем. Дрова, естественно, пришлось рубить самому. Несмотря на прохладный осенний воздух, ему быстро стало жарко. Пришлось снять майку, пропитавшуюся потом, и выслушивать причитания экономки о том, что он может простудиться. Но всё, что последовало за этим, того стоило.

Дэвид как раз отвлёкся, чтобы передохнуть и смочить горло. Оставшуюся воду он вылил на себя, откинув голову и наслаждаясь прохладными струями, бегущими по щекам, шее и груди. Ему представилось, что это прохладные ладони его горничной, скользящие по телу, исследуя, лаская. Вот её пальцы следуют за ручейками воды, по животу, к поясу джинсов...

Дэвид резко открыл глаза. В окне кухни ему виднелся стройный силуэт Мариссы. И она смотрела прямо на него, закусив губу. Дэвид моргнул, даже не пытаясь унять бешеное сердцебиение и подступающее возбуждение, а горничная обвела языком свои потрясающие губы, отвернулась и ушла...

Проклиная бессонницу и боль в натруженных мышцах, Дэвид встал с постели. Следовало признать, что уснуть ему сегодня не удастся. Виной всему были мысли о чёртовой горничной, облизывающей губы, глядя на него. Видимо, у него уже давно не было женщины. Да, в этом всё дело! А вовсе не в том, что она чертовски сексуальна в этой своей униформе. И чертовски холодна. Такое впечатление, что вот она смотрит на него, а через секунду, когда он подходит ближе, это уже совсем другая женщина.

Добравшись до кухни и не найдя там ничего, кроме молока и сухарей, Дэвид направился обратно. Он уже был на втором этаже, когда слух уловил какой-то странный звук. Тихий стон раздался со стороны старого крыла, и Дэвид остановился, прислушиваясь. Насколько он знал, там находились комнаты прислуги. Стон повторился. Тихий, едва слышный... Тело тотчас же отозвалось на соблазнительный звук, а ноги сами понесли его в сторону обветшалого коридора.

Последняя дверь была чуть приоткрыта, пропуская в коридор полоску тусклого света. Стараясь не шуметь, он подкрался к двери и заглянул в образовавшуюся щёлочку.