Страница 38 из 77
Я осеклась и нахмурилась. Смеяться перехотелось, осознание возможной катастрофы отрезвило моментально.
— Если она так на твоем мусоре раздалась, на отходах всего города Лапочка превратится в настоящее чудовище.
Дасти побледнел. Кажется, он представил ту же картину, что и я: город, заполненный красной подрагивающей субстанцией. И ни одной живой души…
Даян сбросил китель, закатал рукава и велел:
— Неси уксус, будем ее изживать.
Что удивительно, Дасти подчинился. Неохотно, но он выполнил приказ, принес стеклянную бутыль с остро пахнущим содержимым, а потом вместе с нами прижимал сверху аквариума железную крышку от какой-то огромной кастрюли, пока уничтожаемая уксусом плесень билась в стенки и слишком медленно разъедала железо.
К тому моменту, как в крышке образовалась дыра, в которую плесень смогла выбраться, от былой Лапочки осталось меньше половины.
Бурая перепуганная масса резво вылетела из аквариума, шлепнулась на пол и заметалась в разные стороны. Ее скорость поражала воображение. Так резво по квартире Дасти не летал даже тараканий Генерал.
Когда именно я оказалась с ногами на столе, не знаю, но ловили и усмиряли плесень сержант со своим бестолковым подчиненным. А я сидела рядом с аквариумом, полным бурой, густой и уже совершенно точно не живой гадости, сжимая пульсирующие виски.
И самоотверженно жалела себя.
— Этот день никогда не кончится, — простонала я, когда радостный Дасти диким воплем оповестил меня о том, что Лапочка поймана.
Бросать остатки плесени в аквариум, чтобы уничтожить и их, Дасти отказался наотрез, но пообещал, что больше перекармливать плесень не станет и, если заметит, что с ней происходит что-то странное, обязательно об этом сообщит.
Мне.
У меня не было сил, чтобы спорить.
Да и какой в этом смысл? Я все равно обо всех проблемах Дасти узнаю первой.
Из его квартиры мы в прямом смысле сбежали, оставив хозяина разбираться с останками плесени. Еще живыми и уже не очень.
— Иногда я не понимаю, как он до сих пор выживает, — покачал головой Даян. — Настолько неприспособленный к жизни мальчишка.
Я промолчала.
Я тоже была не приспособлена к жизни. И до сих пор очень часто не понимала, что происходит и что делать. Просто мне, в отличие от Дасти, бешено везло.
Этой ночью, измученный мигренью, мой мозг породил поистине ужасный сон, в котором лорд Гэдехар бегал за мной с большим блюдом, почему-то из сервиза моей мамы, на котором вздувалась и дрожала красная плесень. Бегал и настойчиво просил с ним поужинать.
Глава девятнадцатая
По моему, разумеется предвзятому, мнению, свой план по злоключениям на неделю я перевыполнила еще на Дасти и его прожорливой Лапочке.
Я верила, что остаток недели (пусть бы только до выходных) должен пройти спокойно. Я заслуживала это хотя бы потому, что впереди меня ждали городское управление стражи, Виэстен со своей благодарностью и командор.
Но когда спустя два дня после инцидента с Лапочкой в непозволительно позднее время мой покой кто-то нарушил, сотрясая сильными частыми ударами слишком хлипкую для подобного напора дверь, я озверела.
Не было сомнений, что это Дасти вновь решил ворваться в мою жизнь со своими проблемами.
Выбравшись из постели, не утрудив себя тем, чтобы накинуть на плечи халат или хотя бы шаль, я бросилась к двери. План мой был жесток, но справедлив.
Наорать на Дасти и оставить его самого разбираться со всем, что он натворил. Не смотреть на него, иначе могу дать слабину, не слушать его, иначе точно сдамся. Просто дверь открыть, наорать и дверь закрыть…
Из всего запланированного я смогла только открыть дверь.
Распахнула ее, увидела, кто стоит на пороге, и медленно выдохнула весь набранный в грудь воздух.
Орать было не на кого.
В смысле, на лестничном пролете незваные гости имелись, но орать на магистра, который и сам был слегка озверевший, или на ДаВилора, немного побитого и ошалелого, мне не хватило злости.
— А вы здесь откуда? — спросила я потрясенно.
Вот честно, лучше бы это был Дасти. Лучше бы он сейчас рыдал на моем плече, вещая о том, как оскорбленная плесень сбежала от него в канализацию и теперь наши самые страшные опасения рискуют воплотиться в жизнь.
Да лучше бы это была его плесень, приползшая самолично и решившая жить теперь у меня.
Или даже домоправительница, решившая поднять плату…
Все было бы лучше возвышавшихся передо мной магистра и сержанта.
— Адрес указан в вашем деле, — хриплым от злости голосом напомнил Гэдехар.
И я как-то сразу поняла — наша ложь раскрыта. Даян за нее уже получил, а сейчас получу и я.
Рассматривал меня магистр недолго, но тревожаще пристально, заставив вспомнить о том, что я его не ждала, привести себя в порядок не подумала, так что теперь ежилась под тяжелым взглядом, остро ощущая свою несуразность.
Стою тут в сорочке с криво заплетенной растрепавшейся косой. И след от подушки на щеке обязательно остался.
А с другой стороны, какая разница, как я выгляжу? Меня же сейчас все равно убивать будут…
— Одевайтесь, — коротко скомандовал Гэдехар. — Мы сейчас же отправляемся в городскую канцелярию, а после в храм, если вы скрепляли свой брак там.
— Скрепляли брак, — отупело протянула я. Из всего сказанного я уяснила главное — нас не раскрыли. Магистр не знал, что Даян мне не муж.
Ура! Ура! Ура!
— А что происходит? — спросила я уже решительнее.
— Ваш муж вам изменяет, — рубанул магистр и требовательно повторил: — Одевайтесь.
— Негодяй, — согласилась я, судорожно соображая, что делать.
Ничего хоть сколько-то дельного в голову не приходило. Единственное, в чем я была уверена, — нужно спасти ДаВилора из рук злого ректора. А там уж как повезет.
А везет мне обычно просто бешено, так что беспокоиться, наверное, и не о чем…
Так думала я, но руки, протянутые к сержанту, все равно мелко подрагивали.
— Магистр, отдайте мне его, пожалуйста, нас ждет серьезный разговор. — Голос тоже предательски дрожал. Казалось, что вот-вот, вот прямо сейчас, Гэдехар все узнает. Я не понимала, как это могло бы произойти, но испытывала мучительную потребность разделить его как-то с ошалевшим Даяном. Что-то маленькое и злобное, кажется моя мнительность, сладко нашептывало, что, только разлучив их, я смогу сохранить свой секрет. — Возможно, кто-то при этом пострадает.
— Кто? — напряженно спросил Гэдехар.
— Коварный изменщик, — заверила его я и потянула сержанта на себя за рукав кителя.
Магистр так просто отдавать мне ДаВилора не собирался.
— Вы не хотите разводиться? Готовы его простить? — недоверчиво уточнил он.
— Ну ошибся человек, всякое в жизни случается, — бормотала я, не очень понимая, что несу, но целеустремленно продолжая тянуть ДаВилора на себя, — не разводиться же из-за всякого пустяка.
И пусть магистр теперь меня не только болезненной считает, но еще и глупой, и наивной, и слабохарактерной, пусть считает какой угодно, только бы ДаВилора отдал.
И ушел.
Меня и так ждет сложная ночь, мне придется как-то у первого пострадавшего от моей лжи прощения просить.
Магистр не отпускал, смотрел на меня с недоумением.
— Да и потом, время позднее, никто уже не работает. Кто нас разведет? — продолжила я чуть нервно развивать свою мысль.
— Я все устрою, — пообещал магистр мрачно.
Возможно, окажись я настоящей обманутой женой, была бы ему очень благодарна за участие… хотя представить такое было сложно. В нашей культуре было не принято осуждать мужчину за его слабости. А магистр мне сейчас предлагал не просто осудить, но еще и наказать. Немыслимо!
Сержант вырвался сам. Скинул руку Гэдехара, одернул китель, дотронулся до разбитой губы и, поморщившись, зло произнес:
— Уж позвольте нам самим решать наши проблемы.
Магистр позволять этого не хотел, он желал донести до меня одну простую мысль, которую, по его мнению, я отказывалась понимать.