Страница 26 из 54
Второй патрон исчез со стойки, а на его месте появилась маленькая пластиковая бутылочка уксуса и целлофановый пакет с белым порошком.
— Сода, — сказал бармен, не дожидаясь вопроса. — На одну горошину как раз хватит.
— Слушай, а ты знаешь такого, Шнобеля?
— А тебе он зачем?
— Говорят ему водила нужен.
— Может и нужен, а по мне так не особо и нужен. Семерых претендентов уже на хер послал. Желаешь восьмым посланным стать?
— Найти его как?
— Да что его искать? Живет он тут, — бармен кивнул на потолок, намекая видимо на комнаты второго этажа, — а сейчас завтракает вон сидит.
Кивок головы указал вглубь зала. Там, за столиком сидела одинокая фигура. Даже при том, что мужчина сидел, было видно, что он очень высокий. Колени его неудобно упирались в столешницу снизу, тело нависло над немаленьким круглым столом и локти длинных рук свешивались вниз с обеих сторон. При этих длинных руках и ногах, высоком росте, мужчина был как-то неестественно худым, из-за чего вся его фигура казалась немного неестественной, даже карикатурной.
— Могу на остатки того что заплатил и тебе яишенку с ветчиной организовать. — предложил бармен.
— Спасибо. Буду благодарен, — ответил я и направился к столику длинного.
Над его прозвищем явно думали не долго. В добавок к нелепой фигуре, этому человеку достался просто невероятный нос. Огромный, с явной горбинкой и при этом крючком нависающий над нижней губой. Ох и не легко ему пришлось видимо в школе с такой внешностью. Обычно, у таких людей бывает всего два варианта. Либо сломаться под насмешками и издевательством сверстников, либо же закалиться и в итоге пройдя через это получить в награду крепкую как сталь волю. Мужчина, сидевший за столиком явно был из второй категории.
— Чего хотел? — спросил у меня он, не переставая жевать кусок обжаренной ветчины.
— Присесть можно?
— На хрена?
— Поговорить.
— Иди вон с Шариком поговори, — носатый кивнул головой в сторону бармена.
— Говорят, вы водилу ищите?
Шнобель внимательно осмотрел меня, начав с забрызганных грязью берцев, ну вот не удосужился никто в Мирном положить на улицах тротуарную плитку или хотя бы асфальт, прошелся взглядом по новеньким, купленным вчера джинсам, рубашке и дойдя до прилично уже отросшей челки, вернулся к моим глазам.
— И что, скажешь что умеешь водить что-то кроме велосипеда?
— Несколько лет водителем испытателем грузовых автомобилей, довелось и в суровых условиях баранку покрутить.
— И что ты называешь суровыми условиями? По детской площадке на роликах во дворе катался?
— Крайний север, две пустыни, джунгли в Африке.
— И ведь не брешешь!
— У вас тут что, все ментаты, или через одного?
— Дар не редкий, за то полезный. Что-то еще можешь?
— Что еще?
— Стрелять умеешь? И я не про твои детские игры с рогаткой. И как зараженные? Знаешь, что это такое? Видел? Или обосрешься при первой встрече?
— Видел. Парочку даже завалил. Стрелять умею, хоть и не снайпер.
— Что ж, поглядим на тебя. — Шнобель подцепил вилкой с тарелки последний кусок ветчины, засунул его в рот и жуя, закончил фразу:
— Жду тебя через два часа у Северных ворот. Опоздаешь, на минуту, можешь сразу идти на хер.
Поднявшись из-за стола, он пошагал к выходу, меряя пространство до двери своими ненормально длинными и худыми ногами.
К столу подошел бармен, неся тарелку с яичницей.
— Слушай, а тебя правда Шариком зовут?
— Сука, — грустно сказал бармен, и провел ладонью по своей лысой башке.
— Крестный мой сука. Сказал, что я на бильярдный шар похож. Но, пока в Улье не пожил хотя бы полгодика, буду Шариком. Уже третий год с этой собачьей кличкой живу.
— Ты если с ними в рейд пойдешь поосторожней будь, вдруг решил предупредить меня Шарик.
— А что, за Шнобелем какая-то гниль есть?
— Не, ребята они правильные, только ты учти, они — команда. А ты, пока не сходил с ними и не вернулся — просто чужак. Специально не подставят, но и жизнью за тебя рисковать не станут. Держи это в голове.
— Спасибо. — взяв вилку, я принялся за свой обед.
Северные ворота больше напоминали загородный КПП. Несколько укрепленных пулеметных точек. Несколько минометов, стоящих на открытом пространстве. На дороге уходящей от Мирного вдаль, бетонными блоками выложена сложная «змейка», что бы автомобиль смог подъехать только петляя между блоками, а значит сбросив скорость до минимума. Недалеко от блоков стоял мой любимый автомобиль: Урал 4320. Машинку явно дорабатывали. Из кузова торчала высокая станина, на которой располагался крупнокалиберный пулемет. Возле машины стояли четверо мужиков и Шнобель, возвышавшийся над ними почти на голову.
Подойдя к группе, я кивнул на капот машины и спросил: — Можно?
Шнобель пожав плечами кивнул. Подняв зеленую крышку, я сунул голову в подкапотное пространство.
Удача. На машине стоял ярославский дизель выпуска конца восьмидесятых или начала девяностых. В середине девяностых к нам пришли идиотские правила, всякие Евро-3, Евро-4, Евро-5 и остальная хрень, требующая уменьшить выхлопы автомобилей. Мол, атмосферу загрязнять нельзя. Что Урал — это военный автомобиль всем было плевать. Никто тогда не думал, что введениями этих правил мы повышаем требования автомобиля к качеству солярки. Красавец, под капот которого я залез, мог ехать даже если ему к солярке полведра грязи долить, почихает, и плюнув на все будет переть вперед. Современный движок конечно гораздо экологичней, вот только он даже от солярки налитой из ржавой канистры встанет, и потребует промывки топливной системы.
Американцы например свою военную технику не уродуют. Тот же Хаммер жрет топлива столько, что только успевай подносить. За то, там соблюдено главное правило для движка военной техники — автомобиль должен работать на любом топливе в любых условиях. Срать на экологичность. В войну не до этих финтифлюшек. Военная машина должна выполнять свою работу, а не ромашки в поле беречь.
— Где вы такое чудо нашли? — спросил я у Шнобеля.
— Где нашли, там уже нет. Знакомься: Сокол, Болт, Профессор и Рикша.
— Можно просто Рик, — улыбнулся представленный последним парень и протянул руку.
— Варан, — ответил я, пожимая его ладонь.
— Лезь за руль, — не дал мне познакомиться с остальными Шнобель, и сам полез в кабину на пассажирское сиденье.
— Покатаемся вокруг стаба, посмотрим, что можешь.
Я забрался в кабину и улыбнулся, увидев вместо замка зажигания кнопку. Военный автомобиль. В таких ключи не предусмотрены, что бы не начать их искать, в случае сигнала тревоги, а сразу прыгать в машину и ехать.
Остальные члены команды запрыгнули в кузов. Ну что ж покатаемся. Опозорится я не боялся. Машина не просто знакомая — родная. Покажем местным на что способен грузовик с шестью ведущими колесами из шести и с дорожным просветом более трети метра.
Глава 17 Покупки
Покупки
Прокатиться мне нормально не дали. Все что удалось, это найти канаву с грязью, провалившись в которую по бампер, я выдернул машину обратно на грунтовку. После же того, как я загнал Урал в горку с наклоном более 45 градусов находящиеся в кузове мужики начали колотить по крыше кабины, а Шнобель приказал остановиться.
— Ну водишь ты действительно неплохо, вроде говорил, что еще и стрелять умеешь. Так где у тебя оружие?
М-мать. И ведь и купить есть на что, и время было, но сначала к захарке побежал, потом в кабак. Да и после кабака мог успеть, просто вылетело из головы.
— Рик дай ему свой ствол да отсчитай сто шагов и расставь там это.
Шнобель вынул из карманов своей куртки три пустые пивные бутылки. Пока Рикша отсчитывал шаги, я осматривал его автомат. АКМ. Калибр 7,62. Отличная машинка. Многие считают, что 5,45 лучше, но они не правы. Пуля 5,45 даже повстречав на своем пути травинку, отклоняется так, что летит совершенно в невообразимую сторону. Можно расстрелять полрожка по цели находящейся за ветками кустарника, и при этом окажется, что ни одна пуля даже близко не пролетела рядом с целью, все ушли в сторону резко изменив траекторию от встречи с листвой. 7,62 этим не страдает. Да и рикошетов от стен у него гораздо меньше, хотя в помещении стрелять из автомата может либо конченый идиот, либо самоубийца.