Страница 24 из 54
Стрежень довел меня до двухэтажного кирпичного здания, где меня определили в комнатку два на три метра. В комнате были две узкие, самодельные кровати. Вместо туалета ведро, к счастью пустое и вроде бы относительно чистое.
На кроватях не было ни подушек, ни наволочек. Лишь грязные матрасы. Завалившись на один из них в одежде и обуви, я понадеялся, что в матрасах хотя бы насекомых нет.
Да уж. Романтический вечер с вином и свечами удался. Живот жалобно заурчал. Жутко хотелось жрать и сон из-за этого не шел. Я закрыл глаза и начал считать овец.
Глава 15 Немного об устройстве государств, рыцарских орденов и сект
Глава 15 Немного об устройстве государств, рыцарских орденов и сект.
Разбудили меня голоса. За железной дверью кто-то выяснял отношения на повышенных тонах. Один из голосов показался мне знакомым. Прислушавшись, я узнал голос нового Леркиного начальника — Дока.
В двери загремели ключи.
— Выходи, — мрачно буркнул мне охранник.
Теперь слова Дока можно было разобрать без труда, тем более, что свои голосовые связки он совсем не жалел.
— Да, какие вы органы правопорядка? Вас самих всех в штрафники надо отправить. В стабе впервые появилась целительница с медицинским образованием, и что? Что, я вас спрашиваю? На нее в первый же день нападают посреди Мирного. А что делает наша доблестная стража? Да вы арестовываете того, кто ее защитил от бандитов, видимо, что бы во второй раз у них все получилось.
— Док, все было не так, попытался возразить один из охранников.
— И вы думаете, я это так оставлю? — Док был на своей волне и оправдания пропустил мимо ушей.
— С тобой все в порядке? — это Лерка. Притащила своего шефа, что б меня выручить. Хорошо хоть утра дождалась. Я поймал свое отражение в зеркале. Да уж, со мной явно не все в порядке. Морда, заросшая двухнедельной щетиной, лохматый, да и явно не фиалками пахну.
— Помоюсь, побреюсь и буду в порядке. Спасибо что вытащила.
Док видимо утомившись орать на стражников местной тюрьмы, обратился ко мне:
— Давайте-ка к нам в больницу молодой человек.
— Зачем?
— Ну, мало ли что.
— Не нужно. Мне сейчас нужны: душ, бритва и чистая одежда.
— Да, пожалуй, это вам не помешает.
— Док, как можно решить вопрос по безопасности Валерии? Я не всегда буду рядом.
— Да не волнуйтесь. Это так сказать особый случай был. Поселок у нас маленький, ее через неделю будет каждый в лицо знать. А целителя тут никто не обидит. Себе, знаете ли, дороже. Вот, например эти, Док кивнул на охранников, явно старавшихся не отсвечивать, говорят: «накладка вышла, бывает мол», так ведь, рано или поздно могут у меня на операционном столе оказаться, а учитывая специфику местной жизни это скорее рано будет. И что произойдет, если у меня накладка выйдет? Отрежу им чего по ошибке, человек то я пожилой, память уже не та, а потом скажу им: ну подумаешь, накладка вышла, всякое в жизни бывает. Верно? — спросил от у вжавшихся спинами в стену здоровых мужиков?
— Док, да мы ж уже сто раз сказали что ни при чем мы.
— А, черт с вами, — махнул рукой Док и направился к выходу.
Быстро договорившись с Леркой, что встречу ее вечером у больницы, я отправился в гостиницу, где меня ждал душ, купленная вчера новая одежда и бритвенные принадлежности.
На столе передо мной стояли два бюста Пушкина. Переведя взгляд с бюстов, стоящих на столике, на ростовое зеркало, в котором отражалась вся комната, я увидел лишь один бюст. Точнее полтора. У второго Александра Сергеевича отсутствовал кудрявый затылок, вместо него была какая-то полупрозрачная дымка.
— Слабенько, — сказала Белла, — старайся лучше.
После гостиницы, я вспомнил про то, что знахарка обещала ответить на кучу вопросов, и направился к ней. И тут же был усажен за тренировки.
— Давай сменим направление. Запах. Сможешь что-нибудь сымитировать?
Я попытался перебрать в голове запахи, какие помню, остановился на запахе свежего хлеба, напрягся. Ничего. Продолжил перебирать воспоминания. Стрельбище, стрекочут кузнечики, пахнет травой и сырой землей. В руках автомат, я нажимаю на курок. Запах пороховых газов оказался настолько реалистичным и сильным, что я закашлялся. Следом за мной закашлялась Белла, скатываясь с дивана на пол.
— Прекрати. — Заорала знахарка.
Запах пороховой гари исчез. По комнате вновь разошелся едва заметный запах цветочных духов, которыми пользовалась знахарка.
— Неплохо. А Шанель № 5 сможешь сымитировать?
— Откуда мне знать, как они пахнут?
— Эх деревня. — вздохнула знахарка
— Ну, что будем следующее пробовать? Вкус или осязание?
— Ты мне обещала на вопросы ответить.
Девушка снова забралась на диван и спросила:
— И что же ты хочешь знать?
— Про ту секту, о которой ты говорила.
— Это не секта.
— Вот и расскажи, почему другие считают что секта, а ты считаешь, что нет.
— В двух словах этого не расскажешь.
— Тогда расскажи в трех.
— Думаешь очень остроумный? Хорошо. Как ты считаешь, в каком общественном строе мы тут живем?
— Что значит общественном строе?
— Ты в школе-то учился? Капитализм, феодализм, слышал про такое?
— А, в этом плане. Тогда капитализм, или вроде того, на коммунизм окружающее как-то не тянет.
— Даже близко не угадал. Мы живем при первобытно-общинном строе.
— Ага, при этом бегаем с автоматами в джинсах и ездим на машинах.
— Папуас тоже может бегать с автоматом и в джинсах, но папуасом он от этого быть не перестанет. Основная отличительная черта общественного строя это товарные отношения. Мы, к примеру, ничего не производим. Ничего не выращиваем. Занимаемся охотой и собирательством. И, кстати, ничего производить не способны.
— Почему не способны?
— Во-первых невыгодно. Проще собирать то, что прилетает с кластерами, чем производить. Во вторых. Например, тут очень востребованы патроны. Что нужно для производства? Станки, где их взять? Сырье. Латунь для гильз, свинец для пуль, куча химикатов для пороха и капсюлей. По сути, завод, который выпускает патроны, встроен в целую цепочку других заводов, которые поставляют ему сырье и комплектующие. Убери из этой цепочки один завод и патронов не будет. А для создания нескольких заводов у нас тупо нет людей.
— Но, ведь можно набрать больше людей.
— Нельзя. Мирный например большой стаб. В нем почти двенадцать тысяч человек. И каждому нужно в день 2–3 килограмма жратвы. Плюс, бухло, бухают тут многие, и немало народу бухает постоянно, плюс одежда, мебель, бытовая техника, строительные материалы и многое другое. На одного человека нужно минимум килограммов десять всякого разного, а суммарно, в Мирный привозят более ста тонн грузов ежедневно.
— И откуда все это берётся?
— Этому стабу повезло. В радиусе двухсот километров от него прилетает одиннадцать городских кластеров. На четырех из них оптовые склады продовольствия. Но если население достигнет, скажем, 15 тысяч человек, продовольствия будет не хватать, и народ начнет голодать. Уже сейчас рейдеры потрошат даже квартиры в городских кластерах и мелкие дальние деревеньки на предмет провизии. Мирный достиг предела своего роста, и если однажды вместо одного из городских кластеров начнет грузиться кусок поля или леса тут будет катастрофа.
— Но, что-то же можно сделать?
— Ничего. Однажды это произойдет, и в Мирном останется гораздо меньше населения, чем сейчас.
— Погоди, а как это связано с твоей организацией, которая секта-не секта?
— Мы очень давно поняли, что здесь, нельзя развиваться на территориально-государственной основе и выбрали другой путь. Ты слышал про Тамплиеров?
— Да, это был какой-то христианский орден.
— Эта была структура, которой завидовали все государства Европы. Две трети монархов были должны этому ордену кучу денег, и продолжали занимать, отдавая в залог свои земли. В половине государств Европы и Азии их слово значило больше, чем слово местных королей, но у них не было государства, собственной единой территории, лишь храмы-крепости расположенные от Дамаска до Ла-Манша.