Капкан для крестоносца

– Почему нет, монсеньор? – осведомился Варин Фиц-Джеральд. – Мне казалось, вы с королем арагонским друзья?

– Мне тоже так казалось, – сказал Ричард, и его тонкие губы сложились в невеселую улыбку. – В нашу бытность в Святой земле кое-кто из вас мог слышать сарацинскую пословицу: «Враг моего врага – мой друг». Только она справедлива и в противоположном смысле: «Враг моего друга – мой враг». Похоже, Альфонсо нашел общий язык с графом Тулузским.

Одного упоминания титула хватило, поскольку все знали, что Раймон де Сен-Жиль был непримиримым врагом английского королевского дома. Герцоги Аквитанские издавна заявляли права на Тулузу, а ведь Ричард был не только английским королем, но и герцогом Аквитании и Нормандии, а также графом Пуату и Анжу. Крестоносцы до сих пор не понимали, с какой стати король Альфонсо предпочел заключить сделку с дьяволом, и ждали, когда Ричард ответит на этот невысказанный вопрос.

– Сен-Жиль – злобный, пакостный хорек, – рыкнул Львиное Сердце с запалом, который обычно приберегал для французского короля и епископа Бовезского. – Когда этот подлый сукин сын отказался принимать крест, я понял, что он собирается воспользоваться моим отсутствием, чтобы грабить земли в Аквитании. Именно этим он и промышлял. И еще подбил недовольных в лице графа Перигорского и виконта де Броссе на мятеж, стоило моему сенешалю заболеть. По счастью, тесть пришел ко мне на помощь и послал своего сына Санчо подавить бунт. Санчо преуспел настолько, что Сен-Жиль решил убрать Наварру с шахматной доски, и потому подкатил к королю арагонскому, соперничество которого с королем наваррским пересилило дружеские чувства ко мне. Альфонсо принял предложение Сен-Жиля объединиться против Наварры, а это означает, что весь южный берег Франции для меня закрыт, равно как Барселона и прочие порты Арагона.

– Тогда где же нам пристать? – осведомился адмирал короля Роберт де Тернхем – человек, которого не так-то просто было испугать, но даже в его голосе прозвучало отчаяние. Он был более других сведущ в картах, и потому быстрее осознал, что лежащий перед ними выбор катастрофически сужается.

– Очень хороший вопрос, Роб, – сказал Ричард с очередной безрадостной улыбкой. – Граф Конверсано говорит, что я не смогу пристать ни в одном итальянском порту, потому что сидящий на германском троне выродок послал генуэзский флот патрулировать побережье в поисках нашего корабля. Более того, Генрих заключил пакт с моими прежними союзниками в Пизе, готовясь к вторжению на Сицилию. Так что и здесь нам дороги нет. Ну и нет нужды говорить, что мы не сможем доплыть без остановки до Англии, Нормандии или любой аквитанской гавани.

Люди закивали в знак согласия, поскольку любой, кто мало-мальски понимал в географии, знал это. Попытка выйти через Геркулесовы Столпы[1] в Атлантический океан будет сущим безумием. Течение в проливе устремляется на восток, причем с такой силой, какую ни один корабль преодолеть не в состоянии, а за Столпами путешественников ждут зимние штормы невероятной мощи, вздымающие похожие на горы валы в шестьдесят футов высотой.

Когда рыцари осознали всю полноту постигшего их несчастья, в шатре воцарилась мертвая тишина. Затем трое братьев де Пре зашептались между собой. Наконец Жан прочистил горло.

– Сир, – начал он. – Не лучше ли будет перезимовать на Сицилии, при дворе короля Танкреда? Тебя там радушно примут, а весной мы разыщем другой путь домой.

Кое-кто скривился, видя зияющую брешь в плане Жана де Пре и зная про вспыхивающий как сухая солома темперамент государя. К их удивлению, Ричард не выказал и тени гнева.

– Если я так поступлю, Жан, то возвратившись домой, не обнаружу своего королевства. Стоит мне дать моему брату и французскому королю такой шанс, они заморят себя постом, благодаря Господа за удачу. Меня объявят покойником, а Джона провозгласят законным наследником английского престола.

Морган понимал, почему Ричард проявил столь удивительное терпение. Верно было то, что Львиное Сердце никогда не забывал причиненного зла, но и добро он тоже помнил, а Гийом де Пре спас ему жизнь в Святой земле. Ричард затянул с отплытием из Палестины дольше, чем это было безопасно, исключительно ради того, чтобы выкупить Гийома у Саладина, и Морган не сомневался, что до последнего вздоха английского короля семейство де Пре будет греться в лучах фавора. Валлиец глянул на братьев де Пре, потом снова посмотрел на своего венценосного кузена.

– Что же намерен ты предпринять, монсеньор? – спросил он, уверенный, что у Ричарда уже созрел план, ибо не знал никого другого, кто соображал бы так быстро и был так хладнокровен в миг кризиса. В этом крылась одна из причин его выдающихся успехов на поле боя.

По взгляду, брошенному Ричардом на епископа Солсберийского, Морган догадался, что они обсуждали этот вопрос между собой: либо во время визита на галеру графа де Конверсано, либо возвращаясь с нее на «Святой Крест».

– Выбор у нас невелик, – мрачно изрек Ричард. – Поскольку пристать к берегу во Франции, Испании или Италии мы не можем. Изучив карту графа, мы совершенно ясно поняли, что нам следует повернуть назад. Мы направимся в Адриатику, зайдем в порт, название которого мне не хотелось бы пока озвучивать, затем попытаемся добраться до владений моего племянника или зятя в Саксонии.

После немногочисленных возгласов удивления повисла неестественная тишина – это люди свыкались с условиями новой реальности. Смириться было не просто, поскольку от Марселя их отделяли всего три дня пути, а теперь им предстоял морской вояж, способный растянуться на недели, причем в сезон, когда даже опытные генуэзские и пизанские мореходы носа не высовывают из порта. А затем их ждало зимнее путешествие по территориям, враждебным их государю.

Один из тамплиеров, сэр Ральф Сен-Леже, спросил, нет ли карты. Клерк Ричарда достал одну и развернул пергаментный свиток, на котором были лишь грубые очертания земель, окружающих Греческое, Ионическое и Адриатическое моря.

– Я согласен, что Саксония станет для нас безопасным приютом, – медленно промолвил храмовник. – Муж твоей сестры и его сын снова затеяли мятеж против императора Генриха. Вот только как нам туда попасть?

Ричард извлек кинжал и склонился над картой, используя клинок как указку.

– Через Венгрию, король которой мой родственник по жене, затем через Богемию, герцог которой ни за что не окажет любезности Генриху.

Король помолчал, внимательный взгляд его дымчато-серых глаз скользил по лицам собравшихся. Он видел то, что и ожидал – на лицах читались не только озабоченность, но и решимость. Ричард знал, что они не подведут, ведь их братство закалилось на полях сражений при Арсуфе, Ибн-Ибраке и под Яффой; они дрались и проливали кровь за него, и если понадобится, отдадут жизнь. Проглотив ком в горле, он заставил себя улыбнуться и сказал:

– Но если у вас есть идея получше, то Бога ради, выкладывайте.

Других идей не было, да и откуда им взяться?

Когда все собрались уходить, Ричард попросил епископа Солсберийского и своего валлийского кузена задержаться. Когда они остались втроем, он молча смотрел некоторое время на Губерта Вальтера, сознавая, что прелату не понравится то, что ему предстоит услышать.

– Губерт, я хочу, чтобы ты отбыл с графом де Конверсано ко двору Танкреда. Он под охраной препроводит тебя в Рим.

Захваченный врасплох епископ решительно затряс головой.

– Я хочу ехать с тобой, милорд!

– Знаю. Но в Риме ты принесешь мне больше пользы. Я хочу, чтобы ты пообщался с папой, вдохнул в него немного твердости. Теперь, когда понтифик обещал признать Танкреда, нельзя дать ему пойти на попятный из страха перед Генрихом. А оттуда отправляйся как можно скорее в Англию. Моя госпожа матушка сделает все возможное, чтобы обуздать моего братца, но это нелегкая задача, особенно раз Джонни так глубоко и решительно впутался в сплетенную Филиппом паутину. Путешествуя с благословения папы, ты должен быть в безопасности, а защита, которую обеспечивает святая церковь принявшему крест паладину, оградит тебя. – Белые зубы короля блеснули, но открылись они не в улыбке. – Она должна покрывать и меня, но мне как-то не хочется подвергать ее проверке.

1

Древнее название Гибралтарского пролива. – Здесь и далее примечания переводчика.