(Не) люби меня

— Надо его освободить, — сказала я твердо. — Вы не имеете права бросать своего короля в беде.

— Нам было приказано защищать вас, — возразил мне рыцарь. — За безопасность его величества были ответственны другие.

— Не верю, что вы сразу бросились спасать меня, даже не попытавшись спасти его.

— Мы хотели взять дом штурмом, — нехотя признался сэр Стефан. — но опасаемся, что тогда они могут убить короля. Они все время сидят в доме, а дом там — почище крепости. Как заставить их выйти оттуда?

— Надо хотя бы попытаться, — я не могла признать, что мы проиграли заведомо. — Я попробую выманить их к озеру, а вы держите наготове арбалеты.

— Мне уже не нравится, — признался сэр Стефан.

— А вам всегда все не нравится, — сказала Ланвен, колдуя над котелком, в котором кипела похлебка. — И разговаривать с вами… как грызть перечный сухарь!

Выпад был лишен деликатности, но, несмотря на вовсе не веселую ситуацию, я поднесла руку к лицу, пряча улыбку. Сэр Стефан изумленно посмотрел на Ланвен и не сразу нашелся с ответом.

— Вам бы лучше помолчать, женщина! — сказал он, наконец.

— Я честная девушка, к вашему сведению, — огрызнулась она. — И всегда говорю только то, что думаю. Миледи хочет спасти его величество, а вы упираетесь.

— Я забочусь о ее безопасности, — сдержанно возразил рыцарь.

— Конечно, — ядовито ответила Ланвен, воинственно перехватив ложку. — Заботиться

© безопасности женщин — это так безопасно! Не то, что идти мечам навстречу!

— Не будем ссориться, — остановила я их, уже готовых начать драку. — Я постараюсь выманить людей Кадарна из дома к озеру. Не надо бояться за меня. Мне столько пришлось пережить за последнее время, что я уже разучилась бояться. А если у меня нет страха, то и вам надо про него позабыть.

Сэр Стефан мрачно промолчал, а потом попросту ушел в кусты, чтобы не видеть нас. Но вскоре нам надо было отправляться дальше, и я приложила весь свой талант красноречия, чтобы убедить рыцарей, что надо рискнуть.

— И каков план? — угрюмо спросил он, в конце концов. — Что вам понадобится, леди?

— Что понадобится? — я встала, разминая мышцы, и подошла к гнедой паре, запряженной в повозку. Кони были хороши — не чета моей Морере, конечно, но молодые и резвые. Оглаживая их по холкам, я снова улыбнулась. — Понадобится только конь, добрый сэр, и ничего больше.

Глава 30. Король возвращается

Кто бы мог подумать, что его дом на озере превратится в тюрьму?

Дидье проснулся, разбуженный голосами своих тюремщиков — они что-то возбужденно обсуждали, а потом загрохотали сапоги по деревянному полу и хлопнула дважды входная дверь.

Король пошевелился, разгоняя кровь, и цепи гулко звякнули. Мятежники побоялись оставлять его сводным, пусть даже он был ранен, и притащили кандалы, нацепив их свергнутому королю на руки и на ноги. Они караулили его денно и нощно, сменяя друг друга, и опасались оставаться с ним наедине, предпочитая заходить в его комнату не иначе, как втроем и с арбалетами и кинжалами наголо.

То, что за всем этим стоял Ирвин Кадарн было ясно, как день. Мятежники даже не слишком это скрывали, переговариваясь между собой. Это означало только одно — после коронации наследного принца прежнего короля не собирались оставлять в живых. Но больше, чем ожидание смерти, тяготила неизвестность. Переступив гордость, Дидье несколько раз заговаривал с охранявшими его рыцарями, пытаясь вызнать судьбу Дианы. Что с ней? Жива ли? Не надругались ли над ней ублюдки-предатели?

Одна мысль о том, что ей грозило, сводила с ума. Но никто не говорил о Диане, попросту не отвечал на его вопросы.

Рана от стрелы саднила, но лихорадка уже прошла. Пробитое плечо отзывалось болью при каждом движении, но кости не были повреждены. Королю бросили чистую тряпку, но никто не позаботился перевязать его. Дидье справился сам, перетянув рану и завязав узел, помогая себе зубами. Как бы ни повернулась судьба, он намерен выжить. А там — посмотрим.

Рассвет был близко, потому что небо посветлело и порозовело. Дидье встал и прошелся от кровати до окна, позванивая цепями, как призрак, явившийся Афинодору[4] Отсюда было видно озеро, наполовину скрытое наползающим туманом. По глади воды шла невесомая рябь, и стебли камыша, торчавшие у берега, чуть покачивались под дуновением ветра. Умиротворяющая картина. Вот только она не добавляла умиротворения и спокойствия в королевскую душу, а когда по ту сторону озера из тумана появился гнедой жеребец, сердце Дидье остановилось, а потом подпрыгнуло зайцем.

Уперевшись лбом в оконную раму, он не верил собственным глазам — держа коня за гриву, его вела к воде цыганка. Голову ее обматывал тюрбан из красной ткани, а пестрая укороченная юбка сидела так низко на бедрах, что позволяя любоваться не только крепкими лодыжками, но и тонкой талией и крутым изгибом ягодиц, которые при каждом шаге обнажались чуть не до половины.

Но удивительным было не это, а то, что в цыганке Дидье безошибочно узнал Диану.

Это была она — слишком хорошо он знал ее золотистое, смуглое тело. Гибкое, как ивовый прут, манящее, желанное…

Конь ступил копытами в воду, и Диана подхватила подол юбки, задрав его чуть не до плеча. Теперь ноги были видны до самых… до самых…

Дидье закусил губу, переживая самый яростный приступ ревности, который только можно было вообразить. Он сразу понял, что затеяла безрассудная женщина. Его тюремщики тоже не смогли остаться равнодушными к такому зрелищу, и трое уже вышли из дома, чтобы получше разглядеть то, что происходит на озере. Прочие остались в доме, но слыша их хохот и голоса, Дидье готов был поклясться, что все они таращатся в окно точно так же, как он сам.

А Диана продолжала искушать мужчин. Похлопав коня по крупу, она развязала пеструю кофту и бросила ее на берег, бесстыдно показав груди и не стесняясь наготы.

Рыцари засвистели и замахали руками. и еще двое выскочили из дома, желая получше разглядеть бесстыдницу. Диана лениво посмотрела на них через плечо, махнула рукой и принялась чистить коня. орудуя скребком с такой грацией, словно танцевала под перезвон серебряных колокольчиков.

— Иди сюда, красотка! — крикнул один из рыцарей, уже сам пританцовывая на месте.

— Мы не дадим тебе заскучать!

Она снова посмотрела через плечо и вернулась к своему занятию, не обращая внимания на изнывающих мужчин.

— Хочешь серебряную монету? А две? — надсажались рыцари. — Подойди к нам! Не обидим, не бойся!

Они ее не узнали. Дидье вцепился в подоконник, скрипя зубами. Если у нее все получится… Если рядом верные ему люди… Если все закончится хорошо, то эту безумицу не спасет никто и ничто, и неделю ей будет больно сидеть. Что выдумала!

Бегать полуголой перед солдатами!

Словно в насмешку, Диана бросила на берег скребок и взялась за вязки на юбке, распуская их. Рыцари заулюлюкали и самые молодые бросились к самой воде, чтобы ничего не пропустить.

— Только попробуй! — процедил Дидье сквозь зубы, как будто Диана могла его услышать.

Она и не услышала, и избавилась от юбки, представ перед всеми во всем великолепии своей наготы. Но этого было мало — присев на корточки, она начала плескать воду на грудь и шею, доводя до экстаза одним видом.

Обезумевшие мужчины потянулись к озеру, как заколдованные. Будто и, правда, фея озера, жившая здесь в незапамятные времена, решила вернуться в мир смертных подарив им надежду на исполнение самых сокровенных желаний.

Из дома вышли восемь человек, и, судя по всему напрочь позабыли об осторожности. Дидье с трудом оторвался от возмутительного и сладостного зрелища, отходя ко входу в комнату. Если небесам будет угодно, с «феей» он разберется потом. Ему не пришлось долго ждать.

В комнату ворвался рыцарь с длинными кинжалами в каждой руке. Действуя кандалами, как цепом, Дидье встретил предателя ударом в лицо. Раздался хруст, и рыцарь упал, не издав ни звука. В дверной проем немедленно влетела арбалетная стрела, и король прижался к стене спиной. От боли в потревоженной ране потемнело в глазах, но он затаил дыхание, слушая, что происходит в соседней комнате и на берегу.

4

Здесь речь о философе Афинодоре Кананите, который увидел призрака, опутанного цепями.