Дети Мевы

- Суани? Так это правда? Неолетанки грабят малые планеты? Но это же варварство!

- Брр, Марика, ты слишком понахваталась от даккарцев. Значит, если бы мы, подобно Республике, спустились с войсками, перестреляли часть населения, а потом перевезли к себе большую часть их ценностей – то мы цивилизованные люди. А если мы спустились, околдовали и без единого раненного вывезли то же самое – то мы варвары!

- Суани, действительно, это делают?

- Марика, посмотри на нас. Сто двадцать лет назад мы остались без Родины, без средств, полуграмотные и полудикие. Ты же знаешь, я не особо умна в распоряжении деньгами. Лимуника вон даже читать до сих пор не умеет. Как, по-твоему, мы выжили? Да тем, что умеем делать! Мы захватили политическую власть САП, создали свои рычаги и ниточки, мы стали торговать нашим умением подбирать любовников, а когда у нас всё-таки кончаются деньги, мы воруем их у малых планет, используя мастеров Суани.

- Морок тоже участвует в этом? – я как-то противилась той мысли , что мой учитель, величайшая из магов Арнелет, занимается грабежом.

- Морок руководит этим. Это, вообще, был её план. Тогда мы все были юными и только глазами хлопать умели.

Я немного задумалась. Конечно, сооружение сети порталов сейчас – это просто сумасшедшая благотворительность. Но, с другой стороны, это шаг, который подтолкнёт развитие именно тех портов, куда я поставлю порталы. И у меня найдётся несколько портов, требующих такого толчка. А ещё - это шаг, который сделает неолетанок монополистами на рынке торговли людьми, и не только. А я буду собирать с этого бизнеса пошлину за перемещение. И не сразу, конечно, но она может составлять немалые деньги. А ещё - это громадный рычаг власти лично для меня. Хм… Теперь надо придумать, где взять столько денег! Лезть в полууголовные дела с деньгами от мастеров Ар мне не хотелось. У меня пока репутация честного бизнесмена. И эта репутация стоит очень дорого. Значит… Значит, нужно подумать, кто даст мне кредит.

Я уже совсем увлеклась расчётами, когда на телефон свалилось сообщение от Нандрель: «Твой Роджер в Кострах, готовит какую-то ритуальную конструкцию вместе со всеми даккарцами. Кстати, у него появились ордена».

Ритуальную конструкцию? Ну, у Даккара свои обряды. Они, наверное, собираются поминать погибших. Ладно, он имеет право участвовать во всём этом. И мне стоит уважать это его право. Придя к этой мысли, я быстро отбила сообщение Роджеру:

«Я безмерно сочувствую твоей потере. И понимаю, что пока ты не хочешь со мной говорить. Но я люблю тебя и буду ждать твоего звонка столько, сколько понадобится».

Роджер:

Марика звонила всё утро. Устав, я просто заблокировал её номер на телефоне.

Алтарь получился солидный. Мы расставляли последние блюдца и зажигали огни. Вокруг уже собирались даккарцы. Я впервые был на столь огромной церемонии прощания.

Архо хлопнул меня по плечу:

- Пойдёшь со мной за прощением? – он разглядывал новенькие ещё воспалённые ордена на моих плечах. – А то паука у меня в команде ещё нет.

Я усмехнулся:

- Не боишься, что моё присутствие сделает и из этого похода посмешище?

- Хорошо смеётся тот, кто смеётся победителем. Те, кто смеялись над тобой, сейчас с недоумением смотрят на твои новые ордена.

- Один ты, брат Архо, кажется, ничему не удивляешься.

Гигант рассмеялся:

- Я удивлялся только один раз, когда ты, шкет малолетний, побил меня на юношеских играх. После этого ты меня уже ничем не удивишь.

Глава 31

Роджер:

Даккарцы собирались вокруг алтаря. Тысячи и тысячи мужчин. Суровые закалённые в боях воины. Скоро вся долина стала черна от чёрных даккарских курток.

Мужчины сидели на склоне, стояли группами вдоль границ алтаря. Они разговаривали, чистили оружие. Когда я разбирался в культуре Арнелет, был сильно удивлён, что неолетанки, прощаясь с умершими, плачут. Хотя, что ещё от этих баб ожидать?! Даккарцы не плачут перед лицом смерти, не впадают в панику или оцепенение, они умеют смотреть ей в глаза и идти. Какой смысл плакать об умерших? Мужчины рождаются, чтобы погибнуть в бою, это путь и предназначение. Хотя те, с кем мы прощались сегодня, погибли плохой смертью. Позорно умереть, не пролив ни капли крови врага! За такую смерть братья погибшего должны напоить богов кровью, кровью того самого врага!

Разговоры замолкали. К алтарю приближалась группа генералов, во главе с генерал-командором братства Каменная река.

Он остановился перед алтарём. Все воины в долине тоже поднялись на ноги. По тропинке между чашами к самой большой чаше, в каталоге магазина именовавшейся: «ванна чёрная круглая», прошёл худенький старик. На его плечах было много весомых орденов, но все они уже были перечёркнуты двойной чертой – «отстранён по возрасту». Старик заговорил. Последнее время я слышал много речей неолетанок. Они сплетают фразы изощрённо: много лжи, много пустоты и мало сути. Даккарцы говорят коротко и по существу, единственные, кто иногда говорят длинные речи, это старики:

- Я Леоранд Об Хайя, старейшина рода Об Хайя и его голос. Этой ночью наш род потерял пятьдесят два процента своих людей. Все, кто находился на Даккаре, погибли вместе с ним, в одно мгновение, не успев дать отпор врагу. Большинство выживших - мужчины рода Об Хайя придут сегодня к этому мемориалу, – он сделал паузу. – Мне почти сто пятьдесят лет, и я впервые вижу настолько огромный алтарь прощания. И я не знаю, утолит ли даже такая огромная чаша, как эта, – он кивнул на ванну, - жажду богов за душу воина, в бессмертие которого мы так верили – самого Даккара… Но мы живы! У братства Каменная река и у рода Об Хайя ещё достаточно сыновей, чтобы продолжить путь. Мы утолим жажду богов! Поднимем новые города и военные базы, научимся жить в этих землях. Даккар - это стойкость! И падение даже величайшего из воинов не способно сломить наш дух. Достаточно слов! Поспешим утолить жажду богов!

Первым на поле алтаря ступил генерал-командор. Он быстрым шагом подошёл к огромной чаше, выдернул из-за спины один из своих клинков и воткнул его в землю. Подобрал из огромной кучи около чаши одну из фляжек и прицепил к поясу. Потом немного поискал глазами среди маленьких блюдец, нашёл нужное имя, около этой чаши воткнул в землю походный нож и подобрал ещё одну флягу. Спокойный, собранный, точно знающий, что он делает, я хотел бы быть таким же человеком. Хотел бы нести в себе такую уверенность и спокойствие.

К алтарю двинулись с разных сторон генералы, генерал-капитаны, командоры, капитаны. Даккар предпочитал чёткость во всём. Даже в ритуале прощания.

Я ступил на поле алтаря. Целое поле маленьких тарелочек, и на каждой своё имя, имя воина, погибшего этой ночью, не пролив крови врага. Я точно знал, где находится нужная мне тарелка. Я сам её туда ставил, сам искал это имя в списках погибших, сам, не найдя, вносил в список тех, кто должен быть упомянут в ритуале прощания. Денатор Об Хайя уже давно был стариком. Стариков обычно не включают в такие ритуалы. Но Денатор был моим дедом, тренером, который научил меня всему, человеком, чьего презрительно взгляда я боялся больше всего, воином, который остался на планете поддерживать порядок, в надежде, что мы сможем её защитить.

Да, он был стар. Семь лет назад он ушёл даже с должности тренера в школе рода Об Хайя. А когда-то был главным мастером этой школы. Мой отец, все мои дядьки, братья с рождения были обречены в совершенстве овладеть искусством традиционного боя на мечах. А уж когда дед совсем оставил службу, весь его талант тренера достался мальчишкам, подраставшим в то время в его доме – сыновьям и внукам. Я тогда только получил право носить оружие. Архо уже носил его три года… Все мужчины в доме моего деда носили ордена мастера боевых искусств. Только я умудрился лишиться этого ордена.

Я остановился около чаши, выдернул левый меч и воткнул его в землю. Это мои собственные мечи, доставшиеся мне ещё тогда, в двенадцать лет, от кого-то из старших мужчин рода, Архо сохранил их для меня.