Страница 113 из 129
- У нас? – переспрашивает разволновавшаяся Элайла, подходя к сыну. – Расскажи нам, как ты здесь. Мы все так волновались.
Смотря на бывшую миссис Шистад, Квииг в который раз удивлялась скорости смены личности в ней: вот она ведет себя как хищная птица над падалью, когда Инес просит Патрика не путаться под ногами; потом Элайла вдруг превращается в светскую львицу, которая ни за что не сядет на стул в общественном месте; а теперь она была похожа на курицу-наседку, что порхала над своим цыпленком. Вздохнув, Ева усаживается на одну из лавочек у стены, чувствуя, что ноги больше не держат ее.
- Я в порядке, правда. – легким движением руки парень убирает спавшие волосы назад, которым срочно требовалась горячая вода и шампунь. – Чувствую себя монахом, ушедшим в горы: много думаю, мало ем и почти не сплю. Кровати тут жутко дерьмовые. – хмыкает он с привычным озорным видом, а затем резко поправляет себя, забыв, что в присутствии мачехи нельзя позволять себе выражаться. – Извини, Сильвия.
- Нет, тут и правда все выглядит так, как ты описываешь. – с улыбкой отвечает женщина, желая хоть как-то подбодрить парня.
- Ты так похудел, мой мальчик… - продолжала причитать Элайла, что стояла рядом с его стулом, заключив сына в объятия.
- Неправда, мам, просто скинул пару килограммов. Это сушка, чтобы мышцы рельефнее были. – шутит Кристоффер, а затем в момент становится серьезным, переведя взгляд на сестру. – Где папа?
- Он в Хельсинках, вернется сегодня ночью. – тут же отвечает Сильвия, немного удивленная тем, что Крис назвал Эрлинга «папой», а не «отцом», как говорил обычно.
- Что ж, этого следовало ожидать… - Шистад-младший пожимает плечами, делая наплевательский вид, но Квииг буквально слышит, как двери в его душу захлопываются с треском, и он ото всех закрывается.
- Он будет присутствовать на твоем заседании послезавтра. – тут же вмешивается Гарсия.
- Послезавтра? – эхом переспрашивает парень, подняв голову. – Двадцать седьмого?
- Тебе не уведомили о заседании? Вот же… черт. Да, слушание по твоему делу состоится послезавтра. – Инес казалась каким-то роботом, когда говорила в официальном стиле даже с братом.
Шистад поднимает глаза, сталкиваясь с Квииг взглядами. На его лице можно прочесть сожаление, боль и муки совести. Крис и так не переставал винить себя и морально уничтожать за все беды, которые он принес Еве, а теперь его заседание назначено на двадцать седьмое декабря – день рождения Мун. И что-то подсказывало парню, что Квииг точно не будет отмечать его в клубе с подругами…
- Неужели кто-то взялся за это паршивое дело? – шатен вновь переключает внимание на сидящую напротив сестру. – Я думал, что теперь заперт здесь до начала следующего года. Вы что, наняли мне адвоката-стажера? Никто другой не согласится работать в праздничные дни.
- Скажи спасибо Еве, - произносит Сильвия, заставляя парня нахмуриться, - мы уже отчаялись найти престижного защитника, но твоя замечательная девушка познакомила меня с ее отцом, который является одним из лучших адвокатов в Осло.
Рыжей кажется, что она больше не может дышать – горло сдавило настолько сильно, что ни одной молекуле кислорода не протолкнуться. Мать Гарсии даже не подозревала, какую бурю вызвала внутри пары, когда сказала это. У Квииг все внутри переворачивается от слов «твоя замечательная девушка», потому что это в очередной раз сильно бьет ее ножом в грудь из-за того положения, в котором они находились – она не знала, что между ними, и была готова отдать все, лишь бы вернуться в прошлое. Стая мурашек пробегает по телу Кристоффера со скоростью тысяча километров в час, когда он слышит слова мачехи. Мистер Мун? Это тот, что бросил маленькую девочку на попечительство легкомысленной матери и забыл о ее существовании? Ради него Квииг восстановила связь с отцом? С каждой новостью Шистад ощущал себя все хуже и хуже – все, что должно было вытащить его отсюда, приносило рыжей вред.
- Сын, - голос Элайлы вдруг становится строгим, - будь честен сейчас и ответь на вопрос. Какова вероятность того, что ты переводил деньги заграницу?
- Мам, - закатывает глаза Кристоффер, глубоко вздыхая, - нулевая! Ты же знаешь, я не папа…
- И очень хорошо, что это так. Справедливость восторжествует.
Вдруг открывается входная дверь, и из-за нее появляется все тот же офицер Льюсон:
- Дамы, десять минут.
Полицейский вновь исчезает за дверьми, оставляя семью наедине, но вдруг со своего места поднимается Инес и отряхивает свой костюм темно-зеленого цвета с важным видом, говоря:
- Мама, Элайла, я думаю, нам пора. Предлагаю дождаться Еву в машине.
Несколько секунд уходит на то, чтобы каждый из присутствующих в комнате понял смысл слов Гарсии. Женщины быстро переглядываются, кидая друг на друга многозначительные взгляды, а затем все же встают. Ева, не сразу понявшая происходящего, по-прежнему сидела на лавке, оторопело смотря на женскую половину семейства Шистадов, которой восхищалась. Каждая из них еще раз подходит к Кристофферу, который покорно принимал объятия родственников, ожидая, когда они выйдут, чтобы остаться наедине с Квииг. Его ладони буквально зудили от желания вновь прикоснуться к ней.
Дверь захлопывается, будто создавая вакуум в этой комнате. Тишина, нарушаемая лишь прерывистым дыханием. Мун не помнила, когда последний раз чувствовала себя так напряженно в одной комнате с Крисом. Расстояние между ними было меньше трех метров, но Еве казалось, будто оно было размером с Марианскую впадину. Выплывут ли они из нее или неизвестность засосет их вглубь?
Каждая секунда сейчас была на счету, и Крис больше не собирался терять время. Сделав глубокий вдох, Шистад встает, медленными, но большими шагами подходит к Мун, которая все также глядела в неопределенную точку перед собой. Шатен аккуратно садится рядом с девушкой, но выдерживает небольшое расстояние между ними. Ни он, ни она не знали, что сказать. Крису казалось, будто рыжая должна оттолкнуть его из-за обвинения в измене, а сама Мун думала лишь о том, как все забыть и поскорее вернуться к их прежним отношениям, полным любви и чувств.
- С этим выражением лица ты напоминаешь мне маленькую девочку, которая потерялась в торговом центре. – шутя, начинает Кристоффер. – Ты выглядишь потерянной, и мне хочется обнять тебя, чтобы успокоить.
У Мун в сотый раз за последние тридцать минут до боли сжимается все внутри. Сжимает так, что дышать нечем. Ева сомневалась, что такая реакция на человека была нормальной. Совсем ненормальной. Но их взаимоотношения уже давно были за этой гранью, так?
- Я и чувствую себя также. – грустно улыбается рыжая, легко пожав плечами. – Очень потеряно.
Кристоффер тяжело вздыхает, а затем протягивает руку со сбитыми казанками к ее лицу. Глаза Квииг непроизвольно закрываются, когда тыльной стороной ладони парень проводит по ее щеке, а затем, дойдя до подбородка, легко касается его двумя пальцами, поглаживая.
- Я не знаю, как подступиться к тебе впервые за многие месяцы. – шепотом произносит Шистад, продолжая нежные движения пальцев. Он позволил себе в открытую любоваться рыжей, пока ее глаза были закрыты. – Почему-то мне кажется, что ты должна оттолкнуть меня.
- Наверное, мне бы стоило сделать это, но я не могу. – также тихо отвечает Ева, прикусив губу от негодования.
- Я боялся, что ты не приедешь. Боялся, что теперь все кончено. – со вздохом продолжает он. – После того, что ты сказала мне в кабинете, это единственное, о чем я могу думать.
- Ты избегаешь этого слова. – с горькой усмешкой подмечает рыжеволосая. – Измена. Вероятно, ты хотел сказать это.
Шистад резко убирает руку, разворачиваясь обратно боком к Еве. Его руки опускаются на колени, а пальцы взъерошивают порядком отросшие волосы, которые он готов был рвать от досады. Сильно сжав пряди у корней, шатен, зажмурив глаза, говорит:
- Это чертовщина какая-то, мне не верится…
- Скажи, - в голосе Евы неожиданно пробивается сталь, и она откидывается спиной на холодную стену с самым безучастным видом, - ты изменил мне?