Страница 113 из 132
Сосредоточившись, я отвечаю:
— Полагаю, я могла бы сделать что-то подобное. — Я играю с отворотом его смокинга. — Но я думаю, что использование Стэнтон и предоставление некоторым довольно видным жителям Нового Орлеана какой-то национальной экспозиции было бы более полезным. Ты никогда не знаешь, я могла бы в конечном итоге получить совершенно очаровательного зятя в качестве судьи Верховного суда или чего-то ещё.
Джеррард смеётся от всей души.
— Нет, Роби не такой очаровательный. Он только продолжает говорить тебе, что он есть.
*
Через час после ужина я подношу Келси к окнам, чтобы показать ей вид. Я стою позади неё, обхватив её за талию, слегка прижавшись к её щеке. Указательным пальцем я указываю на ориентиры.
— Очевидно, что это Миссисипи. И немного правее от нас находится RiverWalk, где ты с Рене пыталась разорить Роби и меня.
— Я даже не начала пытаться, Таблоид. — Она целует меня в щеку и смеётся надо мной.
— О, мальчик. А слева от нас Французский квартал и Аквариум Америки. Я не могу дождаться, когда мы сможем взять туда близнецов, Келс. Мне нравилось это место, когда я росла. — Я указываю на пароход, пришвартованный вдоль реки. — Это Натчез. Герцоги Диксиленда играли на нём довольно часто. Папа заставлял маму брать его туда пару раз в год. Он любит музыку Диксиленда.
— Харпер? — Келс оборачивается в моих руках, запустив руки под мою куртку.
Дрожь пронзает мой позвоночник, и я проклинаю тот факт, что мы на публике.
— Да? — Мой голос прерывается даже на одно слово.
— Ты хоть представляешь, какая ты симпатичная, когда пытаешься поболтать?
Она целует меня в шею, и я бужу колени, чтобы продолжали поддерживать меня.
— Ээ. Нет?
Я чувствую её смех на моей коже, поскольку она не отодвигает свои губы от моей шеи. Мои руки всё ещё сближают её. К чёрту тур.
— Тебе лучше молиться, чтобы кто-то в твоей семье спас тебя, Таблоид. — Она щипает меня за шею, и я едва сдерживаю визг. — Или я просто буду продолжать в том же духе, пока ты не сможешь больше это терпеть.
Обещания, обещания.
— О Боже, — стону я. — Ты случайно не помнишь последний новогодний вечер, дорогая?
Она кивает, но не останавливает, что она делает.
— Возможно, ты помнишь, что я сказала на крыше здания?
Она останавливается и смотрит на меня.
— Харпер, мы были в толпе из миллиарда человек.
— Немного меньше, но близко. — Я поднимаю руку и убираю волосы с её глаз, и я на мгновение теряюсь в них. — Я сказала тебе, что я люблю тебя.
Келс обводит мои губы кончиком пальца.
— Мне жаль, что я пропустила это, но ты получишь следующие пятьдесят или шестьдесят лет, чтобы сказать мне снова.
Я наклоняюсь к её прикосновению.
— Дело. Я просто хочу, чтобы мы обе всегда знали, кто это сказала первой, — дразню я.
— Во-первых, во-вторых, всё, что имеет значение, мы это сказали. — Она возобновляет своё место у меня на шее. — Теперь, где я была?
Когда она кусает моё ухо, я принимаю решение.
— Как бы ты хотела позвонить в Новый год … одна? Дома? Голая? Под деревом? Клянусь, я использовала там пылесборник сегодня раньше.
Келс смеётся в ответ, убивая моё либидо. Чуть-чуть.
— О нет, нет. Ты обещала своим родителям, что мы будем здесь на вечеринке. Мы здесь. Я просто буду мучить тебя при каждой возможности. — Прежде чем я понимаю, что происходит, Келс выскальзывает из моих рук и танцует в нескольких шагах. — Прямо сейчас я пойду посмотрю, хочет ли Роби — или, может быть, Рене — танцевать.
*
Я вошла в ванную и брызнула водой на лицо, пытаясь снизить температуру до разумного уровня. Элейн входит в комнату и присоединяется ко мне у раковины. Она смотрит на меня сверху вниз и затем смеётся.
— Харпер, Харпер, Харпер, — спрашивает она, а затем снова начинает наносить помаду.
Я хватаю бумажное полотенце и высушиваю лицо.
— Что?
Она вздыхает.
— У тебя больше нет силы воли. Раньше ты была в состоянии противостоять таким нападениям. Теперь ты начинаешь бегать в ванную при первых признаках нападения. — Она смачивает бумажное полотенце и наклоняется ко мне. Прежде чем я могу возразить, она поднимает мои волосы и кладёт полотенце на мою шею. — Это заставляет тебя чувствовать себя лучше, дорогуша?
Я смотрю на свою сестру.
— Я не могу дождаться, когда твои дети начнут встречаться, Элейн. Я планирую мучить тебя. Я просто хочу, чтобы ты это знала. — Я неохотно беру полотенце, поскольку оно действительно помогает, и бросаю его в мусорку. — О, кстати, мама знает о том, что действительно произошло на качелях на веранде, когда ты с Джин встречались?
Она поднимает палец ко мне.
— Не смей, Харпер Ли.
Я улыбаюсь. Всегда приятно снова взять верх.
— Ты планируешь продолжать дразнить меня? — Она произносит пару ответов, но ничего не выходит. Я иду и целую её в щеку. — Я думала, что нет.
Я думаю, что выиграла, пока Элейн не хлопнула меня по заднице, когда я выхожу из комнаты.
*
— Весело, девочка? — спрашивает меня папа, когда я присоединяюсь к нему в баре, чтобы выпить.
Папа в смокинге с ярким красным галстуком-бабочкой, который сочетается с красным платьем мамы. С его выгодной позиции он наблюдает, как она общается со своими молодыми партнёрами в офисе. Мама, конечно, очаровывает их всех. Папа всегда полагался на маму за её понимание своих сотрудников. Она приходит на светские мероприятия, получает всевозможную информацию о том, кому нравится работать с кем, о любой политической борьбе и игре власти, и кто готов к большей — или меньшей — ответственности. Он всегда шутит насчёт того, чтобы поставить её на зарплату в качестве своего главного сотрудника по талантам.
— Конечно, папа. Спасибо, что пригласил Келси и меня. Это такой хороший способ закончить наше время здесь.
— Ненавижу видеть, как вы четверо уходите. Мама будет вне себя от того, что она не сможет достать этих детей какое-то время. — Он кладёт руку мне на плечо. — Ты хорошо поработала там, Харпер Ли. Они прекрасны.
Я вздыхаю, думая о своих детях. Я надеюсь, что с Коллином всё в порядке без его мамочки. Я почти хотела бы, чтобы мы были дома с детьми в канун тихого Нового года. Затем краем глаза я вижу Келс в её платье. Это тоже приятно.
— Они берут за Кингсли сторону семьи.
Папа пухнет от гордости.
— Что они делают. Келс кажется лучше, счастливее.
— Она. — Я насмешливо вытираю лоб. — Слава Богу, что мы прошли через эту фазу. Я несколько раз была в здравом уме.
— Ты сделала хорошо. Я горжусь тобой.
Пять слов, которые значат для меня больше, чем он, возможно, когда-либо узнает.
— Спасибо, Па.
— Мы увидимся на Марди Гра?
— Mais oui! — Я смотрю на обиженнего папу. — Мне нужно крикнуть задницу Роби в конкурсе дублонов.
Он смеётся.
— Меня всегда согревает сердце, когда я вижу, насколько близки ты и Роби, Харпер.
— Моё тоже, папа.
*
Без четверти до полуночи я нахожу Роби в комнате Гальвеза, стоящего сбоку от танцпола. Я подхожу и поддерживаю его, подталкивая его плечом.
— Маленькая женщина в ванной?
Он качает головой.
— Нет. Не там.
— Есть ещё?
— Нет.
— Дай угадаю, она ушла?
Он вздыхает и указывает на танцпол.
— Нет. Это была бы она там.
Я следую за лучом зрения и нахожу Рене. Песня исполняется быстро и горячо, и Рене находится среди гуляк, изливая своё сердце.
С моей женой.
— Как долго они были в этом?
Он вздыхает.
— Слишком долго.
Я складываю руки на груди.
— Ты помнишь, что случилось в прошлый раз, когда они сделали это.
Роби кивает и достаёт свой кошелёк из кармана.
— Да, её зовут Келси Сесиль Кингсли. — Он показывает мне её детскую фотографию.
Я ломаю голову каждый раз, когда вижу это. Боже, она выглядит злой. Конечно, я тоже была бы, если бы на меня надели эту чёртову розовую шапку.