IMPERIUM

В кабинет заглянула встревоженная Хальма, решившая проверить, не собралась ли начальница убивать гостью, настолько яростными и пугающими были её намерения. Сильвия же сидела на стуле в центре комнаты, положив руки на колени, как примерная ученица перед строгой наставницей.

– Старшая в гильдии я. И пока вы находитесь здесь, будете делать то, что я вам говорю, – Рикарда сцепила руки, чтобы скрыть дрожь. Подумала о вредном мальчишке, которому подобное давалось легко. – Если я решу, что вы должны куда-то поехать, ты об этом узнаешь первой. И будешь делать то, что скажут. А если не хочешь, проваливай к великому морю и не возвращайся. Тебе всё понятно? – давление в эмоциональном плане стало сильнее. Сильвия быстро закивала, показывая, что ей всё понятно. – Тогда иди, успокой своих подчинённых, а затем выдели две пары закрыть выход из подвала. Если его обитательницы пойдут наверх, зови меня.

Сильвия вскочила и поспешила покинуть кабинет. Хальма придержала для неё дверь.

– Думаешь, стоит подождать? – спросила Хальма.

– Не знаю, можно ли совершить ещё большую глупость, чем он уже совершил. И если он умудрился рассердить Великую мать, чем ты хочешь ему помочь? Лучше скажи, почему все внезапно захотели бросить насущные дела и мчаться к нему на помощь?

– Ну… – Хальма задумалась.

– Вот и я не понимаю, – сказала Рикарда. – А ещё хорошо бы знать, как долго она будет злиться…

* * *

Берси Хок, раннее утро, окрестности городка Морра

Всю ночь меня преследовал необычный сон. В кромешной тьме я видел дерево с раскидистой кроной, ветки которого спускались почти до земли. Дерево было усеяно светлячками, немного разгонявшими мрак. Высокая и красивая белая лошадь тянула ветки дерева, срывая с них листочки, и с аппетитом жевала их. Рядом мирно спал жеребёнок вороной масти. Вокруг царили тишина и покой. Под самым деревом, на каменной, наполовину вросшей в землю скамейке, сидела асвер. Обычное серое платье, широкий ремешок, подчеркивающий талию. Она сидела спиной к дороге, а поза говорила о том, что женщина сердится. Я всё шёл и шёл к этому дереву, но оно не приближалось ни на шаг. На какой-то миг мне показалось, что я слышу шёпот голосов и фырканье лошади. А ещё я был уверен, что сбежал откуда-то, чтобы попасть сюда.

Проснулся. Сегодня не самым последним. Судя по звукам, доносившимся снаружи палатки, асверы только просыпались. При этом солнце встало, как минимум, час назад. Обычно к этому времени мы уже заканчивали завтракать и готовились ехать дальше. Я чуть-чуть повернул голову, уткнувшись щекой в рог. Илина заворочалась во сне, пытаясь удобнее устроиться рядом, затем разлепила один глаз.

– Что, сонная страна, проспали? – спросил я.

Илина вздохнула и села с таким видом, словно её разбудили в два часа ночи. Зевнула, сверкнув клыками. Первый раз видел её такой сонной. Я потянулся и повалил её на себя.

– Поспим до обеда?

– Ты спи, а я завтрак приготовлю, – она подавила зевоту.

– У тебя такой вид, что если ты закроешь глаза, то уснешь прямо на ходу.

– Не только вид, – она повернулась и довольно ловко уселась на меня верхом. Потянулась, схватила меня за щеку, сдвинув верхнюю губу. – Как у подростка на двенадцатую осень.

– Почему осень, а не, к примеру, лето?

– Потому, что больше всего клыки вырастают за весну и лето. А осенью и зимой почти не растут, – она упёрла кулачки в бока и строго посмотрела на меня. – Говори, чем рассердил Великую мать?

– Она говорила, чтобы мы не ходили в тот город, – сдался я без боя. – Я не послушал и не заметил, когда её присутствие исчезло. Она думала, те магические пиявки, одну из которых я вчера вытащил из Клаудии, убьют меня.

– Ты же целитель, почему не заметил, что в городе полно опасной магии?

– Хороший вопрос, – я бы развёл руками, но из подобного положения сделать это было трудно. – А ещё Уга считает меня слишком беспечным. По её мнению, я должен ещё много сделать, прежде чем умереть. Да, ты права, в городе много всего произошло, в чём не только моя вина. Спасибо, что просили за меня.

Илина покачала головой, ущипнула за бок и ушла одеваться. Точнее, переместилась в другой угол просторной палатки, к сундуку с вещами. Асверы полночи молились, просили Угу сменить гнев на милость. Но рассвет они проспали вовсе не из-за этого. Надо будет у Бальсы спросить, бодрствовали ли караульные, а то может не зря я назвал их с утра сонной страной.

Пока асверы готовили завтрак, я вышел из палатки, потрепал по голове крепко спящую Аш и направился к противоположному краю лагеря. Палатку для Клаудии ставили всегда как можно дальше от меня. Наверняка Илина настояла. Спорить с ней по этому поводу было себе дороже. Даже знаю, какой у неё будет крайний аргумент. Дескать, я хожу во сне и могу случайно забраться в другую палатку. А коварная девушка воспользуется ситуаций. Ага, когда рядом десяток авсеров, которые очень чутко спят. Представляю себе, что должно произойти, чтобы такое случилось.

– Клаудия, – я постучал пальцами по натянутой ткани. – Как ты себя чувствуешь? Я войду?

Подождав минуту, я вошёл. Поднимающееся солнце как раз осветило один край палатки, легко проникая сквозь светлую ткань. Клаудия сидела рядом с сундуком, на который поставила небольшое серебряное зеркальце. Она молча смотрела на своё отражение, спустив платье и оголив плечи. Даже со спины было прекрасно видно серое пятно на молочной коже, переходящее с ключицы на шею. С другой стороны оно спускалось вниз, почти до груди.

Я подсел немного ближе. Клаудия вздохнула, обернулась, подцепила большим пальцем волосы, сдвигая их назад. С правой стороны, широкой дугой от виска, над ухом и почти до затылка волос не было. Длинными золотыми локонами они лежали у неё на коленях. Её губы задрожали, а на глазах появились слёзы. Быстро подсев ещё ближе, я притянул её к себе и крепко обнял.

– Всё хорошо. Всё будет хорошо, – тихо сказал я, погладил её по голове. Ох, давно у меня на душе не было так паршиво. Всё смешалось: и злость на себя, и чувство бессилия. – Я обязательно найду способ свести это серое пятнышко с кожи. И волосы вновь будут расти. К концу года. Даже если мне потребуется перетряхнуть всю библиотеку академии. Не плачь, Солнышко.

Клаудия нашла в себе силы, взяв себя в руки минут через десять. Задавила желание плакать, спрятав его глубоко внутри. Умудрилась смутиться, когда поняла, что платье держалось на ней только потому, что она прижимала его к груди. Вчера вечером, когда она пришла в себя, я рассказал ей и о магической пиявке, и о том, что она потеряла канал. Часть грязной магической силы разлилась по её телу, приведя к таким вот неприятным последствиям. Я больше всего боялся, что она потеряет зрение или, что ещё хуже, это может серьёзно сказаться на здоровье. Мужчина, не раздумывая, выберет вариант потерять часть волос, вместо того, чтобы лишиться почки. А вот женщины... они такие странные существа, что многие бы выбрали оставаться внешне красивыми.

До города Моора и поместья Лоури оставалось всего полдня пути, поэтому мы особо не торопились. Асверы тайком зевали и умывались холодной водой, чтобы привести себя в чувство. Даже лошади в отряде, и те выглядели сонными. Аш единственная из всех выглядела бодрой, легко бежав рядом и даже умудрившись пару раз отлучиться, чтобы посмотреть что-то интересное на её взгляд. В сам город мы заезжать не стали, обойдя немного южней. Часа через два после полудня выехали прямо к поместью. Во дворе у главного дома было шумно, суетились люди, толкались телеги. Судя по добротной одежде, барон прислал сюда какую-то мастеровую гильдию. Когда мы почти подъехали, пара крепких мужчин выгружала из телеги длинный комод из резного красного дерева с золотой отделкой.

– Смотри, – я показал Клаудии на группу богато одетых господ, издалека наблюдающих за работой. – Барон Лари, собственной персоной. Да ещё и с супругой.