Другой принц

- Есть, мой лорд!

- Давос, кораблям пройти десять миль на юг и высадить остальной десант там. Разрезайте их колонны огнем с кораблей. С мыса никто не должен уйти.

- Я поставлю перед вами фалангу, мой лорд, - осмелился возразить Давос, и Станнис коротко кивнул.

- Мелисандра! – приказал Станнис. – Займись королем и сыном Старка.

Джон лежал чуть ниже на склоне, пришпиленный к земле копьем Иного, и кристаллы льда, покрывавшие его грудь, показывали, что предсмертным ударом он убил своего последнего врага. Сгоревший Лионель умирал неподалеку, плавя хриплым дыханием снег.

- Сын Старка мертв, мой лорд, - ответила Мелисандра, подчиняясь духу, соединяющему людей вокруг Станниса. – И король не выживет.

- Значит, надо оживить, - дернул плечом Станнис, в бою не терпевший возражений.

- Я не могу никого оживить, мой лорд, - отозвалась Мелисандра, словно привязалось к ней это обращение, да и понимала она уже, что попалась, и как жрица, и как женщина, как ни держалась, как ни сопротивлялась она во время похода. Стоило один раз побывать рядом со Станнисом в бою, и подчиняться ему становилось естественным на всю жизнь. – Оживляет только Владыка Света, а не я.

- Я знаю, что победу даруют боги, - произнес Станнис, поворачиваясь к Мелисандре и словно объясняя очевидное зеленому офицеру, не нюхавшему крови. – Я требую от своих людей только того, чтобы они сделали все, что в их силах. Но я верю в своих людей, и мне нужно, чтобы они верили в себя, и поэтому я приказываю им принести мне победу. Король и сын Старка должны выжить. Это мой приказ.

Кавалерия Станниса уже прошла ровными рядами слева от горы Соленой, осыпая зажатую под горой толпу упырей огненными стрелами, и передние ряды всадников врезались в армию мертвых рядом со слабевшими силами Севера, позволив им отойти и отдохнуть, а вокруг Станниса мерно работали катапульты, заливая карабкавшихся к нему по склону упырей Диким огнем, когда Мелисандра медленно подошла и встала с ним рядом.

- Я сделала все, что могла, мой лорд, - тихо сказала Мелисандра, словно просила прощения за неисполненный приказ и признавала власть сурового адмирала за это карать.

- Хорошо, - коротко сказал Станнис, вглядываясь во встававшее в паре сотен ярдов под ним пламя. – Теперь нам остается только ждать.

«Чего ждать?» - хотела спросить Мелисандра и осеклась: хоть Станнис и поминал, по настроению, то Рглора, то богов, но была в нем суровая и твердая солдатская вера, выстоявшая там, где заколебалась даже вера жрицы.

- Пусть люди поставят над ними шатер и притащат снизу жаровню, - распорядился Станнис. – Если будет нужен мейстер, возьми мейстера. Битва заканчивается. Мы не спешим.

Когда боль снова стала переносимой, Лионель очнулся в полумраке шатра, подсвечиваемого углями в жаровне. Рядом с раскаленной жаровней сидел пропитанный солью и дымом адмирал Станнис, обнимая за плечи Мелисандру. Битва и ворожба закончились, от Станниса пахло пивом и бараниной, и Мелисандра под его рукой была уже не жрицей, а женщиной, чьи щеки немного горели от того, что она в первый раз в жизни сказала «люблю», и голова ее кружилась, потому что Станнис уже назначил день свадьбы.

- Джон, - позвал Лионель в полутьме, удивляясь тому, что его руки по-прежнему двигаются, и с трудом приподнялся на локтях.

- Я здесь, - откликнулся Джон и прерывисто задышал, хватая воздух ртом, словно после быстрого бега.

- Кажется, это ты меня тогда позвал, - закончил свой рассказ Джон, а Лионель дернул плечом, словно в сомнении, - ему понравилась сдержанная манера дяди сваливать все на Владыку Света. Это он, Владыка, уже второго Старка вытаскивает из края мертвых, сначала Брана, потом Джона, а Лионелю благодарность за это не нужна, не надо привязывать женское сердце настолько сильной благодарностью.

- Даже обидно, - усмехнулся Джон. – Ничего не видел или ничего не помню. Чуть не полдня мертвый лежал, мог бы даже до Чертогов Зимы дойти.

- А я видел, - сказал Лионель и протянул руки Сансе и Арье, а те взяли его за руки, как несколько недель назад, когда прощались. – Вдвоем вы меня вытянули.

И Джон снова не стал сердиться – как будешь сердиться на правду? Он видел в последние месяцы мир глазами волка и мир глазами орла, видел войско мертвых и убивал Иных, воскресал сам и видел, как боги вернули королю Лионелю сгоревшую кожу. Что уж после этого удивляться необычной любви, которую он видит теперь.

- За Стеной еще будет много работы, - предупредил Лионель и почувствовал, как крепко Санса и Арья держат его руки. – Они не должны вернуться – ни сейчас, ни через много веков.

- Теперь куда ты, туда и мы, - ответила Санса, а Арья добавила: - Очень тяжело ждать.

Вот на это у Джона было, что возразить, но тут в дверь просунулась голова одного из его однокашников, которому положено было быть в это время в карауле.

- Там тебя девушка спрашивает, Джон, - осклабившись, сказал Пип. – С той стороны Стены. Говорит, что сдаст оружие только тебе.

Тот, кто не жил на севере, никогда не видел настоящей весны. На юге, где нет снега, просто то холодает, то теплеет, и даже там, где снег может лечь на неделю-другую, весну можно спутать с обычной оттепелью. И только на далеком севере журчание воды ясно говорит, что зима сломлена и приходит весна.

Старый и слепой мейстер Эймон стоял у ворот Черного замка, вслушиваясь в звук первых ручьев и вдыхая по-весеннему мокрый воздух, и ему не надо было слушать рассказ о том, как пал Великий Иной, чтобы понять, что в мире что-то изменилось.

- Весна приходит с севера, - убежденно сказал Эймон своему молодому спутнику Самвелу, который давно нашел путь к сердцу старика и теперь взялся за его библиотеку, лишь бы не ходить на боевые. – Эти чудаки в Староместе еще долго будут искать ошибку в своих расчетах. Еще долго мы не увидим их ворона.

- Ворон летит, Эймон-джан, - с улыбкой возразил старику Самвел, хотя замеченный им ворон летел из-за Стены, а не из Староместа.

- Это другой ворон, - ответил старый мейстер, когда неожиданный ворон сел ему на плечо и постучал его клювом по рукаву. – Этот даже умеет материться морзянкой. Здравствуй, дедушка-командующий.

- И вы правда верите, что Джиор Мормонт может вселяться в ворона, Эймон-джан?

- Это не ворон Мормонта, - пояснил мейстер. – Видишь красный глаз? До Мормонта был Кворгил, до Кворгила Амбер, а до Амбера тот, кого и при жизни звали Вороном.

Лицо Самвела выразило веселую растерянность, которую не мог увидеть слепой, но Эймон и так все понял по его молчанию.

- Слушай, ты хоть немного читаешь мою библиотеку или просто книги с места на место перекладываешь? – спросил старый мейстер.

- Зачитываюсь, Эймон-джан, - соврал Самвел, который уже продал на сторону треть библиотеки под видом букинистических редкостей, все равно ей никто не пользуется, да и слепому мейстеру книги ни к чему – а теперь обнаружил, что Дозор в результате остался совсем без карт, и чуял, что либо его спалит на костре суровый Станнис, либо сердитый Джон потащит его за собой за Стену и заставит рисовать все карты заново. Ворон тем временем перелетел на голову Самвела и крепко настучал по ней клювом, заодно выбранив его морзянкой.

- Читай, Самвел, читай, - велел Эймон, наслушавшись хлопанья крыльев и вскриков «бози тха», «кунац тарчун» и «мери кунем», перевод которых Эймон знал, потому что пожил на свете. – Это письмо серьезно расширит твой словарный запас, и тебе больше не придется ругаться словами, которых никто, кроме меня, не понимает.

Лорд Бринден Риверс почти четверть века был десницей, потом почти двадцать лет командовал Ночным Дозором, и поэтому даже в старости выражался энергично и красочно. Первую страницу письма Риверс описывал меру своего удивления от того, что его предсказания не сбылись и что врагу перебили хребет одним ударом, а также давал ценные указания по форсированию Клыков Мороза, войне в Землях Вечной Зимы и добиванию врага в его логове.