Другой принц

- Лорд Тайвин рассчитывал, что на бой с нами прибудет лорд Эддард, а королева Серсея станет регентом вместо лорда Эддарда, когда он погибнет, - зашептал дрожащий Амори Лорх. – Я не вру вам, мой король, я клянусь, что потом Грегор получил приказ убить вас, чтобы престол занял ваш брат…

- Я запишу это, - пообещал Лионель, выслушав исповедь Лорха и с трудом сдерживая свой гнев и отвращение. – Мое письмо полетит перед тобой, а ты отправишься в Королевскую гавань на суд десницы.

- Не в Королевскую гавань, милорд! – тонким голосом заверещал Лорх, извиваясь на земле и пытаясь поцеловать сапоги короля. – Я уйду на Стену со своими людьми! Я отдам вам все, что у меня есть! Лорд Эддард справедливый человек, но пощадите мою семью, Тайвин убьет их всех! Не в Королевскую гавань, милорд! Убейте меня! В Королевской гавани принц Оберин!

- Он будет там, трусливая тварь, - пообещал молодой король и развернул перед Амори Лорхом карту, которую он выдавал за письмо. – Мое второе письмо отправится в Дорн.

Недостойный жрец Торос из Мира постепенно привык помогать Старкам, потому что, уезжая из Винтерфелла, Торос узнал, что очнувшийся после его молитвы Бран остался парализованным ниже пояса, и первые мысли у него при этом были почему-то не о ногах.

«Детей у парня не будет, - расстроился Торос. – Да и хрен бы с ними, с детьми, но сам процесс!» С тех пор недостойный жрец стал донимать Рглора не совсем пристойными молитвами, за которые Владыке Света давно стоило бы испепелить кощунника молнией, если бы не трогательное обращение Тороса к вере, которую он всю свою жизнь почитал сказками. Торос теперь ежевечерне становился на молитвенное правило и молился коротко, но чистосердечно и по делу. «Владыка Света, защити нас! – говорил Торос. – Темноты я не боюсь, но ночью со мной постоянно случается какая-то фигня, то есть соблазн. Да не будет. И еще, насчет паренька в Винтерфелле…». «Владыка Света, защити нас! – вновь обращался к божеству Торос уже после битвы у Шутовского брода. – Даруй здоровье и победы лорду Берику, второй раз я его взасос целовать не буду. И еще будет одна маленькая просьбочка…»

Наверно, Рглору, Огненному Сердцу, Богу Пламени и Тени, надоело слушать на ежевечерней молитве то про хрен, то про письку, и Владыка Света решил поразить Тороса из Мира своей щедростью, послав ему видение в пламени о том, как Бран Старк с трудом ковыляет на костылях. Но коса нашла на камень, потому что Торос был маловерен и донимал Владыку Света по-прежнему. Наконец на небесах плюнули, растерли и решили вышибить клин клином: вместо неуместных мыслей о потенции восьмилетнего мальчика Тороса захватили не менее неуместные мысли о неумении десятилетних девочек биться в конном строю, и что бы с этим поделать.

- По следам наших прошлых выступлений, - начал Торос, подходя к Арье и Сансе и небрежно отпихивая ногой от короля все еще воющего Амори Лорха. – Всадники стоят рядом только перед тем, как пойти лавой. К вам это не относится. Разъехались в стороны и стреляйте. Если научитесь стрелять как дотракийцы, на скаку, будет очень полезно. У тебя арбалет, видел, - что у тебя?

- У меня лук, - настороженно ответила Арья.

- Я себе представляю, - кивнул Торос. – Когда накидываешь тетиву, руками согнуть можешь? Ну вот это никуда не годится. Лук должен быть либо пехотный, который сгибают через ногу, либо дотракийский, чтобы стрелять с коня. Вот, - и вдохновленный божеством Торос достал из-под плаща дотракийский лук, лучший, по его мнению, подарок для десятилетней девочки, - давай покажу, как тут накидывать тетиву, а потом заседлаем и постреляем немного.

========== XI ==========

Нам задача дана: охранять, не мешать, -

А ты попробуй везде успевать-поспешать,

И сидеть на плече, и глядеть молодцом,

Так что зря нас рисуют с унылым лицом.

(с) Игорь Растеряев

Лорд Эддард не ожидал от сына ответа на свое письмо, предпочитая вместо ответа исполнение своих распоряжений, да и не должно быть у молодого лорда столько свободного времени, чтобы переписку с родственниками вести. Но еще меньше лорд Эддард ожидал получить из Винтерфелла письмо, но не от сына или от жены, а от мейстера Лювина.

«Милорд, не оставьте своим попечением, явите божескую милость, - писал озадаченный и запутавшийся мейстер. – В замке нет ни стюарда, ни конюшего, ни командира гвардии (впрочем, он есть, но его уже нет), а кастеляна и мастера над оружием скоро тоже не будет. Видите ли, молодой лорд все это время собирал людей и планировал поход в Речные земли, куда вторглись эти лиходеи во главе с Грегором Клигейном, и на все остальное у него не осталось времени. Поход он спланировал хорошо: ров Кайлин занят, на Королевском тракте заставы, две дороги на Сигард Риды проверили, коммуникации ему никто не отрежет.

Здоровье вашего среднего сына поправляется, он начал чувствовать свои ноги, но мышцы его еще скованны и слабы. Госпожа собирается в ближайшие дни выехать с ним в Королевскую гавань, где, как говорят, появились новые ученые мейстеры. Не оставьте добрым советом, милорд, напишите госпоже в Белую гавань, что не стоит назначать награду за поимку этого чернокнижника Квиберна, пусть даже говорят, что он и мертвого может поставить на ноги.

А как в замке лордом остался теперь ваш трехлетний сын, а при нем советником я, слабый и престарелый Лювин, то явите такую милость, назначьте нам из прилагаемого списка хотя бы стюарда, кастеляна и конюшего».

Лорд Эддард обхватил голову руками и даже хотел немного повыть. Быстрота маневра у его сына была наследственная, Эддард так и одерживал свои победы в гражданскую войну, но сейчас Эддарду не вспоминалось, что тогда он и сам мало заботился о том, кого Бенджен без него назначает кастеляном, а кого конюшим. Думалось сейчас Эддарду о том, что его сын, ничего ему не сказав, не спросив совета и имевшихся в столице сведений, выступил против опасного противника, и хорошо, если Робб соединится с кем-то вроде Бриндена Талли или Русе Болтона, которые смогут подсказать, что нужно не искать подвигов и генерального сражения, а следует нападать на чужие отряды превосходящими силами и ночью, топча копытами спящих и полуодетых врагов.

Боги щадили Эддарда, и он еще не ведал о том, что вчера и его дочери уже побывали в героическом и почти безнадежном бою, чудом уцелев и избегнув худшей участи, которая могла ожидать попавших в лапы Горы Клигейна, и поэтому лорд Эддард, не зная своих бед в полной мере, сокрушался о своей жене, которой опять приходят в голову странные идеи, на этот раз проехаться до Королевской гавани и оставить Винтерфелл на Рикона.

Как всегда, обремененного тяжкими думами десницу навестил хронист, который недавно снова появился в Красном замке и, судя по его виду, уже управился с ящиком провизии. Хронист принес с собой бутылку сладкого до вязкости ледяного вина, которое на Севере делают из побитого заморозком винограда и которое хронист очевидным образом выманил у кладовщика десницы, и умостился у двери на диване, застонавшем под его грузным телом.

- Новую историю принес для вас, лорд-десница, - сообщил хронист, и Эддард подумал, что, если в истории и не будет завуалированного решения его проблем, он хотя бы ей посмеется. – Доброе вино, милорд, сколько меня уже здесь кормили баснями про сладкие летние вина с юга, напоенные летом и солнцем. Из сладкого я на юге нашел один дорнийский портвейн, да и тот белый, а не золотистый. А вот ледяное вино утешило мою душу, был бы еще у вас ледяной сидр…

- Кажется, есть, - припомнил лорд Эддард, который пил только сухие столовые вина, а десерт оставлял дамам. – В Просторе делают вино из малины, если ты такой сластена.

- Пожалуйте записочку к кладовщику, лорд-десница, - оживился хронист.

- Рассказывай свою историю, - улыбнулся ребячливому хронисту лорд Эддард, и хронист не заставил себя упрашивать.