Другой принц

- На Тракте нальют, - обрезал король бойкого солдата, но Йорен все же выпросил свою выпивку неплохой присказкой.

- Я не просто так иду стороной от дороги, - пояснил Йорен, и глаза его хитро заблестели. – Два последних года, проходя к югу от этих мест, я назывался Йовин, а не Йорен. А к северу звал себя Йомер – думаю, они тут все до сих пор ищут, как бы взыскать с меня долги.

- А ты бесчестный человек, Йорен, - с легким укором сказала Арья, она и Йорена знала, который всегда через Винтерфелл таскался, и на спутников его понасмотрелась еще в детстве.

- Был бы я честный, миледи, на что бы я жил? – ответил Йорен. – Позвольте пинту красненького, вам моя история понравится.

Выпросив свою выпивку, Йорен сдержал слово и рассказал хорошую историю о том, как встретил лорда Эддарда, возвращаясь из королевской тюрьмы, и как лишился своего лучшего рекрута.

- Трех человек в тюрьме взял, вон двое в кандалах сидят, - начал Йорен, - Сказал им: «я ваше горе, я буду жить с вами», - заковал их, повел. Эти двое что, здоровые, да рыхлые. А вот третий был сухой, быстрый, лицо неподвижное, как обдолбанный, прядка седая в волосах. Видно, что боец. Да только вышел я во двор тюрьмы – навстречу мне лорд Эддард с двумя мейстерами. Я аж зачурался, от мейстеров-то, поветрие, что ли, какое, или в тюрьме хворь, а я полез. А лорд Эддард остановился и смотрит, это, значит, пропало мое дело, у него глаз на хорошего бойца и на хорошую лошадь, всему цену знает. Мейстеру сказал что-то, а у мейстера говорок – мое почтение, он подходит к этому, который с седой прядкой: «Обо что мне встанет зарезать лошадь?» - спрашивает. «Оскорбительно мне такое ваше предложение», - отвечает мой рекрут, видит, как лорд на него глянул, цену себе набивает. «Ну так идите и бросайтесь головою в навоз! – возмущается мейстер. – Я-таки не спрашиваю вас, что вам оскорбительно, я вас спрашиваю, вы будете сидеть в камере или будете отвечать, обо что мне встанет зарезать лошадь!» Мой еще рекрут заломил, конечно, цену, ударили по рукам на двадцати монетах, тогда мейстер его к лорду Эддарду подвел, и лорд ему тихо рассказал, - да видать, такое, что лицо у парня-то задвигалось. «А голову лошади ночью положишь ему в кровать», - приказал ему лорд Эддард. «Это в тысячу раз больше стоит, милорд», - отвечает парень, и я вижу, что это уже не мой рекрут, если о таких деньгах разговаривает. Только деньги те он так и не увидел, оба мейстера на него налетели так, что чуть цепями своими мейстерскими его не зашибли. «Вы имейте совесть, молодой человек! – закричал на него второй мейстер. – Вы считаете, что вас обманул папаша Мендель, это золотое сердце? А вы спросили, где-таки эта лошадь? Вы ударили по рукам, и вы же теперь крутите нам мозги! Если вы желаете вырывать кусок хлеба у меня из рота, макес вам на живот, я положу вам прогонные, два оленя на день!» Так и лишился я такого чудесного рекрута.

- Йорен, хоть впереди на Тракте долги раздай, - посоветовала смеющаяся Санса. – Сорвал ведь за рекрута-то.

А любопытная Арья встала и к уху Лионеля наклонилась, чтобы спросить, где та лошадь была.

- Далеко, думаю, - тихо ответил Лионель, и благодаря Арье его не одолели невеселые мысли о том, что эта междоусобица проходит через его семью, схватился его будущий тесть с его дедом. – Думаю, на самом краю Западных земель.

Арья почему-то так и осталась стоять рядом, даже оперлась на плечо Лионеля, может быть, просто слушала, как Йорен начал завирать про то, как в Сероводье ему дали в прошлом году рекрутов, а они после рва Кайлин в тритонов превратились, а Лионель, словно мысли Арьи слыша, думал о том, что он тоже соскучился: по звуку ее дыхания, по тому, как ее волосы щекочут ему шею. А про то, как они сейчас с Арьей выглядят, он и думать не хотел – да и черт его, действительно, знает, как они выглядят.

Лионель как благородный человек и представить себе не мог, что говорилось у другого костра, подальше, где собрался простой народ.

- Я тебе говорю, это принц Мартелл, - указывая на неузнанного никем черноволосого короля, настаивал тощий кудрявый паренек лет двенадцати, которого все почему-то звали Зеленые Руки.

- Да не гони, Мартелл старый, - отвечал его толстый малолетний спутник, прозванный Пирожком. – Ты до десяти считать не умеешь, дятел, а Мартеллу раза четыре по столько. У меня в лотке и пирожков столько не было, сколько ему лет.

- Ну значит это молодой Мартелл, - не сдавался Зеленые Руки. – Вишь, какая с ним офигенная рыжая девчонка, а второй, вроде, мальчишка, только Мартеллов это ни фига не колышет. Щас он их обоих в палатку потащит.

- Ну вот и не трындите, - посоветовал им от костра кто-то из старших товарищей. – Не ваше дело. А то сами знаете, как вас Мартелл накажет и куда.

========== VIII ==========

Дорога легче, когда встретится добрый попутчик.

(с) Черный Абдулла

Леди Кейтилин, жена лорда Эддарда, в последнее время совершала странные поступки. Вернее, поступков она совершала много, и были среди них как странные для нее, но естественные для остальных, так и наоборот, казавшиеся ей естественными, а всех остальных приводящие в ужас. Например, молва принесла Кейтилин весть о том, что Джейме Ланнистер ранил ее мужа, а его люди зарубили нескольких гвардейцев Эддарда – а следующей вестью было уже письмо мужа о том, что король Роберт погиб, а королева и выловленный Джейме Ланнистер отправлены в Эссос. О судьбе Тириона, все еще путешествующего по бескрайним северным просторам, Эддард упомянуть забыл, возможно, полагая очевидным, что маленькому человечку в такой ситуации можно только посочувствовать, но Кейтилин почему-то не подумала, что муж более чем сквитался за свое ранение, и задержала возвращающегося со Стены Тириона.

Были у Кейтилин и амбициозные планы сломить волю лорда Тайвина, взяв в заложники последнего из оставшихся в Вестеросе его детей, но той же ночью, которую Тириону все же посчастливилось провести в теплой комнате, а не в темнице, Кейтилин пришла в голову неожиданная и удивительная мысль: а что если написать мужу в Королевскую гавань? Все-таки он десница и Защитник державы, прошел две войны, пятнадцать лет был Хранителем Севера – ну вот как безумная идея: вдруг он лучше нее знает, как разбираться с Ланнистерами и кого нужно брать в заложники?

Пока ворон летел туда и обратно да пока лорд Эддард хватался за голову, наконец осознав, как он распустил в своей семье женщин: обе дочки с одним паладином сбегают, жена ни с того, ни с сего заложников берет, - Тирион и мейстер Лювин мастерили седло для Брана, а Кейтилин постепенно замечала, что маленький Ланнистер неплохой человек, хотя и грубиян.

- Зачем ты решил помочь моему сыну, Ланнистер? – спросила Кейтилин, входя к мейстеру Лювину, и Тирион, чье широкое и близкое знакомство с женщинами не включало в себя вельможных дам и матерей семейства, совершил ошибку.

- Сердце мое полно нежности к калекам, бастардам и сломанным вещам, - трогательным голосом произнес Тирион, и Кейтилин вспыхнула как Дикий огонь.

- Так к кому ты причисляешь моего сына: к калекам или сломанным вещам? – потребовала Кейтилин, третье слово, за которое Тирион вполне мог улететь в окно и уже не вернуться, она великодушно не расслышала.

Шутку про то, что если безногий не калека, то он сам не карлик, Тирион пропустил, потому что в глазах Кейтилин он увидел лед, пропасти и безвременную кончину.

- Простите, миледи, - сказал Тирион, все же пытаясь выпутаться шутками. – Я плохой карлик и говорю иногда ужасные вещи. Я говорил много жестоких и злобных вещей о благородных лордах и дамах двора. Я желал смерти моему лорду-отцу и моей сестре, нашей добрейшей королеве-матери…

- Ну, может, ты тогда и не такой плохой карлик, - оборвала его Кейтилин. – Мейстер, когда седло будет готово?

- Ну вот кто так с миледи разговаривает? – с укором сказал Лювин, которому из-за оплошности Тириона даже не пообещали подарка за хорошую работу. – Это у нас с вами, лорд Тирион, утверждения делятся на ложные и истинные. А у леди Кейтилин они делятся на ложные и приятные.