Заморье

– А? Да, – слуга, как околдованный, смотрел на коня, – Конечно, так будет лучше. А чёрные лошади норовистей белых? Может, стоит взять белую?

– Характер не зависит от цвета. Хотя мне тоже кажется, что вороные более норовистые. Перейдём от слов к делу, – орвин за руку подвёл Герберта к коню, – Сначала познакомься с ним.

– Как?

– Погладь… Смелее.

Слуга прикоснулся к морде коня пальцами.

– Смелее, – напористей повторил Андриан, – Потрогай его нос, он мягкий и тёплый. Ты, наверное, не знал?

– Нет, – Герберт понемногу успокаивался.

– Ты отражаешься у него в глазах, посмотри внимательно.

Через пару минут орвин предложил надеть на коня уздечку.

– Нет, ему это не понравится, и он укусит или ударит меня, – опасался слуга.

– Ладно, на этот раз заседлаю его я, а ты запоминай, – Андриан показал, как правильно надевать уздечку и седло, – Ну, теперь садись.

– Страшно.

– Я его подержу, – орвин дал несколько советов, Герберт набрался смелости и сел в седло. Андриан вывел коня на арену и объяснил, как нужно правильно держаться в седле и управлять, а потом добавил: «Многие лошади сами понимают, что нужно сделать. Ну, уже не так страшно? Давай-ка, пройдёмся вдоль забора, – орвин пристегнул к уздечке чембур, когда слуга сел в седло, – Пару кругов я пробегусь с вами. Я это зазорным не считаю, люблю побегать, сыграть в догонялки», – он пустил коня лёгкой рысью.

– Не так быстро, – побаивался Герберт.

– Куда уж медленней? Скоро привыкнешь, – бежал рядом Андриан, – У тебя получается, – через несколько кругов он остановил коня и отстегнул чембур, – Теперь, давайте, одни.

– Нет-нет.

– Давай, – орвин хлопнул коня, и тот пошёл, – Подгони его, ну же. Слуга пустил коня рысью. Проходя круг за кругом, он чувствовал себя всё увереннее в седле.

– Наращивай темп! – руководил Андриан. Через несколько кругов, он велел Герберту остановиться: «Поздравляю, ты прошёл круг на лёгком галопе. Ну, не страшно ведь?»

– Нет, даже здорово, – слуга улыбался.

– Проедься-ка ещё, – приказал орвин.

Так прошло около часа.

– Пока достаточно, пусть отдыхает, – завершил занятие Андриан, – Ты быстро учишься, некоторые и в седло сесть не могут. Герберт только улыбнулся в ответ.

– Ну, мы ещё вернёмся к этому, – орвин вернул коня на конюшню и пошёл прогуляться по двору, разумеется, в сопровождении слуги.

– А куда мы идём? – спросил тот.

– Сам не знаю… Посмотри, что делает Мэгги.

Орвинесса оказалась на стене. Андриан и Герберт поднялись к ней: «Скучаем?»

– Нет, стою на ветру, он лучше гребня укладывает волосы, – Мэг пребывала в хорошем настроении, – Что-то ты не весел.

– Ну, не то что бы не весел, просто снова задумался о том, как хоть что-то сдвинуть с места. Альфред такой упёртый. Может, ты попробуешь поговорить с ним? – попросил орвин.

– Альфред слушает только отца и к тому же сам пока не может издавать указы, – отказалась орвинесса, – Тебе нужно идти прямиком к батеньке.

– Я ходил, и ты это знаешь. Если бы вы с Альфредом меня поддержали, думаю, тогда он согласился бы со мной, – попытался уговорить её Андриан.

– Не так давно я уже ходила к Альфу с твоим вопросом и не собираюсь делать этого снова, – не соглашалась она.

– А я считал, ты на моей стороне.

– Я не принимала сторону кого-то одного.

– Мне казалось, что ты меня понимаешь.

– Ты пытаешься давить на меня?

– Нет. Но я не понимаю, почему ты не хочешь мне помочь.

– Я пыталась и не один раз. Ты и сам сказал, что он слишком упёртый, – Мэг не хотела портить себе нестроение бессмысленными спорами с Альфредом, – Он не слушает меня.

– А ты говори убедительней, напористей, загони его в тупик.

– А ты сам почему не загонишь?

– Не выходит… пока что…

– Вот именно, и у меня тоже, – орвинесса вздохнула, – Не оставляй попыток и, возможно, когда ему надоест, он сделает по-твоему.

– Когда ему надоедает, он начинает метить кулаком мне в лоб. И вообще, стоит мне появиться ему на глаза, как он тут же раздражается.

– Да, что-то у вас разлад пошёл, – Мэг и Андриан замолчали, ненадолго. Орвин заговорил первым: «В заморских королевствах есть магистры. Я тоже мог бы быть магистром, а мне говорят, что нашему королевству он не нужен… А у заморской принцессы есть свой отряд, и она станет командиром стражи».

– Свой отряд? – заинтересовалась орвинесса. Андриан помимо переговоров много беседовал с вингэдцами и скалеонцами и здесь, в Риверсайде, знал о них больше, чем кто-либо другой: «Да. Она формирует его по своему усмотрению и патрулирует округу. Она умеет сражаться».

– Точно, мне тоже нужен свой отряд, – Мэгги радостно поспешила во дворец.

– Спорим, через пять минут она вернётся и скажет, что ей разрешили, – повернулся орвин к слуге.

– Если ей всё позволяют, пусть подаст твои идеи, как свои, – предложил тот.

– Во-первых, мои идеи сложнее. Во-вторых, все уже знают, что они мои. Да и… честно говоря, я не хочу отдавать их кому-то. Хотя… на благо королевства, я, конечно, мог бы отдать, но из этого всё равно ничего не выйдет. Мне надо искать подход к Альфреду, найти точки воздействия. Раньше получалось, а теперь он стал какой-то непрошибаемый. Ну, да что-нибудь придумаю. Пойдём, ножи пометаем, – Андриан и Герберт спустились к мишеням.

Как и говорил орвин, вскоре Мэг появилась с хорошими вестями: ей разрешили создать собственный отряд, к чему она незамедлительно и приступила.

– Вот видишь, – сказал Андриан слуге, когда она ушла.

– А у тебя есть отряд? – поинтересовался тот.

– И «Да», и «Нет». Когда надо куда-то ехать, мне дают охрану. В остальное время у меня отряда нет. Впрочем, он мне и не нужен.

– Тогда почему ты погрустнел?

– Альфреду и Мэгги всегда разрешают больше, чем мне, – орвин бросил нож в мишень и побрёл, куда глаза глядят, – Мне даже дел никаких толком не доверяют. То, что я хочу сделать, мне не разрешают, то что не хочу – заставляют.

– И что заставляют?

– Проводить пиры.

– А чего их проводить? Накрыли на стол и ешьте, пейте.

– Ага. Надо следить, чтобы никто не заскучал. К каждому подойти, сказать пару слов. Объявлять танцы, показывать номера, вроде метания ножей в колесо, и следить, чтобы никто не разругался и не разодрался. Хотя я предпочёл бы не мешать им с побоищем, ха! Правда, потом сказали бы, что виноват во всём я… И в отличие от пирующих, я не могу сесть за стол и тоже что-нибудь проглотить, потому что я, как бы это сказать, на работе. Я должен быть на ногах, чтобы, если ко мне обратятся, тут же подойти, а не кричать «Чего?!» через весь стол, – немного рассказал о пирах Андриан, но не остановился на сказанном, – Альфред иногда злоупотребляет этим: то вели подать другое блюдо, то музыка к настроению не подходит, то номер хочет посмотреть, то хохмачку всем расскажи. А бывало скажет «А ведь Андриан у нас так хорошо пляшет». Между танцами и плясками есть разница. Танцуют пирующие, а пляшет до упаду Андриан. То – отдых, а это – работа. Улавливаешь? Я люблю плясать, только когда мне самому этого хочется, а не когда меня заставляют. Я много раз предлагал внести изменения, чтобы веселее было, мне ответили, что тогда пир превратиться в балаган – чушь! Только Мэгги понравилось. Параллельно ещё турнир проводим. Вот там мне можно поучаствовать. Врезал Альфику, и никаких обид. Это турнир, какие могут быть претензии? – так, за рассказом, орвин и Герберт дошли до центрального крыльца.

– А много ли народу на пир пускают?

– Только важных персон. Таких, как ни странно, в нашем небольшом замке достаточно.

– Небольшом? Да он огромный!

– Нет. Ты не видел действительно громадных замков. Впрочем, я тоже, но они есть… за морем. На нашем берегу, даже в Орене они не столь большие, как я понял из рассказов торговцев… Время обедать. Помнишь, как пройти на кухню?

Герберт помотал головой. Андриан остановил первого попавшегося слугу: «Идёшь обедать на кухню? Проводи его, а потом отведи ко мне в комнату». Ему кивнули.