Страница 70 из 84
— Вариант сыворотки Осириса.
— 1012 производная от 971?
Кристал одарила меня ослепительной улыбкой.
— Ну, конечно.
— Почему ты экспериментируешь с вторичным применением сыворотки Озириса на людях? Ты знаешь, что это незаконно?
— На протяжении всей человеческой истории очень многое было незаконно. Всегда есть люди, которые стоят на пути прогресса. Между Галилеем и мной нет никакой разницы. Он был первым, кто обнаружил, что Земля вращается вокруг Солнца. Я буду первой, кто вылечит слабеющий вектор. — Она сделала паузу, посмотрела на меня и добавила: — человека, рожденного в семье магов, чей талант слабее магии его родителей.
Она специально для меня это разжевала. Как хорошо. Интересно, что бы она сказала, если бы я сказала ей, что модель гелиоцентризма была впервые разработана Аристархом в третьем веке до нашей эры, за восемнадцать веков до рождения Галилея.
— Это так интересно, Кристал. Кто финансирует это важное исследование?
— «Диатек». Бенедикт не ученый, но он понимает ценность научных открытий.
— Ты знаешь, чем занимается «Диатек»?
— Конечно. Они убийцы.
И это ее нисколько не беспокоило.
— Сколько искаженных убийц ты поставила в «Диатек»?
— Троих.
— Как много тестируемых объектов умерло?
— Семнадцать.
— А как отбирали этих людей?
— Они были бездомными и наркоманами. Они были готовы на все ради новой силы.
Этого должно было быть достаточно. Она призналась, что проводила исследование, признала, что это было незаконно, и уточнила, что фирма-убийца оплачивала ее счета в обмен на то, что она поставляла им извращенных убийц. Линус не мог просить большего. Настало время для моих вопросов.
— А зачем тебе Холли?
Кристал снова нахмурилась.
— А почему ты интересуешься Холли? А вот Холли — это неважно. Ты должна быть заинтересована во мне. Я — самая важная из них. Холли — это инструмент.
Она почему-то считала Холли своей соперницей. Я вложила еще больше своей магии в нашу связь. Эта часть допроса не должна быть представлена Национальной Ассамблее.
Губы Кристал растянулись в счастливой улыбке. Она взяла меня под руку и посмотрела на меня с обожанием.
— Расскажи мне о Холли. Это сделало бы меня счастливой.
— Она просто глупая девчонка. Я использую ее, чтобы нейтрализовать токсичность сыворотки. Ты могла бы подумать, что человек в ее обстоятельствах поймет, что она попала в ловушку, и попытается угодить людям, которые имеют над ней власть. Если я скажу Бенедикту, что она бесполезна, она просто исчезнет, и никто никогда ее не найдет. Я сохраняю ей жизнь. Она должна быть этому благодарна. Вместо этого я бесконечно борюсь с ней. Мне даже пришлось пригрозить убить ее сестру и брата, чтобы заставить ее делать самые простые вещи. Я имею в виду, разве тебе это кажется рациональным?
— Очевидно, она не так умна, как ты.
Кристал с энтузиазмом кивнула.
— Я очень умная. Я не провальный вектор. Я умнее своих родителей.
Просто прекрасно.
— А где Холли сейчас?
— В моей лаборатории.
— В лаборатория Дома Феррер? В «Биоцине»?
— Нет, это моя личная лаборатория. Настоящая лаборатория. «Биоцин» — это место, где работают мои родители.
— И где же настоящая лаборатория? Ты можешь дать мне ее адрес?
Кристал широко раскрыла рот. Ее глаза расширились, брови приподнялись и сошлись вместе, губы растянулись, обнажив край зубов. Ужас отразился на ее лице, когда она окаменела, дрожа, застыв на месте. — Я обернулась. Позади нас, в начале коридора, ведущего обратно в большое фойе, стоял Бенедикт, его лицо было искажено чистой яростью. Эгида ждал в двух футах позади него, с ничего не выражающим лицом. Он уже видел такое раньше, и ничто из этого не беспокоило его.
Кристал упала на пол и встала на четвереньки. Из ее рта вырвался пронзительный животный вопль. Она развернулась и бросилась по ближайшему коридору, убегая прочь, словно спасая свою жизнь.
— Хорошо. — Бенедикт поднял руки. — А вот и мы. Она дорогое приобретение. Мне понадобятся недели, чтобы исправить то, что я сделал. Глупая сука.
Я не стала спрашивать, кого из нас он имеет в виду. Он был боевым Превосходным магом и у него был эгида. Лучше всего было проскочить мимо него и бежать обратно в большое фойе, где у меня была бы объединенная огневая мощь Алессандро и Линуса и сотни свидетелей. Проблема была в том, что Бенедикт стоял между мной и тем коридором.
— Мне нужен этот телефон, — приказал Бенедикт.
— Можешь забрать его себе. Отпусти меня, и я отдам его тебе.
— Отпустить тебя? — Бенедикт склонил голову набок. — Ты хоть представляешь, как трудно завербовать Превосходного из активного Дома? Я выращивал Кристал, как бесценную орхидею. Я льстил ей, я делал ей одолжения, я утешал ее, когда она терпела неудачу, я вознаграждал ее, когда она добивалась успеха. Я вложил в этот проект восемьдесят миллионов и четыре года, и чуть не облажался из-за дурацкой мелочи и мертвой женщины.
Я могла бы выбежать в коридор позади себя, но я не была быстрой бегуньей. Если он не поймает меня, то это сделает его магия.
Бенедикт отрицательно покачал головой.
— До сих пор я держал руку на пульсе, потому что думал после того несчастного случая, что ты работаешь на Монтгомери. Но теперь у меня есть подтверждение, что ты сама по себе. Так что давайте я вам все объясню, мисс Бейлор. Ты никуда не пойдешь. Ты отдашь мне этот телефон и выйдешь вместе со мной из этого театра. Ты сядешь в мою машину и будешь все время улыбаться, потому что если ты этого не сделаешь, я убью всю твою семью и заставлю их страдать.
Такой самонадеянный засранец! Я сунула телефон в сумочку и слегка похлопала по плечу, будто играла в гольф.
Его магия выскользнула из него, распластавшись подобно черной грозовой туче. Призрачные змеи щелкнули зубами, демонические пасти образовались и растаяли.
Чем больше я его задерживала, тем больше было шансов, что Алессандро или Линус доберутся сюда. Я тянула время.
— Сначала я думала, что ты жуткий, но умный. К сожалению, я ошиблась. Только полный идиот мог привести сюда Мадеро. Ты оскорбил двести самых могущественных Превосходных Хьюстона. Ераз, одна из твоих сотрудниц, публично напала на Лилиан Вудс, при свидетелях. Ты действительно думаешь, что вернешься после этого?
— Нет ничего, что нельзя было бы исправить. — Бенедикт уставился на меня холодным и голодным взглядом. — Последний шанс. Иди со мной или умри здесь.
За его спиной эгида выглядел скучающим.
Высокомерие Бенедикта свернуло ему мозги. Он убивал людей без всяких угрызений совести. Он похищал таких же женщин, как я. Они были напуганы так же, как я. Он мучил их, выжимая каждую каплю страха для своего извращенного удовольствия, пока не оставалось ни капли, а потом выбрасывал их, словно мусор. Я так сильно хотела вцепиться в него. Впервые в жизни я пожалела, что не могу воспользоваться магией Арабеллы. Если бы я только могла вырасти огромной и сильной, я бы схватила его телохранителя и забила Бенедикта до смерти вместе с ним. Я пинала бы его ногами и кидала бы в стены, а его жалкие маленькие змеи кусали меня за руки. Вид его перепуганного лица перед тем, когда я растопчу его, стал бы значить все.
— Отлично, — сказал Бенедикт. — Я бы предпочел сделать это наедине, но зачем ждать?
Призрачные змеи поднялись вокруг Бенедикта. Он был готов нанести удар.
Мои крылья распахнулись, каждое перышко стало видимым, сияющим, излучающим силу. Изумрудный огонь танцевал по всей их ширине, перетекая в ослепительное золото на кончиках. Моя магия вспыхнула и взмыла ввысь, освободившись от столь долгого ограничения.
Бенедикт остановился на полпути, его лицо стало шокированным. За его спиной эгида уставился на меня с отвисшей челюстью.
— Прекрасная… — прошептал Бенедикт.
Я открыла рот и пропела высокую, мощную ноту, рожденную чистой магией. Калибровать ее не было никакой необходимости. Это была абсолютная сила, превращенная в звук. Мадам Трапеция была бы очень горда.