Страница 63 из 69
Грам довольно кивнул, обернулся в сторону войска короля и вперил взгляд прямо в золотоволосую фигуру. Отсюда он даже может разглядеть лицо этого Маркуса, ненавистного роду кэхас человека, что так же пристально изучает его самого.
Но, как бы не хотелось Граму прямо сейчас рвануть навстречу врагу, древние традиции требуют соблюдения.
Топор сверкнул лезвием, когда прошелся по раскрытой ладони старейшины, отточенная сталь обагряется кровью. Сжался кулак, и рана сама затянулась, оставив белый шрам, рядом с двумя такими же. Не впервой ему вести войска Турдум на бой, но впервой, на такую великую битву.
За спиной Старейшины воины, от молодняка до старцев с бородами седыми, все как один ухмыльнулись, да крепче руки перехватили топоры. А шлема у кэхас тоже не простые, из-под краев появились темные побеги, за секунды закрыли лица сплошным щитом из переплетений, оставив лишь щелки для пылающих жаждой крови глаз.
Тишина над полем боя обрела напряжение пуще прежнего, и Старейшине это чувство понравилось. Разве может быть что-то слаще страха врага? Поднялся топор, упали наземь пара алых капель с лезвия, и Старейшина взревел без всякой магии громко, гремят слова на людском языке, чтобы уж точно поняли все, аж до туч его голос басовитый и хриплый, донесся:
- Услышь нас, Враг! Турдум идет!
По традиции, Топор Войны должен окропиться кровью свой и врага, и тогда вражда начнется, пока по жилам одного из них бежит кровь, она не закончится. Собственно, кэхас среди своего народа не скрывают мнения, что война с Хэнъе не окончена. А теперь начнется новая Война! Во славу Кардаса!
Грам изо всех сил метнул топор в сторону врагов, и топор с гулом несется стальным диском до самых рядов одержимых, врезается и сносит сразу троих под смех кэхас. Все видели, как кровью плеснуло! И даже мозгов немного. Все честно, традиции соблюдены, можно начинать потеху!
Грам выхватил свой боевой топор из рук воина, воздел его к небу и проревел в тучи еще громче:
- Кардас! Из-гра шо Альсас! (Кардас! Мы бьемся за Альсас!)
- Кардас! Кардас!
Грянули топоры по щитам, родив гром пуще небесного, а больше кэхас для боевого духа ничего и не надо. С ревом имени бога на устах рванули единой волной на врагов.
Люди в Глан Дуир могут лишь ошалело наблюдать за тем, как повернулась судьба. Даже Ландик, узрев как толпа кэхас врезается в толпу одержимых, не смог удержать матерной фразочки. Ибо это со стороны вообще никакой тактики не несет! Даже пакарамцы так безумно не атаковали бы. Люди так не сражаются...
Но какое дело кэхас, как там сражаются люди? Каждый воин кэхас сам себе боевая единица. Зачарованные доспехи и щиты, что удержат сталь и магию, топоры, что срубят ноги врагов как тонкие деревца, а следом проломят головы, как гнилые тыквы. Им не нужен строй, не нужна тактика и план, нужна только ярость и имя бога на устах!
Король тоже не дурак, еще не успели первые ряды схлестнуться, как на войска низушников обрушился град из стрел, весь остаток запасов вышел за пяток секунд, родив дождь вместо туч, и окончательно затмив небо на целую минуту.
А что воины Турдум? Они отнеслись к граду стрел, что способны с такой высоты прошибить быка насквозь, как к обычному дождичку! Даже Грам, что странно... И головы на свист стрел не поднял, и каким-то чудом ни единая стрела не коснулась почти обнаженного тела, лишь по волосам на затылке прошлась парочка, напомнив о смерти...
Парочке кэхас все же не повезло, удачной стреле удалось проникнуть в щель меж шлемом и воротником доспеха, они упали, но товарищи просто прошли по ним, втаптывая в землю. Живые они еще или мертвые, после битвы разберемся!
Помощь товарищу, команды строя? Зачем, каждый из них гордый воин, умелый и отважный, жалость и помощь нужна лишь неумелым слабакам!
- Кардас! - взревел Грам, камнем врезаясь в строй одержимых.
Этот крик услышали и на стенах крепости, он заставил всех очнуться от наваждения. И первым, кто ринулся вниз по покатому склону насыпи, стал Малагор. Мастер Мощи должен быть впереди всех! Алое копье запылало, обернувшись пламенной аурой в руках мага, и Первый без сомнений в одиночку врезался в бойцов Элитной Тысячи Короля.
Следом, как тень появившись за спиной мага, явился Фрес. Садисткая улыбочка играет на губах, а ближние ряды врагов закричали от боли. Не каждый день в стопе вдруг появляется острый каменный кол!
- Ха-ха-ха! - довольный смех Фреса перекрывает вопли.
Рядом рванулись с хлопком хрустальные флаконы, и воинов короля обернула удушливая взвесь зеленого облака. Кашель и слезы, а следом и крики, когда кожа начала слезать с лиц, будто подтопленное масло... Лучший Алхимик Гильдии пришел мстить, и милосердие оставил возле тела брата. В ход идут самые опасные составы, даже для создателя.
Один за другим срываются Первые, мча в разгар битвы и прорывая монолит строя живых войск короля. С другой стороны давят кэхас, прогибая немертвое море одержимых.
- Поддержим их! Атакуем! - закричал Шадовид, не став просчитывать варианты. - Все или ничего! Вперед, вперед!
В сердцах людей первый раз по-настоящему вспыхнула надежда на победу, даже на полный разгром врага! С помощью кэхас они точно должны победить!
- Руби ублюдков! - взревел Ландик, первым из серых срываясь вниз по насыпи.
- Одним клином! - заорал Счастливчик, по милости судьбы повышенный и оставшийся единственным высшим офицером.
Воины барона первыми вломились в строй солдат короля, и с такой мощью и напором, что они прогнулись! А следом, со всего разбегу, врубились и воины Альсаса во главе с командиром.
Долго такая ситуация не продлилась, защитников Глан Дуир слишком мало, и солдаты Элитной Тысячи показали, чего стоят. Раненных выдергивают назад, а за каждым разбитым рядом стоит новый строй щитов, прямо как чешуя стоят, пробьешь одну, а за ней другая.
Первый смогли выровнять положение, буйствуя в середине строя, но их быстро зажимают в кругах из щитов, не давая особо развернуться. Если бы Элвейн смог командовать, воинам крепости бы точно не поздоровилось, но...
- Да сдохни ты! - матерится сквозь зубы Капитан Гвардии.
Элвейну приходится тяжко, он взял на себя Малагора, который уж слишком разошелся и косил его солдат, как траву. Ублюдочного мага не берут даже залпы арбалетов в упор, болты ведет куда угодно, только не в тело Мастера Мощи.
Алое копье Малагора крутится будто само собой на огромных скоростях, отрубая руки-ноги, но чаще головы. Ломаются пики от мощных ударов Малагора, щиты выдерживают не больше трех ударов, но руки ломаются еще с первого. В глазах солдат этот маг выглядит не человеком - Чудовищем.
Гвардеец принял удар копья на щит, рука отсохла, а его самого протащило на пару шагов. Удар Первого отдался по костям неприятной дрожью, Элвейн даже оцепенел на секунду, но удержался на ногах. Прямо смотрит клинок Гвардейца, указывая кончиком точно на врага.
Никто не лезет в их бой, держатся подальше, тут словно организовалась стихийная арена, со стенами из щитов вместо обычных. Малагор даже видит там, за макушками шлемов, Лагерь и самый большой шатер, установленный на небольшом пригорке. Рядом с ним стоит, не скрываясь, Король и Колдуны. Молчаливо наблюдают за битвой.
Элвейн не спускает глаз с Мастера Мощи, не моргает, будто кошка за мышкой, неотрывно, цепко, ждет шанса...
- Тебе не пройти к королю, маг.
- На хер он мне сдался, - презрительно сплюнул Малагор. - Я хочу убить тебя.
Элвейн повел плечами, темный плащ с шорохом спал на землю, открыв доспехи Гвардейца, сверкающие и чистенькие, будто секунду назад полировали. Опустилось забрало, а с кивком качнулась кисточка из конского волоса на шлеме. Глухо звучит голос Элвейна, но угрозу в нем слышат все, как и насмешку.
- Тогда подходи.
Звуки битвы Малагора и Элвейна оглушают окружающих звоном металла, лязг стоит похлеще чем в кузнице, но сам Король Гондарии на эту битву и глазом не повел. Маркус наблюдает за другой битвой, куда более важной, чем возможное нападение Первого на него.