Родные по крови

Но дело было даже не в Артуре. Точнее не только в нём. Когда маму увезли из пансионата, я, наконец, начала понимать, что её беременность протекает намного хуже, чем рассказывал папа, и чем она сама пыталась меня заверить. И теперь, когда я уже три дня сидела без каких-либо новостей, мне хотелось плюнуть на всё и пускай даже автостопом добираться до города.

В номер постучали, и я, заставив себя оторвать свою пятую точку от дивана, вышла в прихожую. Собственно, я была больше чем уверенна, что эта горничная пришла убрать номер, она обычно всегда появляется у меня после завтрака. Поэтому, когда я открыла дверь и увидела на пороге Константина — отца Артура, я прямо, скажем, опешила. Несколько секунд не то что, что-то произнести, даже пошевелиться не могла.

— Здравствуй, Юля. Впустишь?

Когда мне хоть немного удалось справиться с собой, я отошла от двери, позволив мужчине войти в номер. В прихожей мы долго ютиться не стали. Константин Сергеевич сразу прошёл в комнату, а я как заведённая игрушка, молча поплелась за ним. Мне до сих пор не верилось, что всё это происходит на самом деле. Я вообще не думала, что мне удастся встретиться с этим мужчиной в ближайшие несколько месяцев.

Устроившись в кресле, Константин Сергеевич окинул взглядом всю комнату и как бы случайно зацепил глазами меня. Точнее мой животик, который за последние месяцы заметно округлился.

— Как ты себя чувствуешь?

Мужчина по-прежнему не отводил взгляда, а я чувствовала себя под ним крайне неловко. Пришлось даже живот ладонями прикрыть и только тогда, Константин Сергеевич, словно поняв моё состояние, отвёл взгляд.

— Нормально.

Я села на краешек кровати и на несколько минут в комнате повисла абсолютная тишина. Нагнетающая тишина. Я не знала, что сказать. Да и по всей видимости разговор должна была начинать не я. Если Константин Сергеевич здесь…значит, наверное, случилось что-то очень важное, о чём он и хочет мне сообщить. Но если даже это и так, мужчина не спешил поделить со мной серьёзными новостями.

— Ты уже знаешь, кто будет?

Он вновь перевёл взгляд на мой живот.

— Нет. Пока не знаю.

— А вы с Артуром кого больше хотите?

— Мы хотим, чтобы ребёнок был здоров. А родится мальчик или девочка, для нас это неважно.

— Наверное, это неважно для тебя, — усмехнулся мужчина, — Артур-то по-любому пацана хочет.

Меня начинали раздражать его вопросы. У меня всё больше начинало складываться впечатление, что мужчина просто оттягивает время. Он ведь явно прилетел из Испании не для того, чтобы поглазеть на мой живот.

— Откуда вы можете знать, чего хочет ваш сын? Вы с ним уже давным-давно не общаетесь. Кстати, а вы прекрасно выглядите. Хорошо отдохнули?

Мужчина усмехнулся, всем своим видом дав понять, что никаких угрызений совести он не испытывает.

— Я не отдыхал, а занимался бизнесом. Кстати насчёт Артура ты не права. Может я и действительно давно с ним не общался, но я никогда не забывал, что у меня есть сын. И, если ты помнишь, сейчас его обвиняет не только в убийстве, но и в мошенничестве в особо крупных размерах. Так вот мы с твоим отцом договорились, что он занимается по первому делу, а я беру на себя второй косяк своего сына. И свою часть договора я выполнил. Думаю на суде, удастся доказать, что Артур не имеет никакого отношения ко всем этим финансовым махинациям.

— Вы для этого прилетели? Хотели возвыситься в глазах семьи? Мол, вы такой успешный добрый дядечка, который вечно разбирается с косяками своего непутёвого сына? А вы не забыли, что помимо Артура у вас есть ещё двое детей и жена?

Мужчина вмиг изменился в лице, резко вытянулся, глянул на меня с упрёком.

— Не дерзи мне, девочка. Мала ты ещё, чтобы делать мне такие замечания. О семье я никогда не забывал. Они всегда были, и будут всем обеспеченны. И уходить я от них не собираюсь. А всё остальное касается только меня и моей жены. И вообще я приехал совсем по-другому поводу. К сожалению, поводу очень трагичному.

— Вас бросила любовница? Или просто совесть замучила?

— Сядь! — рявкнул так, что я испуганно вздрогнула и вновь плюхнулась на кровать, хотя уже собиралась выйти из номера. — Я прекрасно понимаю, что я не тот человек, от которого ты бы хотела это услышать….Хотя ты вообще бы вряд ли от кого хотела такое услышать….В общем, позавчера у твоей мамы начались преждевременные роды….у тебя появился братик. Недоношенный, пока ещё очень слабый, но угроз для его жизни нет. А вот твоя мама…Мне и, правда, жаль, Юля. Я сам до сих пор не могу прийти в себя…Она…умерла при родах.

Я усмехнулась, встав с кровати и кинув на мужчину презрительный взгляд.

— Знаете, я всегда была о вас лучшего мнения. Я ещё не забыла о тех временах, когда вы катали меня зимой на санках, а потом покупали горячий шоколад с конфетами. Любовниц и повёрнутость на деньгах я ещё могу понять, но такая гнусность….Не надо опускаться так низко. Я ваш чёрный юмор не понимаю. Выйдите, пожалуйста, из моего номера.

Константин молчал. Очень долго, я уже даже хотела повторить свою «просьбу», но мужчина вдруг резко поднялся на ноги, встретившись со мной взглядом. Что-то во мне перевернулось, надломилось, когда я заглянула в его глаза. В них не было обиды или усмешки, которые я ожидала увидеть…только сочувствие. Искреннее сочувствие, неподдельное. Это меня насторожило. В моей душе зажёгся первый тревожный огонёк.

— Ты права, я очень изменился за последнее время и, увы, не в лучшую сторону. Да, я, наверное, действительно предал свою семью, причинил много боли жене, детям….но я не стал подонком. Ну, или по крайне мере ещё не до конца успел в него превратиться. Твоя мама…она всегда была для меня самым лучшим другом, очень близким человеком. Я бы скорее пустил себе пулю в лоб, чем стал шутить подобным образом, да ещё и над тобой.

Я не совсем поняла смысл его слов. Точнее он ещё не до конца смог до меня дойти. И что это значит? Что мой дядя имеет в виду?

— Я, что-то не совсем понимаю….Что вы хотите? Что вам от меня нужно?

— Мне нужна ты. Точнее мне нужно, чтобы ты поехала со мной. Твой отец, Оксана, да и я тоже считаем, что ты должна быть на похоронах. Они состоятся в четверг.

Я ничего не ответила. У меня просто не нашлось, что сказать. Когда я увидела Константина на пороге своего номера, я ожидала всего чего угодно, но не этих слов. Да как он смеет? Мама…она всегда так хорошо о нём отзывалась, считала его очень близким и родным человеком. В конце концов, он мой дядя. Пускай, и не родной по крови, но он знает меня с первых дней жизни. Как же он сейчас может такое говорить? У меня просто в голове не укладывается!

— Вы…вы хоть понимаете, что несёте? Я вот сейчас наберу мамин номер и всё то, что сказали сейчас мне, вы повторите ей. Если, смелости, конечно, хватит.

Взяв с кровати сумочку, я лихорадочно начала разыскивать мобильный. В итоге психанула, вытрясла всё содержимое, нервно дрожащими руками схватила телефон, набрав отпечатавшийся в каждом уголке памяти номер. Недоступен. Абонент недоступен. Набрала ещё раз. Тоже самое. Ещё раз. Ещё, ещё, ещё…Гудки. Сердце бешено забилось, дыхание перехватило, ладони задрожали, на лбу выступили капельки пота. Ответ. Трубку сняли. Я с трудом удержалась на ногах, волна бешеного облегчения чуть не лишила меня сознания. Но это был лишь секундный порыв дуновения свежего воздуха. Лишь мимолётная отдушина перед падением в пропасть.

— Да Юля, я слушаю.

Это был не мамин голос. Говорила Оксана. Тётя Оксана — всегда позитивный, неунывающий при любых раскладах человек. Я никогда не видела, чтобы она грустила, плакала. Она не давала слабину даже в такой трудный период в её жизни. А сейчас…этот голос. Нет, в нём не было боли, страданий, грусти, отчаяния…в нём царила пустота. Полная отрешённость, которая чувствовалась в каждом слове, в каждом вздохе.

Я сбросила вызов, а следом за ним швырнула мобильный на кровать. Я не стала одеваться, даже об обуви не вспомнила. Выбежала из номера прямо так, в заношенном домашнем платье, совсем босая. У меня не было ни копейки в кармане, но я всё равно стала ловить попутку. Точнее встала посреди дороги и начала размахиваться руками. Кажется, Константин, что-то говорил или кричал. Ему даже удалось оттащить меня на обочину, но я начала брыкаться, бить его по рукам, кажется, даже в лицо плюнула, хотя при этом толком ничего не понимала, но своего добилась. Мужчина оставил меня. Выбежать обратно на дорогу не дал, но не стал больше мешать ловить машину. Он отошёл чуть в сторону, и, по-моему, даже закурил. А я ничего не соображала. Совсем ничего. Внутри всё переворачивалось, сердце уже горло прорывало, а в голове пустота. Ни одной мысли. Ни хорошей, ни плохой. Вообще ничего. Пустота. Пустота, которая сопровождалась страхом. Липким, цепко ухватывающим в свои зловещие лапы. Не подсознательным, я совершенно ни о чём не думала, ничего не понимала. Этот страх был других. Обволакивающим, порабощающим. Убивающим надежду.