Чужой, плохой, крылатый

— Ригг Оланд, сьерита. Пред Ригг Оланд, — представился молодой сьер, вызвавшийся помочь ребёнку, после того как аккуратно уложил его в экипаж под присмотр слуги. — Обещаю вам, что я позабочусь об этом несчастном мальчике.

— Очень приятно, Анна ди Тру, — представилась она, глядя на кровавое пятно, что осталось на одежде преда Оланда и не смея поднять глаза выше. — Буду вам очень признательна.

— Если позволите, я навещу вас, Ваша Преданность, чтобы справиться о здоровье ребёнка, — вмешался эде Дант. — И сообщу сьерите Анне.

— Возможно, она захочет сделать это сама, — проскрипел мужчина, что прежде предлагал обратиться в храм.

— Ирс Марлок, — смутившись, поторопился представить спутника Ригг.

— К сожалению, сеьрита Анна в городе проездом, её ждут в королевской резиденции, верн Марлок — осадил мужчину эдэ довольно холодно. — И, мне кажется, преду Оланду следует поторопиться.

И Ригг действительно заторопился, оседлал своего коня, что уже держал под уздцы Ирс. И всё оглядывался, пока Анна возвращалась в свою карету.

"Пред, — зная, что скажет на это тётушка, расстраивалась она, покидая городок. — Дочери верна — пред не пара".

Между титулами "верн" (Его Верность) и "пред" (Его Преданность) разница как между "короном" (мужем коронессы) и "верном", целое сословие, ступень. И Анне, дочери верна королевской крови, никто не позволит взять в мужья преда.

"Святая Ассанта! О чём я только думаю! — Анна потрясла головой, словно хотела вытрясти из неё эти глупые мысли, гладя на стены Ларсхофа, что выросли словно из ниоткуда. — Просто первый же улыбнувшийся мне симпатичный молодой человек и я уже чуть не замуж за него собралась".

— Вот мы и прибыли, — решив подбодрить, улыбнулся ей эдэ.

И с предвкушением чего-то нового, волнующего и неизведанного Анна глубоко вздохнула, отряхнула платье и расправила плечи, готовясь к встрече с коронессой Энта, но ещё больше с любимой тётушкой.

Глава 2. Бесс

— Ваше Могущество, эдэлорд Дант и сьерита Анна ди Тру прибыли, — объявила служанка, замерев в поклоне и не смея поднять глаза на кровать, где, не прикрыв телеса, в объятиях Бесса нежилась коронесса.

— Как? Уже? — резко поднялась обнажённая самодержица.

Бесс было с облегчением потянулся, избавившись от тяжести её разморённого тела, но что-то словно незримо изменилось.

— Как ты сказала? — перекатился он на живот и, заняв место поперёк кровати, уставился на девчонку. — Анна ди Тру?

— Сьерита Анна ди Тру, — выпалила та без запинки, заалев щеками. — Ваша Блистательность, — и присела в поклоне.

"Ах ты проказница! Подслушивала, теперь подсматривает, ещё и польстила, Блистательностью назвала, как наследника престола", — усмехнулся он, хотя после брата его очередь на престол Пелеславии была первой, пока у того не появятся детишки, но это же не повод прикрывать обнажённые ягодицы.

— Ты пригласила ученицу Пансиона? — этот равнодушный вопрос он адресовал коронессе, хотя сердце уже стучало как кузнечный молот: "Она здесь! Моя сирота!"

— Выпускницу, мой дорогой неосведомлённый Бесс. Ей уже восемнадцать, — слегка обернулась к нему Оранта и нетерпеливо махнула рукой служанке: — Что ты стоишь? Неси скорее платье! Анри не будет ждать!

"Отче всемогущий, как летит время! — едва не задохнулся Бесс. — Его девочка стала совсем взрослой".

Он подхватил с пола подвязку Оранты, редкого оттенка алого, разрешённого только коронованной особе, а вернее отобрал её, изрядно измусоленную, у блестящего чёрной шёрсткой щенка, и принялся играть с самым дерзким и злым собачонком из всего помёта, — не мог же Бессарион Бриар показать, как неожиданно взволновало его это известие. Как заныло в груди, зашипело, словно он приложился к раскалённой сковороде, и занялось внутри огнём.

Анна! Сколько безумных дней, бессонных ночей, месяцев, лет он не мог даже прошептать это имя, чтобы адский этот огонь не полыхнул в груди, разрывая кожу, ломая кости, лопая вены, напоминая тот день, когда она отважно шагнула на его защиту. И как её пальцы горели в его руке, пока он рвался из пут, чтобы её спасти, но оказался недостаточно быстрым. Он стал виновником её увечья и всё, что смог — только снять боль и убрать ненужные воспоминания.

Как мучительно долго она росла, эта хрупкая бесстрашная девочка. И он забыл. Почти забыл про неё.

Сотканная из паутинок его сновидений. Невесомая как лунный свет. Прозрачная как крылья бабочек. Пугливая как дым. Она была всем и ничем. Мечтой. Миражом. Видением. Ажурной тенью его бессонниц. Дрожанием листвы. Бесплотной. Бесшумной. Зыбкой. Но в своей мятущейся душе он уже создал для неё алтарь. Даже ещё не алтарь, а просто огородил, освятил, отвёл место. Место, куда нельзя немытыми ногами. Несвежими помыслами. Грязными пальцами. Это для чувств. Для истинного. Для Неё.

И вот… она здесь.

— Зачем? — равнодушно спросил он.

И тут только память, как отскочивший от стены мячик, кинула в него последнюю фразу коронессы: "Анри не будет ждать!" Он мысленно передразнил Оранту и скривился: похотливая сука хочет в свою постель самого благочестивого из святых мужей Досточтимой Церкви. И это было утверждение, не вопрос. Она — хочет. Оно всегда хочет, усмехнулся Бесс, это ненасытное лоно увядающей женщины, завершающий неизбежный переход от молодости к зрелости, но так и не сумевшее зачать.

— Твоя полоумная блажница выдумала "сложный" ритуал зачатия, в котором жаркие недра коронессы обязательно должно окропить семя священника, всю жизнь соблюдавшего целибат? — съязвил он.

— Фу, Бесс! — притворно фыркнула Оранта, словно и правда услышала какую-то непристойность. На что её любимая сука обермаска, бдительная тварь редкой опасной породы, со своего высокого лежака подняла узкую морду с острыми ушами и прислушалась. А служанка покраснела как та подвязка, что порвал в клочья воинственно рычащий и тявкающий щенок. — Я хочу предложить ему должность настоятеля храма.

— Ты про новый храм в Арате? В этом захолустье с приходом с десяток окрестных деревень? Эдэлорду Высшей Ступени?

— Конечно, нет, — ехидно скривилась Оранта, щедро посыпая конопатую грудь пудрой.

Занятие было воистину бесполезное. Бледнокожая и рыжеволосая, она покрывалась густым как ржавчина налётом пигмента даже от слова "солнце". И даже зимой он не сходил. Даже после всех ядовитых примочек, что её противная блажница, Бесс был уверен, готовила из болотной жижи, дорожной грязи и мочи трусливых кобылиц.

Но кто запретит коронессе самого могущественного на континенте государства извести целую коробку ценного жемчужного порошка, чтобы предстать во всей красе перед вожделенным мужчиной, будь он хоть сам Отче. (К слову сказать, на самом деле Отче был хитрым невысоким толстячком, но по сложившейся традиции мудрого бога изображали сухопарым, седовласым, высоким и могущественным).

— Я хочу предложить ему приход Терца и его земель. Главный Столичный Храм и перспективу стать Верховным Эдэлордом.

— А Верховный Эдэлорд Син знает об этом? — спрыгнул с кровати Бесс и принялся одеваться. Он уже достаточно времени изображал свою незаинтересованность. Но более ни мгновенья не мог медлить, зная, что Анна здесь.

— Верховный Эдэлорд Син как-то неправильно отнёсся к моей инициативе упразднить пункт "единственный брак" в престолонаследии Энта, — встала Оранта, подняв облако белой пыли. И подойдя, игриво подтянула Бесса за ремень штанов. — По нынешним законам выходит, если коронесса остаётся бездетной вдовой, она не может второй раз выйти замуж. И пока Син занимает этот пост, мне вряд ли удастся добиться разрешения на повторный брак. А передавать трон своей малахольной сестрице, что рожает детей как котят, — она презрительно сморщилась и сука добермаска со знанием дела гавкнула, услышав так ненавидимое ими обоими с хозяйкой слово, — я не собираюсь.