Страница 70 из 82
— Здравствуйте, Паулина. Это Кинси. Помните меня? Знакомая Кристиана. Мы встречались, когда вы с Джеральдиной жили на улице Дэйв Левин.
Последовала пауза, пока она пыталась меня вспомнить.
— Не думаю, что помню, но это было давно.
— Неважно. Это было только один раз. Я слышала, что Кристиан вернулся из Ломпока, и надеялась с ним пересечься. Он дома?
— Его нет.
— Он скоро вернется?
— Слушай, дорогая, я понятия не имею. Ты его знаешь. Приходит и уходит, когда захочет.
— Если я оставлю свой телефон, не могли бы вы передать, чтобы он позвонил, когда вернется? Ничего срочного, но я буду благодарна.
Я продиктовала телефон своего офиса, и она записала. Потом я спросила:
— Он все еще проводит время в том маленьком баре, недалеко от вас?
— Он там почти каждый вечер. Если он не позвонит, заходи туда после девяти, и его не упустишь. Я могу быть там сама.
— Я так и сделаю. Большое спасибо.
Бар и гриль “У Луи” был там же, где я видела его последний раз — на углу Дэйв Левин и Оливер. Помещение было маленьким и темным, за исключением двух пинбольных автоматов в задней части, которые давали яркое свечение и весело подмигивали, как игральные автоматы в казино Лас Вегаса.
Я была одета в свои обычные джинсы и водолазку, но заменила тенниски на ботинки и влезла в свой блейзер, который, как я считала, придавал мне стильный и уверенный вид.
Мне пришлось припарковаться за углом, но идти нужно было только полквартала.
Я пришла в 8.45, дав себе время освоиться с обстановкой. Бар был заполнен наполовину, одни мужчины, и половина из них курила. Как во многих подобных заведениях, у завсегдатаев было развито собственническое чувство. Это были любители выпить, которые приходили после работы и оставались до закрытия. Им не нравились незнакомцы в их среде. Некоторые повернулись и долго рассматривали меня.
Я проигнорировала враждебность и нашла себе место у барной стойки, со свободными стульями с обеих сторон.
Подошел бармен, мужчина средних лет, и я заказала диетическое пепси. Сидеть в баре в одиночку — непростая задача. В целом, как я думала, лучше, чтобы тебя считали высокомерной и отстраненной, чем женщиной в поисках добычи. Если бы у меня с собой был детектив, я бы его раскрыла и сунула туда нос.
В десять минут десятого дверь открылась, и вошел Кристиан. Я видела, как он огляделся в поисках знакомых. Его взгляд прошел мимо меня, а потом вернулся. Он обошел комнату, поприветствовав людей там и сям. В конце концов, будто совершенно случайно, он подошел ко мне.
— Здесь свободно?
— Садитесь.
Он сделал знак бармену, который приготовил ему мартини в замороженном стакане, с двумя оливками. Кажется, Кристиан привык к своей трансформации — дорогая одежда, пряди волос цвета меди и бледного золота. Фальшивый загар побледнел, но все равно шел ему.
Он смотрел на свой мартини, когда заговорил.
— Вы — Кинси, верно?
— Откуда вы знаете?
— Вы здесь единственная, кого я не знаю. Моя бабушка сказала, что вы оставили для меня сообщение.
— Вы мне не перезвонили.
— Еще вы звонили моему куратору.
— Тогда вы не перезвонили тоже.
— Я решил, что если это важно, вы свяжетесь со мной снова, что вы и сделали. Так в чем дело?
— Вы знаете, чем я зарабатываю на жизнь?
— Вы — частный детектив.
— Точно. Пару недель назад меня наняла женщина, которая заявила, что хочет найти ребенка, которого отдала на усыновление тридцать с чем-то лет назад. Дала мне ваше имя, вместе с газетными вырезками о вашем судебном деле. Позже я узнала, что она вешала мне лапшу на уши, но тогда я уже отослала мой отчет, в котором был адрес вашей матери и телефон. Я могла подвергнуть вас опасности, и подумала, что вы заслуживаете предупреждения.
— Через две недели немножко поздно предупреждать, вы не думаете?
— Это заняло время, чтобы понять, что она меня обманула. Я так понимаю, что Тедди с вами связалась.
— Это верно.
Он повернулся и посмотрел на меня глазами, которые были потрясающе серыми. С близкого расстояния я видела, что у него были хорошие зубы, и от него пахло гвоздиками и чистой кожей. Эти качества я очень ценю. В первый раз я серьезно отнеслась к идее, что он был в жизни Тедди для удовольствия и развлечения. Я могла бы и сама найти его развлекательным, хотя его криминальная история оставляла желать лучшего. Крутая женщина-частный детектив и грабитель банков были бы странной парочкой.
— Что случилось с вашей карьерой взломщика сейфов?
— Я бы не называл это карьерой. Это было увлечением.
— Хобби?
— Давайте назовем это страстью, и оставим так.
— Как вы к этому пришли?
— Мне нравится вызов. Решение проблем. Попасть туда и во всем разобраться. Я всегда избегал камер. Это совсем другая категория, не для меня. Я начинал с домашних сейфов, которые можно забрать с собой и работать над ними в свободное время.
Пожароустойчивые модели очень легкие. Стенки — как скорлупка из тонкой стали, заполненные изолирующим материалом, чтобы защитить содержимое на случай пожара.
— Вы когда-нибудь слышали о сейфе Дайболд Кэннонболл?
— О, конечно. Это был Кэннонболл, который выбил из игры Джесси Джеймса из Нортфилда, Миннесота. Взломоустойчивые сейфы — трудная штука. В большинстве случаев вы имеете дело с ящиком в триста пятьдесят кило, закрепленном в бетоне. С такими сейфами нужно работатть на месте, что занимает много времени. В те дни меня не заботило, найду ли я деньги, что было хорошо, потому что я никогда много не находил.
— Как вы умудрялись содержать себя? У вас была другая работа?
— Мне было двенадцать.
— Значит, вы подстригали газоны.
— Иногда, конечно. Вы знаете, что было настоящей проблемой? Взлом сейфов требует много оборудования. Сверла, резцы, кувалды, электрические пилки с алмазными зубьями.
Обязательна ацитиленовая горелка, что значит, вам нужен шланг и баллон. Для пробойника не обойтись без горелки на двести двадцать вольт. Что мне было делать, держать все это под кроватью?
— Капсюлей-детонаторов не было?
— Я никогда этим не занимался. Практиковаться с взрывчаткой — вы можете себе представить жалобы.
— Ваши мама и бабушка никогда не замечали принадлежностей в вашей комнате?
— Я говорил им, что мне интересно, как работают разные вещи. Знаете, возиться с чем-нибудь. Какое им было дело? Я мог чинить небольшие устройства, и это было хорошо.
Я много времени проводил в своей комнате. Я был тихим и прилежным. Хорошо учился.
Не прогуливал уроки. Не болтался на улице в плохой компании.
— В конце концов, вы потеряли интерес, так?
— Совершенно. Ограбление банков имело больший коэффициент увлекательности при меньшей затрате времени и усилий. Риск и опасность стали для меня наркотиком.
Я заходил внутрь, спокойный и расслабленный. Через три минуты выходил под таким кайфом, какого не получишь от запрещенных субстанций. Что может быть лучше?
— Вы не боялись, что вас застрелят?
— Я не носил оружия. Первый раз охранник в банке сказал мне бросить, и я бросил. Я вел себя очень хорошо. Не кричал. Не угрожал людям.
— Никогда?
Он улыбнулся.
— Ладно, иногда. В записке. Я знаю, что банковские кассиры доверчивые, но я старался это не эксплуатировать. Большинство были красивыми молодыми девушками, с которыми я был бы рад встречаться. Я думал об этом, как об отношениях на девяносто секунд.
Кратковременных, но интенсивных. Одна кассирша писала мне долгое время, после того как я попал в Ломпок. Сейчас я не помню ее имени.
— Люси.
Это привлекло его внимание, но я не хотела останавливаться и объяснять. Вместо этого я сказала:
— Вряд ли вам нравилась жизнь в тюрьме.
— У, нет. Я встретил несколько очень умных джентльменов и много головорезов. Я научился защищать себя, что было не всегда приятно для другого парня.