Страница 17 из 82
Рути выслушала его с интересом.
— Вообще-то, возможно, вы правы. Вы знали, что у него был синдром Марфана?
— Кинси упоминала об этом.
— Одним из осложнений является расширение грудной части аорты. Разрыв аневризмы — это смерть через несколько минут, так что Питу ежегодно делали эхокардиограмму, чтобы следить за его состоянием. После проверки в феврале его доктор сказал мне, что настоятельно рекомендовал Питу операцию. Пит не сказал мне ни слова, и зная его, он полностью отверг эту идею. То, что ему не нравилось, он выкидывал из головы и никогда больше не думал об этом.
Генри откашлялся.
— Вы говорите, что, если бы Пита не застрелили, он все равно мог бы быть мертв.
Рути пожала плечами.
— Более или менее. Дело в том, что Пит сказал доктору, что он уже прожил дольше, чем имел основание ожидать. С одной стороны, он был фаталистом — что будет, то и будет. С другой стороны, зачем идти на риск операции?
— Не понимаю, при чем тут это, — сказала я.
Генри повернулся ко мне.
— Она говорит, что, возможно, я прав. Он знал, что между ним и смертью стоит только поворот игральной кости. Если он узнал что-нибудь важное, то мог зашифровать это, чтобы спрятать.
Рути закрыла глаза.
— Вы — хороший человек. И разве мне не хотелось бы, чтобы это было правдой?
9
Утром я прибыла на работу ровно в 8.00, с картонной коробкой, которую достала из багажника. Перешагнула через кучку почты, которую вчера просунули в щель на двери и прошла во внутреннюю комнату. Поставила коробку и сумку на стол и отправилась по коридору в кухоньку, где включила кофеварку. Пока варился кофе, я подобрала почту и рассортировала на счета и мусор. Большую часть выкинула. Когда кофе был готов, налила себе кружку.
Вернулась в офис и сняла крышку с коробки. Выгрузила папки на стол, извлекла фальшивое “дно” и вытащила почтовый пакет. Подошла к ближайшему углу, приподняла ковровое покрытие и открыла сейф. Мне пришлось загнуть край пакета, чтобы он поместился, но это казалось лучшей идеей, чем оставлять его там, где он был. Я заперла сейф, вернула ковер на место и придавила ногой. Положила папки на место и поставила коробку около двери.
Только я устроилась за столом, как услышала, что открылась и зарылась входная дверь.
Окликнула:
— Я здесь!
Мужчина, который появился на пороге, выглядел знакомо. Сразу я не могла сказать, кто он такой, но предположила, что это коп в штатском. Где-то под сорок, симпатичный, с длинным узким лицом и светло-карими глазами.
— Детектив Нэш, — представился он.
Он распахнул куртку, чтобы продемонстрировать свой значок, но, должна признаться, я не присматривалась близко, чтобы запомнить номер. Это потому, что значок был прикреплен к ремню, на близком расстоянии от ширинки, и мне не хотелось показаться слишком заинтересованной.
— Извините, что явился без предупреждения, — продолжил он.
— Это ничего.
Я встала, и мы обменялись рукопожатием через стол.
— Мы встречались раньше? Вы выглядите знакомо.
Он протянул мне визитку, которая представляла его как сержанта детектива Спенсера Нэша из следовательского отдела полицейского департамента Санта Терезы.
— Вообще-то, мы встречались. Не возражаете, если я сяду?
— Извините. Конечно. Устраивайтесь, как дома.
Детектив Нэш уселся в одно из кресел для посетителей и огляделся. Я пока разглядывала его. На нем были темные слаксы и голубая рубашка с галстуком, но без спортивной куртки.
— Раньше вы были на Стейт стрит.
— Это было шесть лет назад. Я работала на страховую компанию “Калифорния Фиделити”, в обмен на офисную площадь. Наши пути пересеклись там?
— Однажды, мимоходом. На стоянке произошло убийство. Я был участковым и первым прибыл на место.
Я почувствовала прилив воспоминаний, и всплыл его образ. Я показала пальцем:
— Застрелили работника страховой компании. Я только что приехала из Сан Диего и заехала в офис, чтобы оставить несколько файлов. Вы огораживали место преступления лентой, когда я спросила о лейтенанте Долане. Помню, у вас была маленькая щербинка, вот здесь, на переднем зубе.
На щеках детектива появились ямочки, когда он провел пальцем по передним зубам.
— Я починил его на следующей неделе. Не могу поверить, что вы запомнили.
— Это моя странность. Как вы его повредили?
— Укусил кусок проволоки. Моя жена делала венок на Рождество. И не подумаешь, что маленькая зарубка может быть такой заметной, но я чувствовал себя деревенщиной всякий раз, когда открывал рот.
— Вот что бывает, когда помогаешь людям, — заключила я. — Но мама учила вас не кусать такие вещи.
— Да.
Я посмотрела на его визитку.
— Вы продвинулись.
— Сейчас я занимаюсь имущественными преступлениями.
Я почти ожидала, что Нэш достанет блокнот и ручку и перейдет к делу, но он, видимо, никуда не спешил. Пока что, я вспоминала свое поведение, все настоящие и прошлые грехи. Хотя я периодически бываю виновата в нарушении муниципальных кодов, я ничего не делала недавно.
— По соседству произошло ограбление?
— Я здесь по другой причине.
— Надеюсь, не из-за того, что я что-то сделала.
— Не напрямую.
Черт, что теперь? — подумала я.
Он не спешил, возможно, решая как много можно рассказать.
— Неделю назад в этом районе заметили помеченную купюру.
Я смотрела на него, ожидая продолжения.
— Мы думаем, что она поступила от вас.
— От меня? Я так не думаю.
— Вы помните, что платили наличными шестого числа?
— Нет. Хотите дать мне подсказку?
— Я бы мог, но предпочитаю не влиять на ваши воспоминания.
— На что влиять? Я ничего не помню.
— Подумайте.
Я начинала раздражаться.
— Что за купюра? Пять, десять, двадцать?
Он показал большим пальцем вверх.
— Сто? Я не ношу с собой сотен. Они бесполезные. Слишком сложно разменять.
Я хотела продолжать, когда “ага” всплыло в памяти. Я наклонилась вперед.
— Вы говорите о стодолларовой купюре, которой я расплатилась за продукты на прошлой неделе?
Он указал на меня, как будто вызывал в классе к доске.
— Можете сказать, где вы были?
— Конечно, в продуктовом магазине. Альфа Бета маркет, на Олд Коуст роуд в Монтебелло.
Я добавляла детали, чтобы показать, что мне нечего скрывать. Мой законопослушный тон звучал фальшиво, но это из-за взгляда, которым меня одаривал детектив.
— Нас интересует, как именно эта купюра попала к вам.
— Меня наняли, чтобы сделать работу, и расплатились наличными. Купюра фальшивая?
— Нет. Несколько месяцев назад сеть Альфа Бета начала использовать устройство, которое считает, сортирует и упаковывает деньги. Оно еще запрограммировано, чтобы замечать фальшивки и запоминать серийные номера. Машина отметила купюру, как помеченную, и менеджер магазина проследил ее до кассирши, которая ее приняла. Она обычно не работает в эту смену, так что запомнила трансакцию.
— Сюзанна, — сказала я.
— Какую работу вы сделали?
— Не ваше дело.
— Кто вас нанял? — спросил он, ни капельки не возмутившись.
Я заколебалась.
— Я не уверена, что должна говорить вам имя клиента. Дайте мне минутку подумать.
— Я могу это сделать. Когда вас наняли?
— В тот же вечер. Так вы говорите, купюра была помечена?
— Не буквально. Мы записали номера купюр, которые перешли из рук в руки два года назад, в процессе преступления.
— Какого преступления?
— Я к этому еще перейду. У меня есть несколько вопросов сначала, если вы не возражаете.
— Могу и возразить. Я пока не знаю. Почему бы вам не спросить, и я расскажу, что могу.
Он раскрыл свой блокнот, перелистал до чистой страницы и щелкнул шариковой ручкой.
— Давайте начнем с имени вашего клиента.
Я прошла через быстрые внутренние дебаты. Если бы я работала на адвоката, по гражданскому или уголовному делу, вопрос о конфеденциальностти был бы ясен. В моем сотрудничестве с Хелли Бетанкур не были затронуты никакие юридические аспекты.