Страница 3 из 83
Грозные слова Олега не сильно расходились с делом. Воздух вокруг его раненной руки подернулся бледной дымкой, распространяющей вокруг себя даже не морозную свежесть, а полноценную арктическую холодрыгу. Слой льда, намерзший прямо на человеческой плоти, останови кровотечение и оставил конечность закованной в подобие боевой перчатки, ощетинившейся во все стороны иглами сосулек. Во второй же ладони чародея принялась скапливаться вода, которая не растекалась каплями в разные стороны, а сливалась в единый поток, потихоньку образующий нечто вроде треххвостой плети. Драться с животным голыми руками Олег не собирался, тем более вместо правой кисти у него теперь была одна большая рана, в которой кое-где можно было заметить открытую кость. Зубы волка обладали прямо какой-то сверхъественной способностью стесывать плоть и чародей был готов поклясться — санитары леса его родного мира такого не умеют. И в размерах они заметно меньше. Увы, фауна данного измерения то ли изрядного мутировала вследствие огромного количества магии в окружающей среде, то ли в ходе эволюционной гонки приспособилась к тому, чтобы на равных конкурировать с волшебными созданиями и расплодившимися плодами эксперементов древних колдунов.
Волк каким-то образом понял, что если он оставит чародея в покое, ограничиваясь сугубо демонстрацией своих внушительных клыков и грозным рычанием, то станет только хуже. А потому словно черная молния вновь метнулся в горло человеку, взмывая в воздух на высоту трех собственных ростов и устраивая едва ли не пикирующую атаку. И даже хлестанувшая его поперек итак окровавленной морды водяная плеть, содравшая изрядный шмат косматой шкуры, не смогла его остановить. Однако теперь волшебник был уже чуть лучше подготовлен к подобному маневру со стороны своего соперника, а потому вместо того, чтобы безропотно принять на грудь живой снаряд сумел чуть отступить в сторону, нанося встречный удар травмированной конечностью. Оскаленные зубы зверя и шипастая ледяная перчатка встретились друг с другом на огромной скорости, и в разные стороны полетели как обломки намороженных магией сосулек, так и желтоватые длинные клыки, вполне годящие на роль наконечников для стрел. Оба противника синхронно вздрогнули от боли, но прекращать схватку даже и не подумали. Шлепнувшийся на все четыре лапы зверь вцепился своей пастью в живот человека, намереваясь выпустить ему кишки. Правда, добиться успеха ему было не суждено. Должно быть, хищник очень удивился, когда сразу же за слоем кожи наткнулся на несколько мягких лишь по меркам металлов и вшитых прямо в плоть золотых пластин, но как-то отреагировать на это он уже не успел. Изогнувшийся подобно хвосту скорпиона поток воды окатил его ухо, а после не скатился по шерсти, а влился внутрь, прорвал барабанную перепонку и углубился дальше. Прямо в нежный и уязвимый мозг, оказавшийся мгновенно разорванным под натиском стихии, покорной воле чародея.
— Я точно сошел с ума, — обреченно простонал чародей, роняя трясущееся в агонии тело животного и без сил падая прямо на песок. Его буквально трясло от боли и чувства, которое как ранее казалось Олегу осталось лишь в прошлом. Магического истощения. Сотворение всего нескольких заклятий, причем с трудом дотягивающих до второго ранга, выпило из волшебника абсолютно все силы. — Рехнулся…Целиком и полностью! Мой разум поразился в какое-то безумие…
— Безумие — это то, что ты за жалких четыре недели освоил ту магию, над которой я билась двенадцать лет! — Раздался громкий и полный неподдельного возмущения женский выкрик со зрительных трибун. Задрав голову вверх, чародей обнаружил свою рыжеволосую любовницу, с сердитым видом упершую руки в боки, громко сопевшую и надувшуюся, как обиженный хомячок…Однако тот кто рискнул бы её сейчас погладить рисковал лишиться конечности, ибо расстроенный оборотень на волне эмоций могла мгновенно превратиться из хрупкой милой девушки в могучее косматое чудовище и чего-нибудь жалельщику откусить. Валявшийся на песке волк, по телу которого пробегали последние судороги агонии, по сравнению с Доброславой был не более чем щенком, у которого только-только прорезались молочные зубки. — Даже больше! Пусть я сейчас тренируюсь куда меньше, чем в детстве, но нет-нет, да и возьмусь за упражнения!
— Просто у Олега талант, — на арену медленно опустился настоящий ангел, светловолосый и голубоглазый, что завис в паре сантиметров от окровавленного песка, чтобы не запачкать им свои черные стальные сапожки, покрытые серебряными шипами. Однако лучшим доказательством того, что супруга чародея без сомнения имела какое-то отношение к воплощениям Добра, про которых волшебник много слышал, но почему-то ни разу еще не видел, являлся не её облик, а сжимаемая в руке кисть, уже блестящая от нанесенного на неё мощного алхимического анастетика. И баночка со всей той же обезболивающей мазью подмышкой.
— Талант — фигня. Трупами тех, кто обладал большим потенциалом, но не смог его развить, не один овраг во время прошлых Мировых Войн заваливали. — Авторитетно заявил также сидящий на трибуне старик, кутающийся в толстую меховую шубу несмотря на вполне себе теплую погоду. — Главное, что он достаточно упрям, чтобы своим лбом прошибать скалы…Ну, если кирки под рукой не будет. А такие темпы прогресса для него неудивительны, когда каждая ошибка или промедление — это адская боль, то мастерство растет невиданными темпами. Знаю, чего говорю, ведь в конце-концов сам прошел через эту методику. Жаль только, магической силы или искусства такие тренировки не дают, только умение драться при помощи волшебства.
— А вы с кем сражались в пору своей молодости? — Уточнил сидящий рядышком Стефан, неспешно откладывая в сторону арбалет, наконечник болта которого был смазан мощнейшим парализующим ядом, действующим за доли секунды. Этой ядреной отраве даже с кровотоком не надо было по телу разноситься, хватило бы и контакта с жизненными энергиями любого теплокровного существа. По всем расчетам Олег должен был справиться с выпущенным на него волком, однако случаи бывают разные, и потому чародея старательно страховали от возможности получить несовместимые с жизнью повреждения. — С немецкими овчарками?
— Нет, с самими немцами. Правда, дохлыми и вновь вставшими на ноги лишь благодаря некромантии, — ответил ветеран Третьей Мировой Войны, зябко кутаясь в свою шубу. — Собак бы у нас для таких низменных целей как обучение личного состава никто использовать не стал…Мы их сразу жарили и ели, заодно посылая проклятия в адрес снабженцев, которые могли потерять, испортить, толкнуть налево или просто просрать решительно любой объем предназначенного для нашего фронта продовольствия.
— Ну да, у моего мужа есть, целеустремленность, которой можно позавидовать, заставляющая не просто каждый день по двенадцать часов в сутки тренироваться, но использовать наиболее результативные и вместе с тем болезненные методы развития, — не без гордости заявила Анжела, смазывая раны своего супруга мазью, мгновенно унимающей боль и кровотечение. Исцеляющее заклинание справилось бы лучше, однако сейчас его использовать было еще нельзя. И в ближайшие минут пять-десять тоже не рекомендовалось. — А у Доброславы ничего этого нет, вот она и застряла на уровне пусть талантливого, но ученика.
— А сама то?! Который год ничем не занимаешься, кроме как с ребенком сидишь, а как была вторым рангом, так и осталась, — немедленно отреагировала на выпад в свой адрес кащенитка-изгнанница. — Между прочим, ты еще и толстеть начала!
— Неправда! Я только на прошлой неделе взвешивалась, чтобы проверить! — Отпарировала Анжела, внимательно осматривая голый торс супруга на предмет царапин, которым она еще не уделила дозу своего внимания и целительной мази. — И потом, в магии астрала у меня уже почти третий ранг! А ты как была гидромантом-учеником, так скорее всего еще лет сто им и останешься!
— Девочки-девочки, не ссорьтесь! — Чародей расплылся в довольной улыбке и облегченно выдохнул, когда последняя из его ран оказалась обработана. Отсутствие страданий в правой кисти и других пострадавших местах само по себе приносило почти невероятное наслаждение, оценить которое мог только тот, кто сначала долго мучился, но потом ему резко стало лучше. — Лучше помогите снять с меня это китайское пыточные приспособление. К сожалению, оно у нас всего одно, и на него очередь расписана.