Запретные удовольствия. (ЛП)

– Вопреки вашему невысокому обо мне мнению, я совсем не желаю вам провала и был бы счастлив принять предложение Виолы и научить вас танцевать. – Не давая Дафне времени опомниться от удивления, Энтони добавил: – Разумеется, в обмен на то, что вы останетесь в Тремор-холле на более долгий срок.

– Гм. Думаю, не стоило и надеяться, что вы предложите это, не ожидая ответной услуги, не так ли?

– Совершенно верно. Но вы должны признать, я не пытаюсь вас обмануть.

– Как благородно. – Дафна подняла на него глаза, скрестила руки на груди и склонила голову на бок: – Скольким танцам вы собираетесь меня научить? – спросила она резко и деловито. – И сколько времени хотите взамен?

Энтони казалось, что они обсуждают условия торговой сделки. Впрочем, так оно и было.

– Контрданс чрезвычайно сложен, а юная леди, желающая достичь успеха в свете, должна знать много па. Я буду давать вам уроки каждый вечер, обучая вальсу и основным фигурам контрданса, если вы останетесь до первого марта.

– До пятнадцатого декабря.

– Всего две недели? Ваше предложение нельзя назвать справедливым. Я не очень люблю танцы, и две недели вашего труда не окупят того времени, что я потрачу. Двенадцать недель еще куда ни шло.

Дафна, внимательно глядя на него, постукивала письмом по руке. Энтони понимал, что её желание блеснуть в Лондоне боролось с неприязнью к его персоне. Неприязнью, причина которой ему до сих пор была непонятна, но которую он был полон решимости уничтожить. Что угодно, лишь бы убедить Дафну задержаться в Тремор-холле.

Энтони терпеливо ждал ответа.

К его удивлению, мисс Уэйд опасалась конфуза меньше, чем ему бы хотелось. Она отрицательно покачала головой.

– Три недели. До двадцать первого декабря.

– До первого февраля.

– Брать у вас уроки танцев, чтобы посетить бал, а затем пропустить его из-за этих самых уроков? Вряд ли в этом есть смысл. Три недели.

Энтони знал, когда стоит отступить. Придётся довольствоваться предложенным.

– С вами непросто вести дела, мисс Уэйд, но я принимаю ваши условия. Итак, двадцать первое декабря. Сегодня в восемь вечера вы должны быть в бальном зале. Я позабочусь о музыкантах и предупрежу миссис Бенингтон.

– Миссис Бенингтон? Это обязательно?

Энтони взглянул на неё недоумённо.

– Конечно, она же ваша компаньонка.

– Только в самом общем смысле этого слова. Мы ведь уже бывали наедине. – Дафна жестом обвела пространство вокруг себя: – И сейчас мы одни. – Затем помялась, отвела взгляд и снова посмотрела на него: – Я бы предпочла обойтись без зрителей.

Энтони стало любопытно. Разумеется, мисс Уэйд не преследовала романтических целей. Он ведь ей даже не нравился. Хотя теперь, увидав её под дождем, он очень хотел, чтобы её чувства были другими.

Стараясь подавить порывы своей низменной натуры, Энтони заметил:

– Зрителей всё равно не избежать. Нам понадобятся музыканты.

Дафна залилась румянцем.

– Конечно, они будут нужны. Без них не обойтись. Но миссис Бенингтон совсем другое дело.

Энтони ничего не понимал. Видя его очевидное недоумение, Дафна поспешила объяснить:

– Просто… за что бы я ни взялась, я стараюсь делать это как можно лучше.

Хотя Энтони знал, что её работа всегда превосходна, он тотчас же догадался, о чём Дафна вела речь.

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, но вы не желаете выносить что-либо на суд зрителей, пока это что-то не станет безупречным?

– Ну… да.

– Мисс Уэйд, вы слишком суровы по отношению к себе. Все когда-нибудь да ошибаются.

– Знаю, но… – закусив губу, Дафна замолчала и отвела взгляд. Секунду спустя она сделала глубокий вдох, выдохнула и, встретившись глазами с Энтони, тихонько призналась: – По правде говоря, я ужасно боюсь, что надо мной станут смеяться. И пока я хоть немного не освою танцы, я предпочту учиться без зрителей.

Энтони внимательно посмотрел на Дафну. Всегда спокойное выражение лица, не позволяющее понять, о чём она думает. Вечная осторожность и скрытность. Эта потребность делать всё совершенно. Энтони вновь разозлился. Как же её воспитывали, что, достигнув возраста двадцати четырёх лет, она не могла ни любить себя, ни смеяться над собственными слабостями? Он ещё как-то мог понять сэра Генри, который таскал за собой Дафну по дебрям Африки. Того требовала его работа. Но оправдать равнодушие и холодность отца по отношению к дочери, которые столь явно на неё повлияли? Никогда. Чем больше он узнавал Дафну, тем меньше уважал её родителя.

– Я увижу ваши ошибки, – мягко заметил Энтони.

– Это другое 4a051c. Мне всё равно, что вы подумаете.

Энтони расхохотался.

– Охотно верю. Очень хорошо, мисс Уэйд, будем держать наши уроки в секрете. В доме сего размера много мест, где сможет спрятаться герцог, его ученица и парочка скрипачей. Я подыщу такое.

– Благодарю. – Дафна кивнула и собралась было обойти его и выйти из антики, но Энтони вновь заговорил и ей пришлось остановиться. – В придачу к урокам танцев не соблазнят ли вас остаться на более долгий срок ещё и уроки этикета?

– Благодарю вас, но нет, – шагнув в сторону, Дафна прошествовала мимо.

Энтони развернулся, провожая её взглядом.

– Отчего же нет?