Страница 17 из 88
– Мисс Уэйд собирается уйти, – заявил он без предисловий. – Что ты задумала, Виола?
Оторвавшись от писем, виконтесса посмотрела на свою горничную Селесту, которая прекратила подметывать подол на одном из вечерних нарядов, и перевела взгляд обратно на Энтони.
– Если мы собираемся ссориться, – сказала она спокойно, – я бы предпочла не делать этого в присутствии слуг.
Энтони повернулся к горничной:
– Выйди, – приказал он. Девушка воткнула булавку в шитье, сделала быстрый книксен и, закрыв за собой дверь, оставила хозяйку наедине с герцогом.
Виола внимательно оглядела брата, отмечая сузившиеся глаза и недовольно поджатые губы. О да, он и вправду страшно разгневан. Такой грозный вид напугает кого угодно.
– Не возьму в толк, о чем ты говоришь.
Наконец линия поведения выбрана.
– Дафна действительно приходила ко мне и сообщила, что решила уехать отсюда. Она хочет найти деда, войти в общество, познакомиться с достойными молодыми джентльменами. И просила помочь ей в этом. Что, по-твоему, я должна была делать?
– Отказаться. Это, кажется, очевидно.
– Разве можно так с ней обойтись? Она внучка барона.
– Возможно. Но мы не знаем этого наверняка.
Виола пожала плечами, словно отметая значимость его слов.
– Тогда дочь рыцаря, – с улыбкой поправилась она. – Дафна мне симпатична, мы подружились, и я считаю, что ей давно пора заняться поисками своей семьи. Ведь речь идет не о служанке, воспитанной в приюте, а о девушке благородного происхождения, которая должна занять приличествующее место в свете.
– Не могла бы эта ваша затейка подождать до весны? А еще лучше лет пять или поболе?
– Какой же ты бессердечный, Энтони! – упрекнула Виола. – Через пять лет у нее не останется решительно никаких шансов выйти замуж. Кроме того, раз уж Дафна решила уйти, ты не вправе упрекать ее за желание восстановить отношения с дедом. Я заверила ее, что если это то, к чему она действительно стремится, я, конечно, окажу поддержку. Однако я поставила условие, что сначала она должна поговорить с тобой.
Энтони бросил на виконтессу острый, обвиняющий взгляд.
– Ты вызвала этот ее сумасбродный порыв уехать из поместья.
– Я в самом деле не отказалась помочь ей, если ты об этом. Пусть Дафна получит то, чего заслуживает по праву рождения.
– Я не об этом. Ведь это ты рассказала ей о том, каким захватывающим может быть Лондон, какими занимательными могут быть балы и вечеринки, предложила ей помощь в поисках мужа и прочий вздор. Бог его знает, какие еще глупости ты успела вложить ей в голову.
– Нет ничего глупого в том, что молодая леди жаждет общения в светском кругу и желает найти себе мужа. Ты же понимаешь, что здесь она очень одинока.
– Это не довод, – парировал он. – Ты ведь знаешь, как важны для меня музей и раскопки. Я взял на себя обязательства завершить этот проект, наметил сроки. Не могу поверить, что ты так со мной поступаешь, Виола.
Сестра в недоумении развела руками:
– Энтони, ты, кажется, чрезмерно расстроен. Решительно не понимаю, чем объясняется твое волнение. Тебе всего лишь требуется найти Дафне замену.
– Мисс Уэйд незаменима. Она необходима для успеха сего проекта, и улизнуть ей не удастся. По крайней мере, следующие семь месяцев. Или пять лет, если выйдет по-моему.
Виола рассмеялась:
– Дорогой братец, ты не можешь удерживать Дафну против ее воли. Рабство, знаешь ли, вне закона.
Однако Энтони не находил ничего смешного.
– Когда я нанимал Дафну, она обязалась завершить раскопки. А теперь намеревается нарушить данное мне обещание, и в тоже время ей хватает дерзости упрекать меня в невнимательности к другим!
– Она действительно так сказала? – изумилась Виола. Энтони занимал настолько высокое положение, что большинство людей, включая ее саму, не осмелились бы говорить с ним в таком тоне. – С трудом могу в это поверить.
– Поверь, это правда. Она упрекнула меня в том, что я никогда не говорю «пожалуйста» и «спасибо», что я невнимателен к окружающим, высокомерен, и… что же еще?.. ах да, эгоистичен. Именно так она и сказала. И что она уходит, потому что более не желает работать на меня.
В голосе Энтони звучали гнев и недоумение. Он определенно не понимал Дафну. Виола и сама была слегка озадачена. Что вынудило девушку высказаться в столь несвойственной ей манере? Она казалась такой спокойной и невозмутимой.
– Когда она сообщила, что хочет уехать, что ты сделал, Энтони? Стал ее запугивать, полагаю?
– Вовсе нет. Я просто напомнил о ее долге передо мной и о своих собственных обязательствах перед Обществом. А она по неведомой причине вспылила и осыпала меня всевозможными оскорблениями. Да кем она себя возомнила, чтобы позволять себе такое обращение?
Хотя Виола по-прежнему недоумевала по поводу неожиданного стремления Дафны покинуть Хэмпшир, она слишком хорошо знала своего брата, чтобы и дальше гадать о причинах внезапной вспыльчивости Дафны. Герцог, вероятно, без конца говорил и говорил о том, что имело значение для него, не думая, что было важно для девушки.
Виола чуть не рассмеялась. Она бесконечно любила Энтони, но у него, несомненно, имелись свои недостатки, и, очевидно, Дафна без экивоков ему на них указала. Несмотря на некоторую сдержанность девушки, Виола начала испытывать к ней большое уважение. Да, Дафна держалась несколько замкнуто, но она не боялась отстаивать собственное мнение и перечить вельможе.
– О чем она думает? – вопрошал тем временем герцог, вышагивая взад и вперёд перед сестрой. – Ей следует знать свое место! Боже, да понимает ли она, что я мог бы сделать с ней за это?
Виола смотрела, как в глубоком возмущении брат мечется по комнате, и вдруг ей пришло в голову, что никогда прежде она не видела его столь взволнованным. Наверняка, никогда прежде он не слыхал подобной критики в свой адрес и был настолько разгневан нападками, что обычная его холодность и самообладание исчезли. Слова Дафны больно задели Энтони, вероятно потому, что были справедливы, и в глубине души он понимал это.