Страница 21 из 46
Минут через пятнадцать меня поднимают в залитые светом помещения. Богатые убранства превосходят даже роскошь элитных «Садов грез» мадам Яи. Несколько девушек в одинаковых длинных желтых одеяниях, сбиваясь с ног, несутся за нами. Громила скидывает меня в предпоследней комнате прямо на кучу пуховых подушек и выходит в коридор. В ту же секунду следовавшие за нами девушки врываются в помещение, словно стая саранчи, и облепляют меня. Сначала получается отмахиваться, но затем в бой вступает зашедшая последней дама два на два ‒ этакая боевая бабень, что коня на скаку придушит и горящую избу взмахом ресниц повалит. На ней тоже желтое слоистое одеяние.
Она хватает меня за шкирняк и вытряхивает из куртки. В общем, усилиями бабени и поддержкой стайки молчаливых девушек меня лишают всей одежды, куда-то утаскивают мобильный телефон и закидывают мое дрыгающееся тело в чан с горячей водой. Усердно натирают, полощут, скребут и извлекают обратно. А я даже толком сопротивляться не могу. Во-первых, бить девушек ‒ это как-то неправильно, к тому же они явно делают это по чьей-то указке. Во-вторых, дама в теле периодически встряхивает меня и тихонько приговаривает «фу». Чувствую себя непослушным шкодливым зверьком. Обмыленным и прополощенным.
Как ни странно, после всех диких процедур ни браслету, ни пурпурному цветку хуже не становится. Один по-прежнему блестит, второй будто собирается цвести еще лет десять прямо в моей шевелюре.
Очухиваюсь в самом конце в огромной светлой темнице с малюсенькими решетчатыми окнами под самым потолком. Помещение наполнено девушками в цветастых нарядах. Больше половины бродят с похожими на мой цветками в волосах и обессилено шевелят губами. К слову, сорвать бяку с пурпурными лепестками я уже пыталась и не раз. Но та будто вросла в мои кудри и при применении силы грозится слезть, только прихватив сувениром мой скальп.
А знаете, местная магия начинает меня слегка подбешивать.
Приподнимаю руки и оглядываю себя. Ништячок.
На меня напялили нарядик похлеще того, что носила принцесса Лея в плену у Джаббы Хатта. Пурпурный лиф плотно держится на месте благодаря золотым подвязкам, застегивающимся на спине и шее. Длинные куски пурпурной ткани крепятся к золотому поясу чуть ниже пупка, а бедра почти полностью обнажены. Трусиля мои тоже отобрали и выдали нечто малюсенькое, которое даже в качестве платка для носа трудновато будет использовать. Короче, мне снизу малек поддувает, но присутствие духа терять не собираюсь. Конечно, мне бы полегчало, если бы Малява так же, как и при прибытии в академию служил своим лысым тельцем защитой от посторонних взглядов. Но псинки рядом нет.
Так что нечего унывать, Аська, и пищать насчет печальности своей участи. Думай давай, как отсюда свалить! Не все же на свой зверинец надеяться.
Смахиваю с плеч распушившиеся кудри и решительно соскакиваю с мягкого покрытия на ледяной каменный пол. Мне, как и всем здесь девушкам, обувь не оставили. Так что пятки мигом чувствуют всю прелесть близкого знакомства с голыми камнями.
До запертой двери с решетчатым окном посередине пилить метров пять по голому полу. Бодро скачу зайчиком до намеченной цели и с размаху врубаю пяткой по створке. Ясный кексик, заперто.
Хватаюсь за решетки, подтягиваюсь и втемяшиваюсь в створку уже двумя пятками сразу.
Свободу прекрасным девам! Сво-бо-ду!
‒ А ну отошла! ‒ С той стороны решетки на меня злобно зыркает один из громил в черной маске.
Вслух это сказать у меня возможности нет, но пусть чмокнет меня в мою чудесную тыловую часть.
Просовываю руку между прутьями и тюкаю пальцами ему в лицо и, видать, попадаю в десяточку, потому что коридор с той стороны оглашается болезненным воем.
Ой.
Кто-то стаскивает меня со створки, словно шаловливую обезьянку, и тащит обратно на мягкий покров в середине темницы, где столпились побелевшие от испуга девушки.
‒ Что ты, что ты, ‒ горячо шепчет мне на ухо светленькая девушка с косами. ‒ Не нужно так делать, не нужно.
Вторая девушка ‒ с рыжими волосами до плеч и белым цветком в волосах ‒ приоткрывает рот, пытается что-то произнести, устало вздыхает, кладет руку на мое плечо и качает головой.
‒ Не серди их, ‒ просит первая девушка и заключает меня в объятия, по всей видимости, решив, что я нуждаюсь в утешении. ‒ Потерпи немного. Скоро все закончится. Нас приведут на аукцион или просто выведут в общий зал для покупателей. Помолись, чтобы тебя приобрел тот, кто будет достаточно добр и сможет о тебе позаботиться.
Помолиться? Да нет проблем. Слава кексикам!
А если честно моя реакция на это заявление примерно такая: кексик мне в нос, вот это прогноз!
Из меня реально товар слепили. Вот и принимай потом приглашения и на прогулки ходи. Вышла побухать с наставником, а закончилось все тем, что меня собираются засунуть в чей-то гарем.
Ничего так оттянулись, удалась, братва, наша вписка.
Пока светленькая стискивает меня в объятиях и шепчет что-то утешительное на ухо, обвожу взглядом поверх ее плеча всю темницу. Судя по всему, те девчонки, что бродят без лишающих голоса цветков, уже смирились с происходящим и только ждут будущих хозяев. А те, что с цветками в волосах, еще готовы бунтовать. Рыженькая рядом с нами шумно вдыхает носом воздух и стирает с глаз выступившие слезки.
Или нет, не готовы бунтовать. Цветы им нацепили, чтобы те рыдали бесшумно и не мешали готовить их к продаже. Цинизм чистой воды.
Девушка выпускает меня из объятий. Я посылаю ей и второй прелестнице быструю улыбку, встаю на ноги и, приняв самый что ни на есть безобидный вид, гарцую в противоположную от выхода сторону ‒ к окнам.
Местные милашки ‒ это вам не боевые бабочки из садов мадам Яи. Так быстро, как те, очухаться явно не сумеют. Да и вражеские силы здесь похуже самодовольного Феликса будут. Значит, настала пора забористых трелей? О да!
Глава 27. Чума и обещание
Усаживаюсь на краешке пухового напольного покрытия подальше от всех и оглядываюсь через плечо. Девушки заняты своими делами. Те, кому оставили голос, что-то шепчут соседкам. Некоторые молчаливо дрожат или смахивают со щек слезы, некоторые нетерпеливо приглаживают волосы и поправляют одежду, то и дело посматривая на дверь. Часть девушек просто тупо смотрит в стену.
Так, прежде надо понять, куда меня затащили.
«Дуля, ‒ шепчу я одними губами и стучу по браслету. ‒ Дуля! Давай же просыпайся. У меня проблемы масштаба «звездец». Дуля!»
Тру кожу около краев браслета, но ничего не происходит. Куда пропала моя паразитическая клякса?
Внезапно из-под украшения медленно выползает чернильный глаз. Затем рядом на тонком стручке выезжает округлый рот.
‒ Красотуля? ‒ вяло откликается Дуля и выкатывает чернильный язык. ‒ У, красотуля, нарядик, у-у-у.
Делаю большие глаза, указываю на свое горло и мотаю головой.
‒ Тебя лишили голоса, моя красотуля?
Дико киваю, радуясь, что смайлик достаточно сообразительный, чтобы схватывать сведения налету.
Стучу пальцем по коже около глаза Дули и вопросительно сдвигаю брови. Состояние метки меня тревожит. Кажется, он не притворятся, и ему действительно нехорошо.
‒ Я в процессе восстановления, красотуля. Но на это уходит все силы.
«Что стряслось?» ‒ Очень надеюсь, что Дуля и по губам читать способен.
‒ Пришлось потрудиться, чтобы смягчить эффект заклинания условия, пока ты была в другом мире. ‒ Дуля криво лыбится мне и снова вываливает язык. ‒ Мои старания возвращаются мне же стократно.
Получается, если бы не помощь метки, эффект от воздействия заклинания был бы больше? И я бы не только паническими атаками у Оли страдала?
Благодарно глажу краешек нарисованного глаза. Тот млеет и утомленно щурится. Качаю пальцем в воздухе и указываю в потолок, безмолвно прося указать точку моего нынешнего пребывания.
‒ Ты в Прорве, красотуля. Крайний район города. Тебе не стоило забираться так далеко.