Охота на Золушку

- И далеко дядя живет?

- На Балеарских островах.

- Ого! Не ближний свет.

- Не смотрите на меня так, Ян Эдуардович. Я не собираюсь лететь в ближайшие дни.

- Просто я удивляюсь. Вы никогда не упоминали о своем дяде.

- А вы никогда и не интересовались. Что ж, приступим к работе.

- Этой ночью скончался Боксер, - сообщил Ян Эдуардович.

Татьяна испытующе посмотрела на мужчину.

- Наши люди не имеют к этому никакого отношения, - заверил Ян.

Бачурина взяла принесенную сводку и углубилась в чтение. Пробежав глазами первый абзац, она стукнула ладонью по столешнице:

- Ян Эдуардович, я прошу вас выяснить, кто распространяет эту мерзкую клевету!_- Она раздраженно взмахнула зажатым в руке листком.

- Какую клевету?

- О моей причастности к смерти Боксера. И опять эти слухи о смерти Серенко. Я специально попросила выяснить, кто он, и узнала, что этот человек погиб от несчастного случая. Почему вдруг его смерть вспомнили? Я еще могу понять, когда мне приписывают покушение на Боксера. Но почему - Серенко? Кому это могло понадобиться?

- Мне.

- Вам?!

- И вам тоже, - ни мало не смущаясь добавил Ян. - Это по моему приказу распустили слух. Как и многие другие. Гоним дезу.

- Но зачем? Вы можете объяснить: зачем?! - почти крикнула Татьяна Николаевна. - Какую пользу может принести эта напраслина?

- Мы ничего не делаем без определенного смысла.

- Но при чем тут этот Серенко? Кто он вообще такой? Я никогда раньше даже не слышала этого имени.

- Серенко - никто, пустой звук. Но им мы пугали наших врагов перед прошлым собранием акционеров. А теперь имя Серенко всплыло, потому что обстоятельства его смерти сходны с обстоятельствами гибели Боксера.

- А если милиция поверит и начнет трепать мне нервы?

- Пусть проверяют. Лишь убедятся, что мы не имеем к этим смертям никакого отношения.

- И все же объясните: зачем понадобилось распространять эти слухи?

- Кто услышит, задумается: стоит ли задирать "беззащитную" вдову.

- Это обо мне? Ладно. Но почему вы убеждены, что слух достигнет ушей тех, кому он предназначен? И главное, поверят ли ему?

- Слухи передаются даже в среде критически относящихся к ним людей. Их передают хотя бы ради того, чтобы продемонстрировать свою осведомленность. Через две недели весь Ровск будет говорить о том, что смерть Серенко сошла вам с рук. Еще через неделю, а то и раньше, сопоставят обстоятельства этого "несчастного случая" с тем, что произошло с Боксером. И вскоре Ровск заговорит о том, что Боксер поплатился за свою наглость. Не надо было разевать пасть на то, что принадлежит вам. Собственно, уже начали так говорить.

- Но я повторяю: поверят ли этому слуху наши противники?

- Главное, поверят друзья. Друзья всегда склонны верить самому худшему. А уж по отношению друзей будут судить и враги. А если даже и не поверят, все равно в своих планах будут исходить из худшего.

- У вас на все имеется объяснение. Вы что же, готовы реорганизовать свою организацию в агентство по изучению слухов?

- А как вам нравятся обвинения в торговле наркотиками?

- Ради Бога! Вы думаете, что говорите?!

- Но ведь ходят и такие слухи. Ими пытались прикрыть обыск, проведенный в вашем доме едва ли не сразу после смерти Великого. Помните, тогда к вам и в офис "Цесаря" сразу же явились чекисты?

- Увы, помню.

- Этот слух о наркотиках опять стал циркулировать в Ровске.

- Кто его распространяет?

- Ходосеев, кто же еще.

- Никак не уймется. Пора бы его приструнить.

- Думаю, через день-два мы это сделаем.

- Хоть эту занозу удалите, - вздохнула Татьяна. - Кстати, мне очень расхваливают жену Ходосеева, Любовь Александровну. Говорят, очень приятная и симпатичная женщина. Рекомендуют ее в администраторы картинной галереи, которую я передаю городу.

- У меня нет возражений.

- А вот у меня почему-то появились сомнения: уж не вы ли позаботились о том, чтобы именно Ходосееву рекомендовали на эту должность?

- Все получилось само собой. Мы приложили минимум усилий. Кстати, возможно Любовь Андреевна займет должность не администратора, а директора Фонда. У нее вдруг обнаружились организаторские способности. Об учреждении Фонда и назначении Ходосеевой его директором мы заявим завтра.

- Но, как это будет выглядеть? Вы собираетесь шантажировать мужа, а жена возглавит Фонд Великого.

- Жена за мужа не ответчица.

- Надо будет напомнить об этом кредиторам "Цесаря". Что еще?

- Раз мы заговорили о клевете - вот исследование реакции на перепечатки из парижского бульварного листка. Большинство ровчан восприняли публикации как клевету и завалили редакции газет протестами. Звонят - телефоны раскалились!

- Я вижу, вы радуетесь. Это вы организовали волну возмущения?

- Были задумки, но мы от них отказались, когда увидели, что общественное мнение на вашей стороне и не нуждается в подогреве. Венец - завтрашняя публикация в городском официозе. Мне уже удалось получить верстку. Подборка фотографий, на которых вы запечатлены с губернатором Мостовым, Самойловым и другими известными личностями. Общий заголовок: "Это тоже любовники Бачуриной?"

- В городском официозе? Опровержение? - удивилась Татьяна.

- Это похоже на капитуляцию Ходосеева, - заметил Ян.

- А что вы оставили на десерт? Я вижу у вас в руках папку.

- Материалы на директорат и Гайнанова.

- Пришло время поставить всех на место?

- Пришло.

Казарин заперся в кабинете и распорядился никого не впускать и ни с кем не соединять. Ему надо было подумать. В последние дни произошло много такого, что требовало анализа. Смерть Боксера. После ухода Великого уголовник распоясался вовсю. Немало крови он попортил и Казарину. Так что несчастный случай, унесший жизнь авторитета, отрадное событие для корпорации. Вот только если бы не упорные слухи, что к этому приложила руку Бачурина. Такой поворот не устраивал Михаила Петровича. Положим, у самой графинюшки на подобное злодейство - кишка тонка. Но Гайнанов или Зотов вполне могли. А где гарантия, что они не прибегнут к силовым методам против своих соратников-конкурентов? Вот и мэр неожиданно изменил свое отношение к "Цесарю". Припугнули или купили? Недаром жена Ходосеева возглавила недавно созданный Фонд Великого. А может к мэру применили и кнут, и пряник. Сперва прижали, отчего он ходит, как в воду опущенный, а потом показали морковку. Вот и поджал хвост. Тоже неплохое событие, если бы и в этом случае не торчали уши Бачуриной. Как бы Татьяна Николаевна не преподнесла какого-то сюрприза на сегодняшнем собрании. Правда, говорят, что она продолжает болеть. Но Гайнанов и Зотов - здоровы, как быки. И явно что-то затевают. Что?

Ожил телефон на столе. Казарин недовольно поморщился: ведь просил ни с кем не соединять.

- Михаил Петрович, звонили от Бачуриной, - доложила секретарь. - Просят срочно подъехать на Богоявленскую.

- Зачем?

- Сказали, по неотложному делу.

Казарин хотел распорядиться, чтобы секретарша перезвонила Бачуриной и уточнила время и тему встречи, но следующая фраза секретаря заставила его переменить решение.

- Вызваны также Лебединский, Зотов и Гайнанов.

В коридоре председатель Правления столкнулся с соперниками. Зотов и Гайнанов имели обеспокоенный вид. Они тоже явно не знали, чем вызвано столь неожиданное приглашение, да еще в день экстренного собрания акционеров. У подъезда офиса Казарина ожидал Лебединский, решивший присоединиться к союзнику, чтобы не отправляться на Богоявленскую в одиночестве.

Руководители корпорации мчались на вызов Бачуриной, гадая, что означает ее выходка. Женский каприз? Или она хочет сообщить что-то по-настоящему важное?

Татьяна Николаевна приняла их неласково. Даже не предложила сесть.

- Валентин Валентинович, - обратилась она к Лебединскому, - вот эта крайняя стопка документов поступила ко мне из банка, управляющим которого вы являетесь, в течение последней недели.