Страница 6 из 44
— Мисс Сперо, мне нужно получить кое-какую информацию о страховке вашей матери.
Я не могу поверить, что мне приходится иметь дело с банальностью денег и страховки, когда моя мать борется за свою жизнь, и через полчаса мне хочется кричать. Ее страховка не покроет даже малую часть того, что потребуется, чтобы держать ее на жизнеобеспечении в течение длительного времени. И цена тоже. Все эти нули. Я даже представить себе не могу, как получу эти деньги.
И все в надежде, что она когда-нибудь проснется. Я беру бумаги, которые протягивает мне женщина, и встаю.
— Я должна подумать об этом, — говорю я, выходя за дверь.
Я нахожу Эс и Пита, уютно устроившихся в приемной и смотрящих видео с кошками на телефоне Пита. Увидев меня, они оба встают.
— Нам надо поговорить, — говорит Пит. Я киваю. Пит оглядывается, как будто кто-то за ним наблюдает. Как будто кому-то есть дело до нашего разговора.
— Но не здесь.
Я закатываю глаза и выхожу вслед за ним из больницы. Он припарковался у входа. Я замираю.
— Почему бы нам просто не прогуляться?
Эс тянется к моей руке.
— Пора, дорогая. Ты должна это пережить.
Сегодня? Мне действительно нужно сделать это сегодня? Но пока я стою там, с неба обрушивается поток дождя, пропитывая нас всех. К их чести, мои друзья стоят там под дождем, промокшие, замерзшие, дрожащие, ожидая меня. Я киваю и забираюсь на заднее сиденье машины.
— Куда мы едем?
— Твой дом должен быть достаточно безопасным. Если это нормально? Наш сосед по комнате дома, и ему нельзя доверять этот разговор, — говорит Пит, выезжая на улицу.
— Как идут дела с соседом по комнате? — спрашиваю я, упираясь руками в спинку сиденья Пита, костяшки пальцев побелели. Эс смотрит на меня через плечо, закатывая глаза.
— Это просто кошмар. Клянусь богом, как только у меня будут деньги на операцию, мы уйдем оттуда. — Она тянется к свободной руке Пита. — Нам пора обзавестись собственным домом.
Дороги скользкие от льда, и Пит ездит как старуха, за что я ему очень благодарна. Мои ногти оставляют отпечатки на ткани из искусственной кожи, и я не перестаю дрожать, пока мы не подъезжаем к моей квартире. Когда я выхожу из машины, у меня кружится голова от неровных воспоминаний, которые режут меня, как битое стекло.
Эс и Пит терпеливо ждут, пока я делаю несколько глубоких вдохов. Когда чувствую, что могу идти, не падая, я киваю и веду их к двери, которая все еще не заперта; никто не хотел бы украсть то, что у нас есть. Тем не менее, я запираю ее за собой, когда мы все входим.
Эс направляется прямо к обогревателю, чтобы включить его.
— Извини, он сломался, — говорю я ей. — Нам придется остаться одетыми.
Она улыбается.
— Не беспокойся об этом. Как насчет того, чтобы сделать нам всем горячий кофе, и мы могли бы сесть и решить это вместе.
Эс направляется в мою маленькую кухню, а я опускаюсь на диван в гостиной. Внезапно все мое тело болит, и я чувствую, как бессонные часы изнуряют меня, но я слишком взвинчена, чтобы действительно спать. В квартире слишком тихо. Слишком тихо. Даже раздражающий гул холодильника отсутствует, и я лениво задаюсь вопросом, не перестал ли он работать. Повсюду видны следы моей матери. Ее ботинки стоят у входной двери, один валяется на боку. Ее жакет висит на спинке одного из кухонных стульев. А любимые журналы разложены на столе перед диваном. Пит сидит в кресле напротив меня, а Эс приносит нам кофе и садится рядом с ним.
Теперь, когда мы все устроились, я наклоняюсь к Питу.
— Ладно, выкладывай.
Пит достает свой телефон, чтобы посмотреть на фотографию, которую я послала.
— Чье это запястье?
— Моей мамы. — Он хмурится.
— И давно у нее такая метка?
— Это что-то новенькое, — говорю я. — Я никогда не видела ее до сегодняшнего дня.
— Значит, ее не было до того, как она впала в кому? — спрашивает он.
— Нет.
— Это плохо, Ари. Очень плохо.
Я дую на свой кофе и делаю глоток, пытаясь сдержать нетерпение.
— Хватит о страшных предзнаменованиях. Просто скажи мне.
Он открывает браузер на своем телефоне и показывает мне изображение за изображением метки на запястье моей мамы.
— Это знак Каина. Вы знаете историю Каина и Авеля? Из Библии?
Я киваю, вспоминая старые библейские истории из моего детства. Наша старая соседка нянчилась со мной, когда я была маленькой, а мама работала. Она тащила меня с собой в церковь и была предана идее, что моя душа нуждается в спасении. Она не прилипла, но кое-что я помню.
— Бог велел им обоим принести ему жертвы или что-то в этом роде. Авель был принят Богом, но Каин был отвергнут. Он и Авель сражались, и Каин убил своего брата и был отмечен за это.
— В этом вся суть. Но некоторые считают, что это еще не все. Некоторые верят, что этот знак не только послужил знаком для других, что он заслужил смерть. Некоторые верят, что этот знак обратил его.
— Превратил его во что? — спрашиваю я.
— В демона. Тот, кто питается чужой болью. Что он обречен провести вечность, мучая других, или же он будет чувствовать эту пытку сам, изо дня в день, во все времена.
Я отрицательно качаю головой.
— Вот почему религия не имеет для меня никакого смысла. Какой Бог просит кровавых жертв, а потом наказывает тех, кто этого не делает?
— Мстительный Бог, — говорит Пит.
— Так какое это имеет отношение к моей матери? — Я вздрагиваю, чувствуя, как на меня нисходит дурное предчувствие.
— Если она носит знак Каина, значит, она принадлежит ему, — Пит шепчет это так тихо, что мне требуется время, чтобы понять смысл его слов.
— Ты думаешь, что мою маму держит в плену Каин-демон?
Он не отвечает, но я вижу по его лицу, что именно так он и думает. Я обращаюсь за помощью к Эс. Неужели она поверит в эту чушь? Но она отводит глаза, плечи ее поникли, рука покоится на колене Пита. Она ему верит.
— Вы что, оба сошли с ума? Эти истории ненастоящие. Все это просто куча нравоучительных историй, предназначенных для того, чтобы напугать детей и взрослых вести себя так, как того хочет тот, кто руководит.
Пит качает головой.
— Я знаю, что ты скептик, и никогда не пыталась навязывать тебе свои убеждения, но Ари… ты должна открыть глаза. В этом мире есть вещи, которые не поддаются логике.
Я хочу поспорить, сказать ему, что есть очень логичное и рациональное объяснение тому, что случилось с моей матерью, сказать ему, что я найду способ спасти ее с помощью науки. Мои мысли возвращаются к мужчине в «Рокси». Человек с такой же отметиной, но в другом дизайне. Мужчина со странными глазами и акцентом, который я не могла определить. Человек, который знал мое имя, мое полное имя, когда никто на работе не называет меня Арианной, только Ари.
— Мне нужно идти! — говорю я, вскакивая. — Мне нужно снова увидеть маму.
Пит отвозит меня в больницу, в срочном порядке, чтобы снова увидеть мою мать, я терплю пребывание в машине с меньшим ужасом, чем обычно. Ура мне. Когда мы приезжаем, Пит пытается припарковаться, но я говорю ему и Эс идти домой и отдыхать.
— Мне нужно время, чтобы все обдумать, а вам обоим нужно поспать. Я позвоню вам позже, хорошо?
Они смягчаются и уезжают, оставляя меня в сугробах свежевыпавшего снега у входной двери больницы. Солнце уже село, отмечая конец дня, который казался вечностью. Я вбегаю и нахожу комнату матери. Она все еще лежит там, как и была. Я переворачиваю ее запястье и смотрю на отметину. Это действительно знак Каина? Может ли эта история быть правдой?
Я достаю визитную карточку незнакомца и набираю на ней номер.
— Я ждал твоего звонка, хотя, признаюсь, думал, что он будет раньше, — говорит он, прежде чем я успеваю заговорить.
— Кто ты такой? Что ты сделал с моей матерью?
— Я ничего не сделал твоей матери. Но без меня она пропадет навсегда. Без меня ее душа будет страдать вечно. — Его голос эхом разносится вокруг меня, и я поднимаю голову, чтобы увидеть, как он стоит в дверях палаты моей матери, прижимая телефон к уху. Заметив, что я его заметила, он улыбается и убирает телефон.