Конец игры

Математик поверил. Эмберли покидала свои вещи в рюкзачок и выскользнула из класса, бросив осторожный короткий взгляд в сторону Дерека. Разумеется, к мисс Хетчет она не собиралась, поэтому направилась в самый дальний туалет. Там, как ни странно, был вполне сносный доступ к вай-фай и почти всегда – немноголюдно, а точнее – пусто.

Поговаривали, что несколько лет назад здесь в кабинке какая-то девица, сохнущая от любви к преподу, то ли повесилась, то ли ее расчленил этот самый препод. Эмберли в такую чушь, разумеется, не верила, как и в привидения, однако, услышав легкие завывания из-за закрытой двери, оторопела. Хотя это, конечно, не стенания призрака, а вполне стандартный девичий плач.

Что за фигня? Обычно сопли и слюни размазывают на плечах у подружек совсем в другом месте и стараются делать подобное на виду, чтобы окружающие пожалели. А тут…

Эмберли повернула ручку. Легкий щелчок, как кнопка на плейере, выключил всхлипывания. Девушку, склонившуюся к раковине, со спины было не узнать, к тому же, она не спешила повернуться к вошедшей. Не очень-то и хотелось! Только жаль, что придется по-быстрому делать свои дела и уходить, а Эмберли рассчитывала провести здесь часа полтора до следующего модуля.

Она медленно прошла в кабинку, через некоторое время для вида нажала на слив, вышла, двинулась к раковине. Краем глаза глянула на девушку, стоически сдерживающую рыдания, лишь тихонько шмыгающую носом и вытирающую слезы, и опешила.

‒ Одри? ‒ выдохнула недоверчиво.

Они всю младшую школу были, не разлей вода ‒ куда одна, туда другая. Эмберли любила оставаться ночевать у подружки дома, ее мама всегда угощала вкусненьким, щекотала и целовала на ночь. К себе Эмберли приглашала Одри очень редко, пожалуй, только тогда, когда мать была на работе. И тогда каждый их приход начинался с маленького ритуала. Усевшись на корточки, сдавленно хихикая и оттирая друг друга локтями, они по очереди пытались выудить запасной ключ от дома из потайной щели в стене. Потом выигравшей разрешалось пошарить в туалетном столике Тани, накрасить губы её помадой или подвести глаза.

В средней школе подружка стала отдаляться. Ее все сильнее тянуло к благополучным девочкам из богатеньких семей: у тех были новые игрушки, стильная одежда, их мамы не работали официантками в местных забегаловках. Они посматривали со снисходительным презрением на таких, как Эмберли. И на всех, кто находился рядом с ними тоже. И если самой Эмберли было начхать на их полупрезрительное отношение, Одри мечтала совсем о другом: оказаться среди элиты, задавать в школе тон, ловить заинтересованные взгляды самых крутых мальчиков. Но между ней и мечтой огородным пугалом торчала подружка-лузер, которая оказалась достаточно умной, чтобы всё разглядеть и понять.

Эмберли сама, не дожидаясь, пока Одри скажет, что дружбе конец, попросила мать перевести ее в другой класс. Всю среднюю школу они, практически не виделись. Не считать же коротких встреч во дворе школы, или коридоре, в момент которых и короткое «Как дела?» бросить некогда. Пожалуй, они обе забыли, что раньше не могли друг без друга жить. Потому что встретившись на углубленном курсе по ITC, девушки просто сделали вид, что впервые видят друг друга, хотя наткнуться на Одри именно на занятиях по этому предмету Эмберли ожидала меньше всего.

И вот сейчас бывшая подруга стояла перед ней, зареванная, с разводами потёкшей туши вокруг глаз, делавшими её похожей на грустную панду, с прилипшими к щекам мокрыми прядями, с каплями воды на подбородке, и прятала глаза.

‒ Привет! ‒ произнесла она, изо всех сил стараясь сделать вид, что ничего особенного не произошло и с ней всё нормально. ‒ Как дела?

‒ Да по-старому, ‒ на автомате выдала Эмберли и пожала плечами.

Если честно, она даже растерялась. Уже несколько лет Одри не то, чтобы с ней не заговаривала, даже старалась не подходить слишком близко, строго придерживалась установленной самой же дистанции, создавала впечатление, что они вообще не знакомы. И вдруг!

И что теперь? Эмберли нужно поддержать внезапно завязавшийся разговор?

Спрашивать в ответ то же самое ей показалось глупым. Видно же, что хорошего мало, да и вряд ли Одри решится на откровенность после нескольких лет нарочитого игнора. Но та вдруг разговорилась, а вслед за первыми фразами снова хлынули слёзы, хотя, по мнению Эмберли, особых причин для рыданий не существовало – обычная ситуация, до ужаса будничная и хорошо знакомая.

Пару дней назад Одри и ее молодой человек не смогли сдержать страсти и переспали прямо на заднем сидении автомобиля. Эмберли не смогла сдержать короткий смешок, проведя аналогию со своей матерью, а Одри нахмурилась, приняв его на свой счет, шевельнула губами, наверняка готовясь сказать что-то негодующее или обидное. Но Эмберли её опередила:

‒ Хоть предохранялись? – поинтересовалась в меру назидательно, в меру сочувственно.

‒ Конечно, ‒ непонимающе вскинула брови бывшая подружка. Меньше всего она ожидала подобного вопроса.

‒ А моя мамаша – нет, − сообщила Эмберли, на этот раз только назидательно, и указала на себя.

‒ А-а-а, ‒ Одри стёрла со щеки до сих пор не высохшие капли и понимающе покивала, затем, вздохнув, продолжила свой рассказ.

Ей хотелось романтики, роз, свечей и прочих банальностей, всё-таки это был её первый раз. А тут – обычная тачка, теснота салона, минимум комфорта, запах бензина и автомобильного ароматизатора. Но парень оказался слишком настойчив, убеждал не только словами, но и ласками. И, конечно, Одри сдалась, поверила, что всё внешнее и условное абсолютно не важно, если ты с любимым человеком. Главное, все-таки − любимый человек. Но он…

На следующее утро Одри ждала от парня каких-то особых знаков внимания, ведь её саму разрывало от эмоций и впечатлений, но он лишь привычно улыбнулся, бросил «Привет!» − и прошел мимо. А вчера ‒ вообще! ‒ пригласил на вечеринку не Одри, а другую девицу. Весь Инстаграм пестрел их совместными фото! Типичная дура с накачанными губами − весь мозг уплыл в полушария груди и застрял там навечно.

Слова лились из бывшей подружки неудержимым горным потоком, но – странно! – за весь монолог она ни разу не упомянула имя своего парня. Не то, чтобы Эмберли было очень любопытно, но всё-таки…

Эпитеты, которыми Одри награждала бойфренда, тоже не проясняли ситуацию, потому что радиус от «суперский» до «скотина» ‒ можно было примерить буквально на каждого. Пожалуй, кроме Дерека.

Дерек – он все-таки особенный. Эмберли не замечала, чтобы он насмехался над кем-то, кого-то избегал или травил. Наверняка, с ним бы не случилось такой истории, как у Одри. Уж Дерек смог бы позаботиться о том, чтобы занятие любовью не выглядело случайным перепихоном. Наверное.

Опять Эмберли слишком глубоко погрузилась в собственные мысли и, похоже, какую-то из них проговорила вслух, потому что бывшая подружка как-то странно вскрикнула, возвращая её в реальность.

‒ Ты какое имя назвала? ‒ Одри смотрела, вытаращив глаза.

‒ Имя? ‒ Эмберли недоумённо свела брови.

‒ У тебя что, провалы? Как у медиумов, да? ‒ Одри несла какой-то бред. ‒ Ты сказала Дерек? Ведь я не ослышалась? Дерек? Я не хотела тебе говорить, но это и правда он.

‒ Кто он? – Эмберли ещё не до конца вникла в суть обрушившихся на неё фраз, но ей стало как-то душновато.

‒ Ну, вы же должны были пересекаться на некоторых предметах. Дерек Сандерс. Ты что, его совсем не знаешь?

Не знает?

Происходящее казалось фарсом. Эмберли пустила холодную воду, зачерпнула полную ладошку и умыла лицо.

Значит, Одри и… Дерек. И это он ‒ тот, кто… не заморачиваясь, на заднем сиденье машины. И вчерашняя красотка в Инсте…

‒ Бывает, да, ‒ пробормотала Эмберли невпопад, пряча глаза от собеседницы. – Ты не бери в голову. Думаю, у вас все наладится. Он ‒ серьезный парень.

‒ Ты правда так считаешь? – Одри неуверенно улыбнулась.

Эмберли кивнула, и обе девушки уставились друг на друга.

Потом прозвенел звонок, и Одри убежала, скороговоркой оправдавшись, что у нее сейчас практическое занятие, которое пропускать – смерти подобно, а Эмберли осталась в туалете, закрылась в одной из кабинок.