Страница 3 из 13
На съезде служащих сельскохозяйственного аппарата Полесского воеводства 16 апреля 1937 г. выдвигалось требование запретить продажу земли православным. «Лояльный полещук или «тутейший» – это поляк. Тот, кто указывает в декларации национальность белорус, украинец или еврей, не может купить землю»20. Чиновникам всех уровней предписывалось использовать в отношениях с местным населением только польский язык. В православных храмах проповеди тоже должны были стать польскоязычными (в качестве исключения – русский язык или местные диалекты: «Полесье так отдалено от русской культуры, что проповедь по-русски не принесет вреда»21).
Во время проведения конференции чиновников воеводских управлений и руководителей Корпусов охраны пограничья (24 апреля 1937 г.) были изложены конкретные предложения по усилению полонизации. На конференции отмечалось, что в отличие от белорусов и украинцев местных жителей (полещуков) можно беспрепятственно приобщать к польской культуре. При осуществлении колонизации Полесья предлагалось создавать отдельные польские культурно-просветительские центры. Белостокский воевода С. Киртиклис главные надежды в деле полонизации возлагал на польскую армию, а также римско-католическую церковь, польские школы, административный аппарат22. Летом 1937 г. новогрудский воевода А. Соколовский предлагал на съезде поветовых старост осуществить целый ряд насильственных мер в области культуры и образования, среди которых были окончательная ликвидация школ, где изучался белорусский язык; увольнение учителей непольской национальности; роспуск белорусских самодеятельных художественных коллективов и создание вместо них польских и т.п.23
13 октября 1937 г. полесский воевода В. Костек-Бернацкий заявил о том, что «Полесье должно стать польским, несмотря на местный говор и вероисповедание громадного большинства жителей». Было предписано поветовым старостам признавать местное население польским24. На заседании поветовых старост в Бресте в январе 1938 г. В. Костек-Бернацкий в качестве двух основных задач внутренней политики Польского государства отметил следующие: укрепление обороноспособности страны и полонизация Полесья. «Полесье должно быть освоено польской культурой, а все население Полесья … (за исключением евреев), предназначено для польскости, чтобы вскоре стать польским»25. 5 апреля 1938 г. Полесское воеводское управление отправило на места указания о принципах национальной политики в отношении жителей Полесья. «Полещуков, которые не признают себя положительно украинцами, белорусами или русскими, необходимо признавать поляками, несмотря на вероисповедание и диалекты»26.
Свои проекты решения белорусского вопроса предлагали отдельные польские политические объединения. Например, в 1937 г. бюро исследований Виленско-Новогрудского округа Лагеря национального единения (Obozu Zjednoczenia Narodowego, OZN) предлагало выработать «рациональные» методы национальной ассимиляции белорусов, которые «должны быть этическими и достойными, чтобы не возбуждать ненависть или презрение»27. Белорусы не признавались отдельным народом, а только ответвлением польского народа (наподобие кашубов и других польских региональных этнических груп)28, что являлось сознательной, целенаправленной и публичной фикцией составителей данного проекта. Белорусам необходимо было навязать латинский алфавит. Признавалась ассимиляция белорусов только в направление высшей культуры (т.е. польской). На съезде Лагеря национального единения 19 апреля 1938 г. был предложен целый ряд мероприятий по укреплению среднего сословия, усилению роли интеллигенции в подъеме культурного уровня населения «восточных кресов»29. Эффективность политики государственной ассимиляции ставилась в зависимость от наличия кадров польской интеллигенции, которая должна была активно включаться в общественную работу30. Предлагалось проведение тщательного отбора («селекции») кадров, избавление от неквалифицированных и слабоподготовленных работников, выдвижение молодежи местного происхождения с соответствующей идеологической подготовкой.
В конце 1930-х годов в некоторых местностях признавались опасными для польского государства народные развлечения, театральные представления, организаторов которых причисляли к коммунистическим активистам31. Как отмечалось в отчете новогрудского воеводы за июль 1938 г., полиция считала «подрывными» некоторые песни, что исполнялись в отдельных деревнях во время гуляний или семейных торжеств32.
В отдельной аналитической записке Полесского воеводского управления в мае 1939 г. был изложен целый комплекс мер по различным направлениям социально-экономической, национально-культурной и конфессиональной жизни с целью усиления польского влияния в регионе33. В частности, среди предложенных мероприятий предусматривалось произвести ревизию «кресовых законов» 1924 г., чтобы упразднить юридические основания для использования белорусского и украинского языков; закрыть частную русскую гимназию и начальную школу в Бресте; не допускать на территории Полесского воеводства деятельности украинских, белорусских, русских партий и организаций; заменить всех чиновников, учителей непольской национальности на поляков или полонизированных полещуков и др. Присутствовали также предложения по финансовой поддержке строительства сети польских начальных школ, особенно в «бесшкольных местностях», открытию новых низших профессиональных школ, библиотек, народных домов и т.д.34 Учитывая реальную демографическую ситуацию в Полесском воеводстве (не в пользу поляков), предлагалось постоянно усиливать процессы ассимиляции и полонизации, «иначе другим путем не достичь количественного преимущества польского элемента на этой территории»35. «Православная масса на Полесье в политическом, национальном отношении представляет собой необработанный и вообще податливый элемент для польской государственной ассимиляции»36.
Дерусификация православной церкви, борьба с белорусским и украинскими движениями, удаление русского языка из обучения религии в школах и церковных проповедей, а также другие дискриминирующие меры содержались в отдельной директиве министра вероисповеданий и общественного просвещения В. Свентославского от 21 декабря 1938 г. под названием «Религиозная политика со специальным рассмотрением православной проблемы»37. Среди национальных проблем в Виленском воеводстве его администрация первоочередное значение придавала ассимиляции белорусов («тутейших») как римско-католического, так и православного вероисповедания (1939 г.). В деле полонизации основные усилия планировалось направить на просвещение, которое должно было «дать молодежи основу польской культуры»38. Целый ряд конкретных предложений относительно полонизации содержался в аналитических записках для МВД белостокского воеводы Г. Осташевского в первой половине 1939 г. «Белорусское меньшинство сейчас находится еще на такой стадии национального осознания, что при соответствующих культурно-просветительских усилиях может поддаться ассимиляционному процессу…» при «экспансии польской культуры…». Согласно Г. Осташевскому, «раньше или позже белорусское население будет полонизировано». Центральные и местные органы власти обязаны были инвестировать в систему образования, социально-культурную сферу, пути сообщения и др. «Этому населению надо дать что-нибудь и чем-то привлечь», но одновременно «желать только того, чтобы думало по-польски и было настроено в сторону государственности»39. Для ослабления русской культуры предлагалось провести строгую проверку всех русских эмигрантов и безотлагательно выселить за пределы Польши тех, кто препятствовал процессам ассимиляции, решительно вводить польский язык в проповеди, церковную жизнь православной церкви; постоянно и последовательно удалять с должностей православных священников, которые пропитаны русским духом и культурой, а вместо них присылать тех, кто воспитан в польском духе, преданных польскому делу и т.д.40 14 февраля 1939 г. на конференции по вопросам конфессиональной политики, в которой участвовали чиновники воеводских управлений и министерств, полесский воевода В. Костек-Бернацкий серьезной угрозой для Полесья назвал деятельность украинских миссионеров-униатов41.
20
Там же. Ф. 1. Оп. 10. Д. 1436. Л. 303об.
21
Там же. Л. 304об.
22
Там же. Ф. 1. Оп. 8. Д. 1091. Л. 8.
23
Там же. Оп. 10. Д. 1281. Л. 40об., 45.
24
Там же. Оп. 6. Д. 2608. Л. 30, 30об.
25
Там же. Оп. 10. Д. 1436. Л. 302об.
26
Там же. Оп. 8. Д. 1089. Л. 1.
27
Januszewska-Jurkiewicz J. Koncepcje programowe działaczy Obozu Zjednoczenia Narodowego Okręgu Wileńskiego i Nowogródzkiego w kwestii białoruskiej //Białoruskie zeszyty historyczne. № 23. Białуstok, 2005. S. 200.
28
Ibidem. S. 203.
29
ГАБО. Ф. 1. Оп. 10. Д. 1427. Л. 3–11.
30
Там же. Л. 9.
31
Государственный архив Гродненской области (ГАГО). Ф. 551. Оп. 1. Д. 1229. Л. 1.
32
Там же. Д. 1230. Л. 1.
33
Polski stan posiadania na Polesiu. Brześć nad Bugiem, 1939. S. 81–110.
34
Ibidem. S. 84.
35
Ibidem. S. 17–18.
36
Ibidem. S. 28.
37
ГАБО. Ф. 1. Оп. 10. Д. 2305. Л. 12–16.
38
Там же. Оп. 8. Д. 1092. Л. 51об., 52об.
39
Там же. Оп. 10. Д. 1574. Л. 15–16.
40
Там же. Л. 145–150.
41
Там же. Д. 2305. Л. 31–37.