Враг твой

…И вот сейчас я сижу на полу в разбитой машине времени, пытаясь прокашляться и собрать мозги в кучу после крайне жёсткой посадки. Надрывно скрипит и чихает вышедший из строя ротор, не выдержавший в Вихре и скарэла. Болят ушибы и ссадины. Подташнивает — то ли сотрясение мозга заработала, то ли дозу от высокотемпературной плазмы хватанула. На руках лежит бессознательный Император, истекающий кровью из многочисленных порезов. В открытом проёме люка, куда медленно выползает дым от сгоревшей изоляции, тянутся к яркому солнцу непроходимые заросли кукурузы. И я не знаю ни координат, ни даты, ни даже где в этой развалюхе медотсек, если он вообще есть. Одно понятно — меня опять занесло к трижды проклятым землянам, и выбираться отсюда будет непросто. Теперь вообще всё будет непросто.

А в мозгу непрерывно пульсирует один вопрос — кто они, мать моя радиация, такие, чтобы за пятнадцать рэлов превратить в пыль боевой флот далеков?!

====== Сцена вторая. ======

Тихий дрожащий стон с колен.

Вздрагиваю и перевожу взгляд на Императора. Всё-таки жив — ну, по крайней мере, биологическая составляющая, от механики даже обломков не осталось… Проклятье, начинаются сложности. Стаскиваю плащ и осторожно заворачиваю тело в ткань. Это убережёт правителя хотя бы от быстрой потери тепла и от прямых прикосновений. Надо искать медотсек, а также мастерскую — там могут оказаться скафандры старого образца. Машину времени не списали, а поставили в музей — значит, она должна быть полностью укомплектованной. Вот только не знаю, насколько древняя тут техника и насколько она работоспособная. Судя по ротору, не очень.

Неохота глотать ядовитый дым, но вариантов нет. Или я нахожу всё необходимое, или подвергаю императорскую жизнь дальнейшему риску. Аварийное освещение всё ещё работает, значит, реактор и электроснабжение по большей части на ходу. Жжёный пластик для нас не очень критичен, его токсины выведутся раньше, чем успеют серьёзно навредить, как и угарный газ. Главное, чтобы не было утечки радиации. Стараясь не потревожить правителя, вытаскиваю из кармана плаща и надеваю очки — какой-никакой, а фильтр. Вот тоже, в кои-то веки надела под плащ боевой комбез в честь вылета на флот, а контактные линзы при себе не держала. Погано без них.

Встаю, удерживая на руках слабо дышащий тючок. Прохожу по коридорчику обратно в консольную с разбитой стеклянной колонной — отвалившиеся панели с реле валяются на полу вместе с недогоревшими проводами, соплями тянущимися к внутренней электронике или болтающимися в воздухе. Истерически вздрагивает на тонком металлическом корде предшественник темпорального гироскопа, хрономагнит. Лучше не подходить близко, с него до сих пор может лупить голой энергией Времени. Активирую в очках датчик опасных излучений, горько смотрю на собственную дозу. Не зря подташнивает, хотя ничего особо смертельного нет даже для Императора, тоже, кстати, облучившегося. Решительно иду к лифтовой шахте. Кто бы сомневался, что тут всё компактно и гакс на другую палубу не предусмотрен. На этом уровне я успела облазить всё и медотсека не видела. По логике, он выше — внизу должна быть реакторная, так легче охлаждать систему, и мастерские со складами. Если лифт заклинило, придётся пробивать путь голыми руками, восполняя энергетическую нехватку пожиранием сырой кукурузы.

Кстати, да. Ни еды, ни питья. А Императору нужна отфильтрованная вода, его тело слабее, чем моё. Если старым далекам за антисептик частенько служила радиация, то Новая Парадигма этого бонуса лишилась подчистую. И кто знает микробиологию этой планеты? По освещению, это совсем не Сол-3, уж больно сиреневое небо сверкало между стеблями кукурузы, и уж больно заметной синевой отливали широкие листья. Здесь или белая, или голубая звезда, только при таких условиях хлорофильная ботва старается отражать лишний свет и синеет. Но это значит, мы в земной колонии. Более того, тут есть космические технологии и связь. Быть может, мы ещё сумеем выбраться.

По счастью, лифт оказывается на ходу, хотя дышать в нём практически нечем. Прячу нос в плечо, пока клубок на моих руках сипло и надрывно кашляет — дым просачивается даже сквозь слои ткани. Надеюсь, нигде на борту нет пожара? Хотя был бы, автоматика бы всё перекрыла. Это просто гарь от умершей консоли скопилась, вентиляция должна потихоньку вытянуть отраву.

Поднимались рэл, а чуть не задохнулись. Где здесь что? Оглядываюсь, ища указатели или инструкции на стенах. Но нет, в старину далеки тоже были умные, на переборках не писали.

Плащ на руках вдруг шевелится уже куда более осмысленно, чем раньше. Из складок осторожно высовывается кончик ложноручки.

— Спокойно, — быстро говорю я, пока Император в полубессознанке не попытался меня прикончить. — Нам удалось отступить на старой машине времени. Она была слишком мелким объектом, а ионизирующее излучение вокруг — слишком сильным, чтобы противник обнаружил побег. Выжили ты и я. Преследователей нет, консоль вышла из строя, ты ранен осколками, мы оба облучены, ищу медотсек.

— Ма-ать… Ска-аро… — тихо выдавливает он.

— Подтверждаю.

— Верхняя… палуба… направо… до конца.

— Подчиняюсь.

Во память, даже без внешнего компьютерного мозга! Когда ещё эти корабли с вооружения сняли, а он до сих пор планировку не забыл. Ведь вряд ли он в последние сутки придирчиво изучал все чертежи, чтобы освежить воспоминания — это не его работа. Общий принцип, тактико-технические характеристики — в это я ещё поверю. Но планировки, если сам сюда идти не собирался и техниками ограничился? Просто бессмысленно. У него и времени на подобные пустяки нет. Так что это память прошлого.

Самым быстрым шагом — бегом боюсь, чтобы не причинить боль правителю, — дохожу до указанной двери. Навстречу ярко вспыхивает белое освещение. Как хорошо, что на мне очки, ведь иначе после полутёмных коридоров пришлось бы жмуриться и долго адаптироваться. А так я сразу вижу капсулу биосканера. Допотопную. И как она работает? Инструкции на неё давно не писаны, а я — не врач, чтобы в ней разобраться с нуля. И… Актуальный вопрос, а на какое поколение далеков рассчитан здешний медицинский компьютер? Не примет ли он нас за врагов и не попытается ли прибить? Нет, я не стану рисковать с техникой. Тут есть просто удобная плоская поверхность-выступ, вроде стола.

Осторожно опускаю драгоценную ношу и разворачиваю плащ.

— У тебя много порезов. Я должна их осмотреть и убедиться, что нигде не застрял пластик. Но у меня нет перчаток.

Лилово-золотой глаз смотрит на меня пристально, но потом медленно закрывается.

— Делай.

Очень бережно, потому что страшно причинить боль, поворачиваю Императора так и сяк. Один осколок всё-таки торчит, воткнулся в основание второй левой ложноножки. Надо поискать антисептик и перевязочный материал, вытянуть эту гадость и как можно скорее обработать раны. Начинаю шуровать по полкам, чувствуя, как нарастает отчаяние — бинты пересохли и никуда не годятся, пластырь тоже, медикаменты просрочены — антисептический раствор для обработки ран, например, просто высох… Проклятье, проклятье!

— Кажется, ты паникуешь? — и как в таком состоянии у него хватает сил на сарказм…

— У нас нет лекарств и перевязки, — докладываю в ответ и вцепляюсь в костяшки пальцев зубами. Неужели придётся тащить осколок руками с риском занести ещё какую-нибудь гадость в порез?

— Технический синтезатор, — подсказывает правитель спокойно, словно мы с ним в зале Совета сидим и за жизнь болтаем. — На нём обычно делают кибер-дубликатов, но можно настроить синтез чего угодно. Посмотри штатные коды всего необходимого в медицинской базе и отправь приказ, если внутренняя компьютерная сеть ещё функционирует. Если нет, спустишься и вобьёшь данные напрямую.

Выдыхаю. Я ведь чувствую, что ему больно и плохо, и как дорого ему даётся этот нейтральный уверенный тон. И ему ещё хватает мужества успокаивать физически здоровую меня!.. Надо взять себя под контроль, вытащить осколок и наложить швы. Никогда раньше не оказывала никакой медицинской помощи сородичам, только дотаскивала раненых до врачей. Ну, тех, конечно, которых можно было дотащить и был смысл лечить. Хотя куда чаще приходилось применять выстрел милосердия.