Страница 198 из 201
И в первую очередь, разумеется, Императора — но у Хищника хватает такта это не озвучить.
— Мы слишком долго мутировали, — отвечаю. — И слишком сильно изменились. От генов Давроса в нас уже ничего не осталось. Безусловно, риск потерять часть далеков был, и за то, что я это не просчитала в момент атаки и не предупредила своих, мне ещё предстоит отвечать перед Советом. Ты сожалеешь о том, что Император жив?
Рыжий отрицательно качает головой:
— Старое зло привычнее, и я лучше представляю, чего ожидать от его Империи, чем от твоей. К тому же ваш правитель иногда впадает в некоторую адекватность, так что я до сих пор надеюсь, что он небезнадёжен. Далеки, конечно, чудовищно консервативны, но всё-таки медленно меняются. Рано или поздно вы перерастёте свою кошмарную идеологию.
На следующие сутки после «никогда», думаю я. Не дождётся. И вообще, надо встать и идти вызывать своих, но у меня осталась ещё парочка вопросов к Доктору, совершенно пустых, но очень важных для моего любопытства. А то, когда прибудут наши, я уже ничего не выясню — перемирие-то закончилось. Девчонок по домам вернут, но на галлифрейца и его спутницу договор не распространяется.
Смотрю наверх, куда ушла Донна, потом опять на Хищника.
— Твоя ассистентка крайне эмпатически чувствительна. Я заметила, что она часто говорит о своей семье, как о живой, если дело касается не прямых воспоминаний, а чего-то, опосредованно с ней связанного. К этому есть причина? — это и в самом деле так. Донну не дёргало ни при случайном упоминании катастроф и бензовозов, ни при обсуждении домашних или околодомашних дел, ни при каких-либо подобных разговорах, которые у нормальных людей вызывают как минимум внутренний эмоциональный отклик.
Рыжий опять лукаво косится на меня и с широкой улыбкой отзывается:
— Я начинаю бояться твоей наблюдательности, ТМД.
Хмуро гляжу в ответ. Отвечай уже.
Хищник наконец серьёзнеет.
— Я тоже это заметил, почти сразу, как её выписали из больницы, починил сканер и посмотрел, что же там произошло на самом деле. Её семья и вправду жива — Уилфа укачало, и они припарковались около первого попавшегося магазинчика, чтобы купить ему мятного мороженого. Их просто не было в автомобиле в момент аварии — а его ударило бензовозом так, что развернуло и выкинуло на соседнюю полосу. Поэтому создалось впечатление, что машина ехала, а не стояла, в момент столкновения. А потом, пока Темплы-Ноублы разобрались, что к чему, пока дождались окончания пожара и полицию, пока дали все показания, а потом Сильвия с нервов погнала Шона выбивать какие-то справки на компенсацию, а потом они по пробкам возвращались домой… И немножко не успели. Я забрал Донну за несколько минут до их возвращения.
Я подозревала что-то похожее, но… Мой мозг коротит на одном простом факте.
— Почему ты ей до сих пор ничего не сказал?!
Доктор вздыхает, уже совсем грустно. И физиономия у него расстроенная.
— Я же сначала не знал. А врачи, выяснив причину самоубийства, ввели Донне жёсткую эмоциональную блокаду, чтобы точно пресечь повторные попытки покончить с собой. Блокада действует около года, и у неё есть неприятный побочный эффект — пока не кончится её действие, Донна хоть и способна оплакивать потерю, но при прямой встрече воспримет свою семью, как каких-то мало знакомых, чужих людей. Тебе сложно представить, в чём тут загвоздка, но для родственников это окажется шоком, особенно для сына. И естественно, никто не предусмотрел возможность отмены блокады, так как счастливые случаи бывают уж слишком редко. Вот я и выдерживал паузу, чтобы блокада прошла сама собой. Думаю, через месяц-полтора я Донне всё скажу и отправлю на Землю. Ну, может, только устрою на прощание маленькое семейное путешествие с Уилфом-Вторым, мирное и весёлое — мне же надо забрать свою шляпу с Мораллы…
Наверное, мне не удаётся скрыть визуальное проявление скепсиса. Мирное и весёлое путешествие с Доктором? Как же. Он найдёт, куда вляпаться, даже с шестилеткой на борту. И я вполне пойму, если Донна за это выбьет из него одну-другую регенерацию. Я бы поступила так же, встань бы вопрос о безопасности моего сына…
Стоп. Какой сын? У меня нет никакого сына, это люфт. Хм. А если Император тоже всё помнит? Или Вечный? Или мой отдел? Позор на всю Империю. Это Хищнику нечего вспоминать, его в той вселенной нет. А остальные-то есть. Будет стыдно даже просто поднять на них взгляд. Придётся как-то с этим жить…
— А люфт может повлиять на память? — спрашиваю. Наверное, сильно переменила тему разговора, так как галлифреец на мгновение озадачивается, прежде чем вдуматься и понять, что я говорю не про его ассистентку.
— Ну-у… Теоретически нет. Теоретически всё висит на твоём присутствии в обоих мирах и на моих былых прыжках в альт-будущее. Вот только…
Вопросительно гляжу, пока он мнётся.
— Только — что?
— Если ты там не умерла, то у тебя в какой-то момент может начаться раздвоение личности или видения о жизни в альтернативной реальности, — так, от снов уже не отделаться. Значит, морально готовимся к кошмарам о жизни кочевников, и я даже догадываюсь, о чём они будут. Точнее, о ком. — Но я полагаю, что различия между нашими реальностями рано или поздно накопятся в достаточной мере, чтобы разделить два мира.
Жди, как же. Та половина люфта будет поглощена не поддающейся балансу энтропией раньше, чем наберётся достаточно расхождений, способных разъединить миры. Но… Это значит, что в нашей части реальности баланс достигнут, или мы близки к нему — и чем дальше будет наполняться несбалансированной энтропией та версия реальности, тем качественнее наладится баланс сил в нашей. Сам люфт — это вира для Шестой теории. Ведь смерть всегда связана с возрождением. Тот, кто отстал, позволяет вырваться соседу вперёд. И вселенная умирания создаёт вселенную жизни, прямо сейчас, на наших с Доктором глазах.
Пожалуй, ради этого стоило перенести все испытания, выпавшие на мою долю. Это была отличная предыстория. Настоящая история Матери Скаро начнётся лишь сегодня. Любопытно, Хищник испытывает те же чувства?
Вздыхаю от радостного ощущения. Только сейчас начинаю осознавать, что это победа — не только во Второй Войне Времени, но и над самой собой. Внутренний враг, столько лет уродовавший меня, уничтожен. Я совершенно спокойна и морально трезва, даже несмотря на отсутствие фильтра, и это было совершенно недостижимо для меня-прошлой. Паразитная программа устранена. Несмотря на внешний облик, я далек и останусь им навсегда, даже если меня не переместят в новую оболочку — а это вряд ли сделают. Империи нужно оружие сдерживания, пока мы укрепляемся в текущих пространственно-временных координатах. Но это не печалит. Я рада, что буду приносить пользу.
Я вообще сегодня рада.
А что до облика — его всегда можно подкорректировать скафандром, чтобы не слишком выделяться.
Встаю, не сводя взгляда с очередной эскадры. Наверное, у наших космических сил перегруппировка после выигранного сражения.
— Надо сообщить Императору об обстановке, — говорю Доктору и шлёпаю по росе наверх, к ДАРДИС.
— Ты только не обижайся, — несётся вслед. К чему это было?..
К чему это было, я выясняю через несколько рэлов. Раньше после такого я бы вылетела наружу и, молниями гоняя Хищника по окрестным лерам, орала бы на весь континент. Сейчас, втянув воздух сквозь зубы, лишь молча ставлю на место стенную панель, которую он специально оставил в сторонке, чтобы сразу было видно его маленькую диверсию.
Доктор уничтожил блок девятьсот восемьдесят три-альфа.
У меня больше нет эмулятора эмоций по имени Ривер Сонг.
Что ж, досадно. Но не критично. Отсутствие на борту феи-крёстной — не повод давать волю гневу или даже просто демонстрировать недовольство. Сегодня Доктор меня перехитрил по мелочам, завтра я его так же перехитрю. У нас в этом отношении всегда гармония и равновесие.
Быстро шифрую сообщение и сбрасываю по закрытому каналу на флот. Потом ставлю все системы на жёсткое тестирование и выхожу обратно на лужайку. Не хочу, чтобы Хищник угнал очередную машину времени далеков, ведь нашим кораблям для посадки потребуется около двух скарэлов, а за это время многое можно успеть. Но пока «Ди» проверяет себя на работоспособность, её не сдвинешь, так что это лучший способ предотвратить вражеский побег. Правда, Хищник всё равно слиняет, но мы хотя бы протестируем степень надёжности и уязвимые места своих систем безопасности.