Идеальное оружие

«Командир, — говорит Второй, пока мы, выстроившись в идеально ровную цепочку, пробираемся узким лазом мимо стройки, — если возникнет необходимость воспользоваться технологиями, которые мы разработали в Цитадели...»

«...то вы ими воспользуетесь, равно как и любыми другими, — отвечаю я, не дожидаясь, пока он договорит. — Возрождение расы превыше всего. Ради этого можно пойти на любые жертвы и любые нарушения инструкций».

«Подчиняюсь», — отвечает он. От остальных исходит недвусмысленная волна молчаливого согласия.

«Ещё вопросы есть?» — не зря спрашиваю. Скоро нам предстоит разделиться, а дистанционные разговоры слишком опасны, нас могут обнаружить раньше времени.

«Я давно хотел тебе сказать, — звучит как-то очень приватно, хотя и в общий канал. — Уточнение, мы все хотели тебе сказать. Ты молодая и поэтому очень неопытная для командира. Но опыт и пригодность — это разные вещи. Далеко не все чёрные твоего ранга стали бы прислушиваться к мнению сервов и вообще им интересоваться. Умение принять чужой опыт путём непосредственного контакта, а не через информаторий — это большой твой плюс. Умение заботиться о подчинённых из другой касты и знать все их проблемы — это вообще редкость. Ты — хороший командир. Неопытный, но хороший. И сейчас, согласно моему опыту, ты всё делаешь правильно. Мы рады, что ты была с нами. Мы желаем тебе выбраться из этой передряги».

Это всё настолько неожиданно звучит, что я даже не знаю, что сказать. Это... так неформально, это на том рубеже, за которым наступает запрещённая индивидуальная привязанность, называемая в других культурах «дружбой», а у нас «фаворитизмом», но вместе с тем очень приятно, ведь именно Второй всегда до меня докапывался и не доверял. А вот поди ж ты. Я настолько обалдела от его монолога, что теперь могу только отмалчиваться до самой развилки, где нам предстоит разделиться. Впрочем, в тот момент, когда наша шеренга теряет «хвост» из трёх далеков, я всё же роняю на прощание:

«Номер Два. У вас всё получится. Я это знаю».

Удачи не желаю. Удача потребуется отряду Третьего.

Второй и его команда уходят к докам. Мы продолжаем путь по намеченному маршруту.

«Вы должны вывести из строя магнитные захваты, иначе Первопредка не вывезут, — инструктирую я ребят ещё раз, пока мы поднимаемся по шахте среди толп потенциального противника, которые так заняты своими делами, что в упор не замечают ромб из четырёх посторонних далеков. — Я отметила на карте их предположительное расположение. Если их там не окажется, то ещё один вариант их размещения есть на схеме, вторым слоем. Другого размещения быть не может в связи с особенностями конструкции станции».

Уж это наверняка. Я же архитектор, я же знаю, как строить базы. Пока не запущен центральный реактор — а для его запуска надо хотя бы станцию достроить, — «Крусибл» живёт за счёт множества небольших генераторов, равномерно разбросанных по всей площади. Потом они превратятся в резервный источник энергии на случай аварии.

«Мы уничтожим генераторы захватов. Они ведь также питают и достроенные доки?»

«Подтверждаю».

«Мы их уничтожим. Освободи пленного».

«Избегайте контролёров».

Третий, Шестой и Седьмой сворачивают в сторону чёрной трубы коридора, а я продолжаю подниматься, ближе и ближе к мостику. Он непременно должен выходить в одну из магистральных шахт, но не в эту, ведь она, судя по маркировке, не главная — указатели с её номером висят на каждом шагу. Это, кстати, ещё одна дурная привычка, оставшаяся с до-патвебовых времён. Планировка базы должна быть в головах у подчинённых, а не на стенах. Указатели — это только врагам помогать.

Наконец, нахожу подходящий тоннель до следующей шахты, не снабжённый автоматическим устройством слежения, передающим информацию ближайшему пункту контроля. Надеюсь, никто не обратит внимание на то, что я не запитываюсь от пола, а еду на включённой гравиплатформе. Это не то чтобы нарушение, но запоминается, сразу возникает вопрос, почему да зачем. А я просто не знаю, насколько здешние полы связаны с генераторами, которые планируется вывести из строя, и как именно их уничтожат, и когда. Не хватало ещё огрести разрядом с платформы, у меня и без того заштопанные ложноручки ноют и чешутся так, что хоть из скафандра выпрыгивай.

Уф, наконец-то новая магистраль. Пара мгновений, чтобы разобраться в потоках передвижения и простроить неброский маршрут — я же не хочу ни с кем столкнуться и привлечь внимание? — и снова в путь до следующего подходящего тоннеля.

Третья магистраль наконец-то оказывается главной, а с расположением мостика я даже промахнулась, забрала сильно выше. Ну, или исходя из планировки помещений, ниже — они тут отсчитывают уровни от ядра станции. Забавно, мы обычно считаем наоборот, от внешней оболочки, и ходим тоже по внешней стороне. Сразу заметно, что проектировщики никак не могли оторвать мысль от аналогии с планетой. Впрочем, Хищник говорил, они тут все налеплены из плоти Давроса. Видимо, слишком сильная связь с создателем, а у него зашоренное сознание, это все знают. Убыточная линия породы, куда им до нас, истинных далеков.

Нахожу очередной вспомогательный коридор и ищу табличку. Когда перед вылетом я ещё раз протрясла Доктора насчёт устройства «Крусибла», он припомнил, что вроде как каземат находился на двести тридцать четвёртом уровне. Он же умеет довольно бегло читать и говорить по-даледиански, во всяком случае, не хуже, чем по-английски. Даже без переводчика ТАРДИС. И это правильно — язык врагов надо знать. Исходя из этого, мне всё-таки придётся освоить язык Галлифрея, если выберусь отсюда. И чего я этим не занималась, когда тихо-мирно жила в Альтаке? Страдала какой-то ересью, за неведомым хреном полезла в память Императора... Галлифрейский надо было учить!

С деловитым видом поплутав по техническим коридорам и шахтам, наконец добираюсь до нужного уровня и нужного сектора. Внимание на меня так никто и не обратил — в Цитадели было нечем перекрашивать скафандр, и он у меня по-прежнему простецкий бронзовый, я только номер поменяла на свой. Так что сойду за простого техника-монтажника. Каземат, если я правильно понимаю, это просто изолированная часть сектора. Он тут должен быть не один — не таскать же возможных пленных через всю станцию, — но если Каан умеет пророчить, то его резонно держать как можно ближе к мостику. Впрочем, там же должен сидеть Даврос. И с десяток далеков охраны. Как я буду действовать, понятия не имею! Зайду, а там посмотрю, что соврать. Может, отец-создатель вообще спит, и мне не придётся давить в себе рефлекс выстрела.

Вот и нужное место, надо сказать, изрядно пустое. У входа — табличка, информирующая, что далее начинается запретная территория, и вход разрешён только с рангом не ниже... В общем, не с моим рангом. Камеры общего контроля, естественно, есть, но рассчитаны не на нас. Конечно, ни одному далеку не взбредёт в мозг нарушить запрет командования. Ни одному, кроме Тлайл Дал-Ра. Не доезжая до зоны захвата изображения, я раскручиваю гравидвижок и меняю свою позицию с пола на потолок. Двери выше, чем поле действия камер. Привет, ребята, вас никогда не учили предусматривать всё?

Магнитный замок легко поддаётся ультразвуку. Дверь приоткрывается, и я всё так же по потолку проезжаю внутрь, раздвинув и сдвинув створки манипулятором. Сейчас им управлять весьма неловко, третья ложноручка натренирована совсем на другое, но вроде я всё сделала аккуратно.

Как тут темно и тихо... Ни следа охраны или Давроса. Кроме того, из рассказов Хищника следует, что тут должно быть полно научной аппаратуры — но ничего нет. Кровь уже пульсирует и стучит в мозгу, придётся слезть с потолка и вернуться в нормальное положение. Видимо, каземат пуст. Доктор солгал? Или пленников сюда ещё не перевели из какого-то другого сектора?

Клекочущий смешок раздаётся из дальнего угла так внезапно, что заставляет меня вздрогнуть, и сменяется леденящим шёпотом:

— Пришла она, пришла не одна,

Не такая, как мы, хуже чумы...