Страница 13 из 22
Сижу, пырюсь фоторецептором в телевизор, излучаю ненависть и обидку. Даже не знаю, сколько времени прошло — не следила. Агрессин перестал стучать в мозгу, гормональная система успокоилась и больше не кипятит кровь, но общаться с двуногими по-прежнему не хочу. Нам ещё шотландского горца ловить по буеракам и стюардессу из самолёта выковыривать, вот тогда и пообщаемся. А пока… Всех ненавижу!
Рывок воздуха к вентиляции, шипение открывающегося шлюза. Рука без защитной перчатки, мужская рука, протягивает мне клубничный йогурт:
— Пожалуйста, не дуйся, ТМД.
— Ты будешь облучён. Здесь опасный уровень ионизирующего излучения.
— Угу. Съешь и не ворчи.
— Это подкуп. Карается понижением в звании, а при особо крупном размере — разжалованием в рядовой космодесант. Взятка от Доктора — особо особый крупный размер.
— Ты извини, у меня от далеков порой голова набекрень, — он садится по-турецки прямо на пол. — Вот сейчас ты всерьёз занудствовал или пошутить пытался?
— Если мыслить логически, то мне данная статья закона, даже существуй она в действительности, уже безразлична. Следовательно, это была шутка, — мрачно отвечаю я. Не то чтобы хочу с ним разговаривать, но уж больно питательная штука — земной клубничный йогурт.
Доктор подскакивает и начинает задумчиво расхаживать по каюте. Ему тут очень мало места, тем более что я рядом. Поэтому — два шага в одну сторону и два в другую, как маятник. Мою еду он так и мнёт в руках.
— Нечасто можно услышать шутку в исполнении далека.
— Я утверждаю, что ты нас совершенно не знаешь. Выражаясь понятным тебе языком образов, есть ли разница между рядовым карательного батальона СС и работником германского конструкторского бюро того же времени?
Он снова шлёпается на пол:
— В общем, да.
— Или нет. Один сжигает низшую расу живьём в амбарах, другой оставляет следы от кружек с кофе на чертежах нового крематория для военнопленных. Ну так, в чём разница?
— Хм, если только в уровне цинизма. Ядовитое сравнение и удивительная самокритика.
— Самокритика? Объясни, ты осуждаешь дератизаторов и публично обвиняешь их в массовых убийствах крайне умных созданий? А как ты относишься к лаборантам, которые кушают бутерброды прямо за работой, а потом идут колоть крыс культурой чумы и кормить ядами? Взрываешь их лаборатории, или организуешь общество защиты городских грызунов, или поднимаешь мировую крысиную революцию?
Отчётливый скрип мозгов Доктора.
— Намекаешь, что крысы иного мнения на эту тему, чем люди?
— Намекаю. Отдай мой йогурт, — приоткрываю скафандр и высовываю ложноручку. Звук отдираемой фольговой крышечки, потом ощущаю прохладную тяжесть. Надо же, не побоялся. Излучение-то очень сильное, даже если была сделана защитная инъекция. Хотя галлифрейцы поустойчивее к радиации, чем прочие гуманоиды.
— Так вот, — захлопываюсь, слизываю верхний слой и продолжаю лекцию. И чего я не пошла писать образовательные гипно-информеры для потомства, ведь предлагали? — Мы ни то, ни другое. Любишь смотреть краешком глаза — подумай и краешком мозга. Если мы ненавидим всё живое и желаем ему гибели, то зачем нам скафандры, защищающие не только нас от окружающей среды, но и окружающую среду от нас? Ведь в них есть даже защита от вторичного излучения**, снаружи мы для вас полностью безвредны.
Доктор замирает. Нет, честно, обалдел, словно высчитал парадигму Скасиса. Может, дружить с богатым воображением и хорошо, но с логикой — правильнее. Очевидный факт, лежит на поверхности, но как же этим двуногим мешает фантазия! Один дурак сказал, «мутанты плохие», другие подхватили и мифов навыдумывали. За всё время своего существования мы ни разу никого не убили зря, не плодили напрасных жертв, а неуравновешенные садисты исправно вылетали в ссылку. Общая Идеология одобряет только твёрдо выверенные действия плюс железное правило естественного отбора — «выживает сильнейший». Да, наша цивилизация — машина смерти, под гравиплатформу которой лучше не подворачиваться. Это правда, и мы ей гордимся. Но…
— Я тебе скажу ещё кое-что, Доктор. Нам вполне хватает и незаселённых планет. Космос набит сырьём для производства — для не ленивых есть разработки астероидных полей, пылевых туманностей и газовых гигантов, для ленивых — термоядерный синтез любых первичных веществ. Наша приспособляемость к радиации позволяет нам жить в таких местах, на которые очень мало конкурентов. Наши технологии позволяют не тратиться на рабов и не обращать внимание на низшие миры до тех пор, пока они сами не начинают обращать на нас внимание. Как ты думаешь, почему мы нападаем на этот планктон? — почти шиплю. Взятка взяткой, а ярость никуда не делась, и я говорю не совсем правду. Точнее, так расставляю акценты на фактах, чтобы врезать оппоненту побольнее. — Потому что везде, где мы нападаем, появляешься ТЫ. Ты — наша главная и единственная цель!
Он отшатывается и смотрит на меня с такой же ненавистью, до трясучки:
— Хочешь сказать, вся пролитая вами кровь…
— …приманка. Чтобы уничтожить ТЕБЯ, - это уже совсем враньё. Даже страшный Хищник не стоит таких ресурсных затрат. Вот только он сейчас этого точно не сообразит.
Доктор разъярённо вылетает из каюты, чуть не вынеся шлюз. Фух, а мне-то как полегчало! Сделал гадость — в жизни радость. Пусть теперь он порычит от злости, а я пока доем и книжки почитаю. Нехорошо, конечно, что мы на полдороге перессорились, но если посмотреть на ситуацию под другим углом, даже удивительно, как долго мы продержались рядом. Чувствую, нам обоим требуется небольшой тайм-аут от общения.
Итак, два скарэла я сижу и сканирую книги в библиотеке. Шкаф с галлифрейской литературой заперт, но я и через стекло могу прогнать луч. По-галлифрейски читать не умею, но это можно просто упаковать в архив и отложить до лучших времён. Да-да, научная литература только до моего субьективного года, но, похоже, мне и этого хватит. Может, здесь и переводы галлифрейских учёных на другие языки найдутся, я пока ещё не очень копалась по наворованному — времени не было.
Сзади, чувствую, кто-то вошёл. Шаги выдают Доктора.
— У меня к тебе один вопрос, — сдавленным голосом говорит он, стоя за моей спиной. — Отвечай правду, от этого зависит, продолжишь ли ты путешествие со мной или полетишь отсюда до ядра ближайшей звезды.
Я знаю его вопрос.
— За что именно я?
Говорю же, я знаю его вопрос. Он ведь жертва неведомой мне совести.
— За то, что ты когда-то однозначно занял сторону талов. Ты позволил себе судить предвзято. Золотое правило любого конфликта: двое в драке, третий не лезь. Ты разрушил хрупкое равновесие и спровоцировал очередной виток войны. Ты добил Скаро. Мы ненавидим тебя. Мы будем мстить, пока не рухнет Вселенная.
— Вы ненормальные биороботы с одной коротенькой программой, — с отвращением отзывается Доктор.
— Да. Обеспечить максимум безопасности для последующего возрождения расы. Для этого следует, в частности, устранить любую угрозу. Ты опаснее всех других угроз, вместе взятых. Ты должен быть устранён любыми методами, от прямого элиминирования до вербального переубеждения. Последним я и занимаюсь с момента нашей встречи.
— Спасибо, что поставил в известность, — незамедлительно следует брезгливый ответ.
— На здоровье, — Доктор достоин знать правду. Стрелять по нему бесполезно, нам неизвестны механизмы регенерации. Может, толпой бы навалились — запинали бы, но я одна. И единственное, что мне доступно — это вывалить на него максимум правды, показать ситуацию с нашей точки зрения и заставить задуматься.
— Вы не сможете возродить каледов по нескольким причинам. Во-первых, они — давным-давно для вас чужаки, а во-вторых, у вас всё равно нет образца ДНК.
— Есть небольшой шанс восстановить ДНК предков из наших собственных генетических кодов и доработать, — спокойно отвечаю я. Странное это спокойствие, словно твёрдо знаю, что в этом раунде словесной дуэли победа останется за мной. Давно я не чувствовала такого холодного спокойствия, с того дня, как была схвачена на Скаро.