Разведчики

— А ну, на лошадей!

Ребята охотно слушались Игоря.

— Поскачем обратно на лошадях! Пускай финны увидят, что играем, и не тронут нас.

Лихо помчались они по неровному полю через переезд. Остановились они только, пробежав маленький мостик, у первых домов своей деревни.

— А теперь покажите, как пройти в большую деревню. Пойду искать свою Зойку, — сказал Игорь.

— И мы с тобой! — раздалось несколько голосов.

Митька важно вышел вперед:

— Идем, покажу!

Пробравшись к реке, Саша Топпоева решила поискать, где удобнее переправиться и незаметно подойти к деревне.

Больше трех километров пришлось ей пробираться по берегу. Лес подступал почти к самой воде. Укрываясь в зелени кустов, Саша долго рассматривала противоположный берег. Река здесь была узкой, удобной для переправы. Саша сняла платье, обернула им голову. Наломав молодых веточек осины, она косынкой укрепила их вокруг головы и спустилась в воду. У противоположного берега темнела густая крона сваленного бурей дерева. Течение прибило к ней осоку, палки, листья. Саша плыла к этой тихой заводи. Со стороны казалось, что течение несет густо-зеленую ветку. Плыла, удерживаясь на воде одной рукой, другая повиновалась плохо и даже мешала: «Кончится война, буду больше упражняться, больше плавать…» — думала она.

Выбравшись на берег, быстро оделась, накинула на плечи косынку и направилась туда, где виднелись избы, перед которыми тянулись полоски зеленеющих посевов, небольшие квадраты огородов.

За изгородью из тонких жердей Саша увидела молодую женщину. Высоко подоткнув синюю юбку, она полола картофель и уже несколько раз выпрямлялась, рассматривая подходившую Сашу.

Едва та приблизилась, женщина, не здороваясь, сказала негромко:

— Бери тяпку, вон лежит рядом, поли картошку. Платок на голову надень, — волосы-то, словно золото, далеко видно.

Чувствуя опасность, Саша повязала голову, послушно взяла тяпку и принялась за работу. Оглянулась — близко никого. Но женщина хмурилась, на ее почерневшем от загара лице сурово сдвинулись брови.

— Из лагеря убежала?

— Нет… — Саша передохнула. — Нет, — повторила она. — Я из Петрозаводска…

— Полно врать-то. Как тебя по дороге не схватили. — Женщина опустила подол юбки, сняла белый передник и передала Саше: — Надень, гляди, платье-то все мокрое… Ох, господи, скоро ли эта мука кончится! Когда знаешь, что конец неволи близко, каждый день годом кажется. — Она подошла и начала полоть рядом с Сашей.

— Муки, должно, девонька, приняла немало? — шепотом спросила она. — У меня мужа-инвалида с год, как забрали… Не знаю, жив ли… Через деревню все идут, идут финны… видно, крепко наши гонят. Бомбят их в день по нескольку раз…

— А у вас финнов много?

— Все еще сидят в нашей деревне. В обороне их дополна, мосты охраняют. Этот да железнодорожный. Укреплений там понаделали — страсть, и все по ту сторону реки… Да ты не бойся, спросит кто — скажу, что племянница моя… Как зовут?

— Александрой. Мост, говорите, сильно охраняют? — Саша тоже говорила шепотом.

Женщина бросила работу и разглядывала Сашу, словно только что ее увидела.

— Что на меня смотрите, самая я обыкновенная, — проговорила Саша, быстро наклоняясь.

— Родная ты моя, — вдруг потянулась к ней женщина. — Слыхала много про вас, а увидать партизанку довелось впервые. — Женщина очень волновалась. — Так и передай своим: измучили, мол, нас враги, выручайте скорее… И обнять-то тебя нельзя! — сокрушенно добавила она. — Никуда больше не ходи, все расскажу, что знаю. Заставляли нас землю копать, оборону им делать. Все ихние укрепления видела. Пойдем ко мне…

Давно уже не была Саша в такой чистой просторной избе. В открытые окна голубела широкая река. Отсветы воды зайчиками играли на потолке. На пестрой дорожке у печи девочка лет восьми возилась с белоголовым толстым мальчуганом. Он ловил ее за косички и звонко смеялся.

Саша остановилась у порога и, на секунду забыв все, смотрела на ребенка.

— Входи, входи, милая, что стала? — приглашала женщина. — Вот гляди — с этих оконушек все видать.

Поборов волнение, Саша выглянула из-за занавески. Изба находилась на берегу реки, у самого моста. По обе стороны Петрозаводского шоссе были вырыты канавы, прямо виднелся ряд жилых домов. По середине моста ходил часовой. Саша отошла к другому окну и увидела: на шоссе, шагах в ста от избы громко галдели ребятишки. Да ведь с ними Игорь!

Саша выскочила из комнаты и остановилась в сенях, громко хлопнув дверью.

Игорь сразу заметил ее и еще издали весело спросил:

— Тетенька, вы здесь козу с одним рогом не видели? — Он забыл об уговоре, что Саша его сестра.

Здесь твоя коза! — сказала Саша. — И, когда Игорь подбежал, шепнула: Сейчас будем уходить. Вон видишь те деревья? Там жди, я скоро приду…

На другой день большая часть партизанского отряда Андрея Топпоева переправилась в указанном Сашей месте на правый берег реки и стала подходить к деревне, в тыл финнам.

Вторая группа, под командованием Петрова, заместителя Андрея Топпоева, залегла на опушке леса. Оттуда были видны остатки обгоревших цистерн, почерневшие камни… По условленному сигналу партизаны Петрова должны были завязать бой, отвлечь на себя внимание белофиннов.

Топпоев и комиссар отряда Авилов были уже возле деревни, когда к ним донеслись орудийные выстрелы, разрывы гранат и пулеметная стрельба.

— Орудия?! Значит, уже подошли красноармейские части? — обрадовался Топпоев.

— И столкнулись с финнами, — прибавил Авилов. — Ого, и укрепление ожило! Оттуда тоже бьют из орудий. — Он приподнялся, чтобы рассмотреть в бинокль, что делается на шоссе, но из-за построек ничего не увидел. Направив бинокль на мост, заметил солдат противника, укладывавших что-то у самых перил.

— Готовят взрыв моста!

Этого нельзя было допустить, и Топпоев крикнул: «За мной! Вперед!» — прихрамывая, побежал к мосту.

Авилов обогнал его, за ним спешили Карякин, Карху и другие партизаны.

Отвлеченные вспыхнувшим на шоссе боем, финны увидели партизан уже у самого моста. С красными лентами на пилотках, на рукавах, партизаны бежали большим полукружьем, охватывая и шоссе, и прилегающие к нему огороды. Белофинны успели, перетащить через мост пулеметы и ждали, когда партизаны подойдут на короткую дистанцию.

— Ложись! По-пластунски! — послышалась команда Топпоева. Он выскочил на шоссе, делая перебежку. В это мгновение белофинны открыли орудийный огонь. Почти рядом с Андреем, у края шоссе, взметнулось пламя, земля, камни. Взрывной волной Топпоева отшвырнуло далеко за канаву. Саша и Марта Карху бросились к нему.

— К мосту, скорее!.. Не давайте взрывать!.. — с трудом приподымаясь, приказал он.

Белофинны усилили огонь.

Саша спешила с Мартой Карху вынести Андрея из-под огня. И когда за поворотом шоссе дома скрыли их, она облегченно вздохнула:

— Лежи, Андрей. Сейчас мы тебя перевяжем.

— Мне не тяжело… Скорее к мосту! — бледнея, проговорил Топпоев и потерял сознание. Саша поспешно осмотрела Андрея, ранения нигде не было.

— Контужен, — прошептала она, укладывая его на траву.

Совсем близко застрочил пулемет. Это Карякин — вышел с ним на шоссе, открыл огонь по финнам на мосту.

Укладывавшие взрывчатку стали отползать. Карякин понимал, что одно попадание может вызвать взрыв. Он вел огонь выше настила, по самой середине моста. Его зоркие глаза заметили слабенькие скачущие искорки горевшего бикфордова шнура.

— Подожгли, сволочи! — крикнул он находившемуся недалеко Авилову, но из-за грохота выстрелов тот его не услышал.

Вместе с Онто Карху Авилов подбирался к финскому пулемету. Одна за другой полетели гранаты. Пулеметчик привстал и боком повалился на шоссе.

Партизаны видели опасность, угрожавшую мосту. Первыми бросились туда Авилов, Карху и Карякин; их обогнал Игорь. Разглядев, что к одному из пакетов прикреплен горящий бикфордов шнур, он наступил на него обеими ногами выдернул из пакета взрывчатки и отбросил в реку…