В львиной шкуре

Все собравшиеся занялись планированием, попутно делая заметки на будущее. Спорили, доказывали, шутили… Неизвестно, кто сказал первый, но это тут же подхватили и принялись дружно повторять… Теперь новое место жительства, занесённых в Южную Африку людей, стало называться Черныши. А что, очень даже логично, Африка и Черныши — вполне себе синонимы.

Раскрыв своё инкогнито, черныши решили вести себя более уверенно. Через динамики стали включать музыку, которая играла достаточно громко, зазвенели циркулярки и завыли бензопилы, изъятые из магазинов. Всё это как минимум позволяло отпугивать от ТСК диких зверей.

Охотники, посланные вождём на разведку, рассказали ему о громадной хижине из блестящего камня, стоящей посреди рощи. Оттуда постоянно неслись загадочные звуки, а ночью горел необычный свет, словно это звёзды спустились с небес. Как тут не поверить в посланников богов?

— Кааву, — обратился вождь к шаману, — что ты можешь сказать о людях, спустившихся к нам с небес?

— Ньянкао, ты видел вчера сам, как белый человек заставил Большую Воду поделиться с нами рыбой. Он показал, что силён, но не хочет войны, а хочет дружбы. Напиток, который он принёс с собой, навевает приятные мысли и изгоняет злобу. Пришедшая с ним женщина смотрела с любовью на наших детей, а твоей племяннице подарила одежду, где изображён младенец с луком и крыльями.

— И что это означает?

— Думаю, это знак охотника. Таким образом, она пожелала, чтобы у твоей племянницы, когда наступит время ей стать женщиной, родились мальчики с духом орла.

— Это, конечно, всё хорошо, — подумав некоторое время, продолжил вождь, — но у них нет животных, а их дом прячется в лесу.

— Ты бы хотел, чтобы он занял место на нашем пастбище? — слегка удивился шаман. — Ньянкао, боги мудрее нас, и они поместили этот большой дом в стороне не случайно. Там он нам не мешает. Ты помнишь, как однажды отвалился кусок горы и перекрыл дорогу нашему стаду? Разве это было хорошо?

— Ты прав, Кааву… Но у них нет своего стада!

— Ньянкао, зато стада есть у твоих врагов, — улыбнувшись, ответил шаман.

Иван и Глафира Валерьевна теперь каждодневно стали приходить в селение. Местные быстро к ним привыкли. Сомов при помощи жестов, мимики и рисунков налаживал более доверительные отношения с вождём. Ему же он объяснил странное поведение Окунько… По его легенде получалось, что внучка Глафиры улетела с небес на землю и вселилась в душу этой маленькой девочки, которую звали Квао. Не желая расставаться с внучкой, Окунько попросила у богов разрешение спуститься на землю вслед за ней. Боги, видя такую любовь, отпустили её, но не одну. С ней вместе отправили её дом, самого главного воина, советников, помощниц и солдат. Теперь племя вождя Ньянкао избранно богами. Ссылаясь на это, Иван показывал вождю, что им нужно породниться и указывал на одну из его дочерей. Хитрый вождь не спешил породниться с посланниками богов. Главным богатством в племени считалось, как ни странно, не железное оружие или какие-либо украшения, главное богатство составляли домашние животные: быки, коровы, овцы и козы. За невесту требовался калым именно скотиной. А где её взять? Только украсть или отобрать у соседнего племени. Засада, однако! Нужно было что-то придумать… Зато Иван легко договорился с вождём о том, чтобы все земли от рощи и до гор отошли им — посланцам богов, и на этой территории они вольны делать всё, что считают необходимым. Данный договор по меркам XXI века обошёлся чернышам в сущие копейки. Теперь главный абориген носил на поясе кожаные ножны с охотничьим ножом "Беркут", а его голову украсило весьма симпатичное сомбреро, взятое Сомовым в одном из магазинов. Сам Иван носил тёмно-синюю форму охранника и белоснежную пижонистую кепку из лёгкого материала, чтобы беречь голову от солнца. Температура окружающей среды в это время года колебалась от 24-ёх до 30-ти градусов тепла днём и 15-ть — 18-ть ночью.

Не считая скрываемого от всех пистолета, Иван стал ходить с карабином "Тигр" и ножом. В отличие от вождя у него в ножнах затаилась другая "птица", но не менее хищная — "Ястреб" с длиной клинка 26 сантиметров. Путь через рощу не выглядел безопасным, и требовалось бдить как за себя, так и за Окунько. Черныш же вообще хотел прорубить просеку, и сделать удобную дорогу от "Олимпа" до селения и до берега океана, откуда в ближайшее время понадобиться возить песок и камень. А пока Павел Андреевич велел Ивану сфотографировать всех местных жителей и составить на каждого небольшое досье. Кроме этого посоветовал активно заняться разучиванием языка аборигенов.

Местные детишки очень полюбили Глафиру Валерьевну, так как она постоянно приносила для них какое-нибудь угощение: чуть-чуть сахарка, чуть-чуть сладких конфеток… Всё это женщина брала в магазине. Павел Андреевич попросил девушек, чтобы они не препятствовали ей, а просто оставляли на видном месте понемногу. Кроме сладостей Окунько ещё приносила с собой крем. Избыток всевозможных тюбиков пылился на полках и в ближайшие годы заканчиваться не собирался, если только испортиться из-за срока давности. Глафира Валерьевна мазала им детей и женщин, считая, что крем лучше, чем глина и навоз, которыми местное население активно пользовалось. И по её поведению нельзя было сказать, что она повредилась рассудком. А ещё хитрец Дундич подсунул ей азбуку, и женщина стала учить Клаву, как теперь Глафира Валерьевна называла девочку, читать. Вместе с Клавой и остальные детишки невольно увлеклись этим занятием и с удовольствием повторяли новые слова. Тем более книжка с картинками вызывала у всех любопытство и восхищение. Отношение же к Клаве среди всего племени изменилось, её стали почитать как избранную.

Тем временем мужчины потихоньку превращали "Олимп" в крепость, окна и витрины аккуратно разбирали, а образовавшиеся проёмы закладывали камнем. Необходимые для воздухообмена отверстия перекрывали прочными решётками. Для выхода из здания наружу оставили всего три прохода. Первый оборудовали на месте бывшего центрального входа. Его оснастили широкой двойной металлической дверью, снятой в одном из помещений ТСК. Такая дверь давала возможность заносить и выносить крупногабаритные предметы. Войдя в неё, человек попадал в глухой каменный тамбур, размеры которого составляли три метра в высоту, три в ширину и пять в длину. Попасть из него вовнутрь ТСК можно было только через дверь, аналогичную первой, но смещённую от входа правее. Второй проход — это маленькая железная дверь запасного выхода. Через неё шёл самый близкий путь к туалету, бане и прачечной. Их построили в первую очередь. Ворота, ведущие в подземную парковку, стали третьим проходом, через который планировалось в случае надобности выезжать на автомобилях. Их укрепили железными листами. Возводить защитные стены вокруг ТСК пока не стали, зато на крыше всегда дежурил один человек. К тому же Иван за печатку из нержавейки, на которой был изображён орёл, и пару упаковок "Доширака" приобрёл трёх щенят у местного охотника. Теперь Бурков готовил из них верных сторожей, а Сомов учил аборигенов готовить лапшу, которую периодически брал с собой в селение.

Пока мужчины занимались охраной и строительством, женщины вялили, сушили и солили продукты, которые могли испортиться в ближайшее время. В "О`кее" в аквариумах плавали живые карпы и осётры. Их решили пока не кушать, а попробовать разводить, выкопав для каждого вида по отдельному бассейну. В общем, работа кипела, а Черныш, помня о проступке Ивана, периодически напоминал ему о женитьбе. Хитрец Сомов, желая, чтобы Павел Андреевич быстрее от него отвязался, решил повлиять на ситуацию через тех, кто на его взгляд пользовался в племени наибольшим уважением. Обнаружив на парковке кошку с пятью котятами, он подарил этих необычных пушистиков им, пытаясь при помощи жестов рассказать о невероятной пользе данного зверька. За что и поплатился. Не ясно, какой вывод из его рассказа сделали аборигены, но Ивана пригласили(!) на охоту. Такое доверие обязывала ко многому, так как статус охотника был одним из высших в племени.