Арканум. Том 1

От размышлений его вырвало прохладное нежное покалывание на носу, с неба посыпался первый снег. Крохотные снежинки приятно растворялись на его разгоревшейся коже, оставаясь переливаться кристальными бусинками. Первому снежному вальсу удалось убаюкать своей студеной колыбелью сердце аэтернумца. Все было позади.

Все казалось таким волшебным, ничего кроме этой поляны отныне не существовало. Да и вряд что-то еще нужно. Никаких обязательств и бремен. В какой-то момент природа стала казаться такой хрупкой и безмятежной, что невольно всплывал вопрос о людях и эльфах, демонах и бесах. Неужели столь необходимо им сосуществовать в мире, наполненном вещами, совершенно непостижимыми для их воинственного разума. Самое ужасное в мире то, что его красота требует жертв. С самого прекрасного всегда взымается. Что мы можем противопоставить жестокости?

Завеса оживших сновидений треснула, когда Авитус поспешил собраться с мыслями и посмотрел на лисичку. От падающих снежинок ее острые ушки подергивались, прижимаясь к телу. Она немного тряслась от холода. Тогда данмерионец продолжил путь, прибавив шаг.

Побродив по лесу с Лиссандрой на руках еще около получаса, он все же набрел на каменистый пляж.

Светило солнце. Светило, не смотря на то, что совсем недавно наступила ночь. Или они так долго пробыли в лесу, что время исказило свой маршрут? Авитус не знал как объяснить себе происходящее, поэтому попросту решил оставить мысли на потом. Сейчас самое главное – спастись!

Море Веилхен было спокойным: водная гладь ласкалась в солнечном свете, а горизонт застилал густой туман, но даже сквозь его кучность можно было разглядеть сам материк Ирдиес, на котором простилалась большая часть территорий Лунервейна. Так же через туманность просвечивали яркие огни Селевана, прибрежного города-порта, который славился своими морскими деликатесами и дюжим флотом. Но ярче всех светил, конечно же Глефштафорский маяк, он достигал в высоту примерно сотню ярдов, а его свет проносился на двадцать лиг при хорошей погоде.

Авитус спустился к морю и подметил одиноко стоящую лодочку, выброшенную на берег. Весла припорошило песком. Стояла она здесь уже продолжительное время.

Авитус склонился к лодке и, перешагнув через ее торец, положил Лиссандру на переднее сидение, а сам принялся толкать судно к воде. Авитус уперся руками в корпус и протащил лодку в море до тех пор, пока не встал в холодную воду по колено. Он забрался на борт, раскачав корпус и взбаламутив пенящуюся воду. Данмерионец взялся за весла погреб в сторону Селевана, ориентируясь на свет, бьющий сквозь туман. Он начал грести, но ветер, как назло, дул на запад, противоположно нужному пути. Путь предстоял тяжелый.

***

Щеки кололо от холодного воздуха, а руки промерзли насквозь, покраснели. Авитус уже с трудом держал весла и греб на последних силах. Прошло, по меньшей мере, уже около часа, туман уже почти рассеялся, но город по-прежнему был далек, хоть и досвечивал до скромной лодочки. Авитус расслабил руки, перестав грести, чтобы немного перевести дух. Он посмотрел на Лиссандру, которая все еще оставалась без сознания. Кажется, она потратила много сил, а ведь день был действительно очень непростой. Такого раньше в жизни обоих никогда не происходило, то ли к счастью, то ли к сожалению. Хоть Авитус и понимал, как сильно они сегодня рисковали своими жизнями, но на душе его было на редкость спокойно, казалось, что именно такого безумства не хватало в его пустой, размеренной жизни.

Авитус заметил, как лапы кицунэ тряслись, а хвост скрутился в узелок. Он снял с себя куртку и подсел рядом к лисице, накинув одежду на нее. Кицунэ рефлекторно повела носом и подергала ушками, а затем снова продолжила лежать смирно.

Ветер практически стих и лодку почти перестало покачивать. Неподалеку, откуда-то за спиной, послышались частые хлюпы воды. Авитус обернулся и увидел стаю дельфинов, грациозно прыгающих из воды. Они проплывали мимо, совсем близко к лодке, их путешествие по морским просторам сопровождалось радостным высоким щебетанием. Авитус раньше встречал дельфинов только на водном представлении в Бэлиоре, когда был еще совсем юным. Он ходил туда часто с матерью и отцом. Те времена давно прошли, но что-то заставляет возвращаться в воспоминания раз за разом. Это все, что осталось, ведь родителей ныне нет рядом.

«Интересно, что испытывает Лиссандра, думая о близких». – Задумался Авитус. – «Лисс настрадалась за нас обоих. Она истратила столько энергии на то, чтобы направлять всю оставшуюся команду Гамблера, это вымотало ее. Не стоит позволять ей впредь напрягать себя – трудности будут и без этого».

***

Солнце начинало садиться за горизонт, окрашивая небеса в нежные тона. Цветовая палитра разлилась по небосводу, щедро даря морю свои оттенки, отражающиеся от его поверхности. Облака, нежные и пушистые, лениво проплывали, растворяясь в лиловых красках.

Тут и там вкраплялись чернеющие мазки плывущих суден.

Некоторые из них оставляли за собой тянущийся угольный дым. Множество копоти, очерняющей нерукотворный пейзаж природы. Авитус греб и провожал взглядом каждое отдаленное судно. Он раньше не бывал в Лунервейне, поэтому многое для него тут было впервой.

Селеван был уже совсем близко, на таком расстоянии можно было разглядеть его, как на ладони. Авитус сразу подметил, что город разделяла река – местные назвали ее Снаб –, впадающая прямиком в море. Она делила город на три части.

От северных районов пролегал порт, в котором стояли внушающих размеров металлические корабли с множеством мелких и крупных труб. Судя по наличию вооружения, порт был военный, как и вся северная часть Селевана. Она отделена от остальных районов протяжной кирпичной стеной с воротами и мостами через реку.

Южнее уже находился гражданский порт. Авитус вгляделся в его строения. Как и на острове Волчьей Паствы, тут размещались пограничные пункты, но ни у него, ни у Лиссандры документы так и не появились. По этой причине он принял решение высадиться чуть в стороне от города, прямо за небольшой скалой.

Авитус подгреб к намеченному берегу, выполз из лодки и вытянул ее на песок. Он решил оставить пока Лиссандру на месте и осмотреться.

Берег был песчаный, а перед ним зиждилась отвесная скала, что простилалась на несколько миль вдаль, а на ее верхушке росли худые и неопрятные ели, подранные ветром.

Между двумя валунами у пляжа спряталось малюсенькое отверстие в скале, ведущее вглубь. В него можно было заползти только присев, а с воды заметить и вовсе невозможно.

Авитус наклонился, подойдя к ней впритык, и заглянул внутрь. Он обнаружил постепенно расширяющийся протяжной туннель. Авитус решил вернуться к Лиссандре, чтобы продолжить путь, но по возвращении не обнаружил ее в лодке. Аэтернумец заметил как она сидела, уже в человеческой форме, на берегу.

Лиссандра выпрямила ноги, положив одну на другую, и вытянула их так, чтобы волны еле касались стоп. Сидела она, держа в руках куртку Авитуса, одетая в свою утепленную одежду, воплощенную магическим усилием.

Авитус подсел рядом и некоторое время вслушивался в пенистое бурление прозрачных волн.

– Тебе лучше?

Лиссандра молчаливо кивнула.

– А твоя одежда, – поинтересовался Авитус. – Откуда она появляется?

Лиссандра загадочно улыбнулась и ответила шепотом:

– Всего лишь магическая проекция.

– То есть она не настоящая?

– А есть разница?.. Ее никак не отличить, разве что под микроскопом, если заметить идеальность ниток, но и это возможно скрыть, если уметь. – довольно отвечала Лиссандра.

– Как такое возможно?

– Очень важно знать свойства ткани, минерала или любого материала. Особенно важен характер. Шерсть— намокает в воде, металлы – прочные, но прибавляют тяжести. Нужно иметь не дюжую фантазию и внушительные способности к иллюзии. Это первоочередное, что кицунэ должны уметь. Мы изучали все свойство каждого рассматриваемого материала.