Страница 24 из 34
«Что-то тут не так», — подумал Муи, — «слишком уж он спокоен».
Он уже собирался прервать технику, но тут появились Старейшины, восхищённо уставившиеся на почти полностью открытый рот Куба.
— Я считаю... — но договорить Муи не успел.
Пасть в Кубе и стенка вокруг неё неожиданно словно бы поплыла, покрылась чёрным узором, и затем из глубин Куба донёсся нечеловеческий рёв. Куб завращался и всё помещение, вместе с Орочимару, Муи и Старейшинами вылетело наружу, во двор Тюрьмы, перепугав заключенных.
— Давай! — заорал в нетерпении Муи, готовясь озвучить свое желание.
Но Куб продолжал вести себя странно, дёргался, словно его корежило изнутри, чёрный узор продолжал расползаться, а затем всё неожиданно прекратилось. Кто-то изнутри Куба начал просовывать огромную и длинную белую ногу, и в этот момент Куб застыл, окаменел, уродливо-изломанной карикатурой на самого себя.
— А ведь я предлагал сделать наоборот, — донёсся со спины спокойный голос Орочимару, который уже успел выскользнуть из пут и оков.
— Что? — Муи обернулся, пылая яростью, сжимая кулаки до побеления.
— Видите ли, мне удалось разработать проклятую печать...
Но Муи уже не слушал, поглощённый лишь одной мыслью: Куб уничтожен, а значит, сына вернуть не удастся. Кровь и огонь хлынули из его рта, и донёсся слитный крик ужаса сотен заключенных, у которых активировалась печать подавления.
Затем пылающий огнем взор Муи упал на Старейшин.
Чуть позже
— Ну, и что это ты тут натворил? — спросил у Орочимару Сасори, обводя взглядом дымящиеся развалины Кровавой Тюрьмы.
— А чё сразу я? — обиделся Орочимару. — Чуть что — сразу Орочимару! Орочимару то, Орочимару сё, и вообще вы во всем виноваты!
— Мы? — нахмурился Нагато, стоявший чуть в стороне, обнимая Цунаде.
— Сначала светите мне Шаринганом в глаз, меняете, потом мне приходится работать Казекаге, потом приходит бывший напарник, — Орочимару ткнул пальцем в сторону Сасори, — и ведёт меня в тюрьму, причём заметьте, я даже не пытался сбежать по дороге! А ведь на мне целая Деревня держится!
— Зато всю дорогу ныл, что тебе нужно домой, в Отогакуре, — проскрипел Сасори.
— Ну да, раз Орочимару, так и домой уже вернуться нельзя? — огрызнулся саннин. — Не успел даже вещи в камере разложить, как меня тащат в подвал и начинают яростно отсасывать чакру, не слушая моих добрых советов! Да я даже печать подавления с себя не снимал, пока комендант Тюрьмы с ума не сошёл и не начал всех жечь!
Орочимару взмахнул рукой, указывая на сотни обгоревших трупов вокруг, из числа тех, кто не успел добежать до воды и утонуть там. Сам Муи, сожженный изнутри, лежал у ног Орочимару, чуть поодаль ещё немного шевелились Старейшины. Шизуне, которая как раз проверяла их, лишь покачала головой.
— Они живы лишь потому, что комендант хотел продлить их мучения, — сказала она.
— Бедняги, — вздохнул Чебура.
— Сасори, вколи им чего-нибудь быстрого, чтобы не мучились, — распорядился Нагато. — Что будем делать с Орочимару?
Цунаде привстала на цыпочки зашептала ему на ухо:
— Слушай, он и правда изменился, очень изменился. Не знаю, как Итачи это сделал, но я себе не прощу, если не воспользуюсь этим. Я должна помочь ему и через него Джирайе, который очень страдал, ведь он считал Орочимару другом, а тот предал Коноху. Но нам придется расстаться на какое-то время, он может вспомнить, что вы враги, вернуться к прежнему поведению, понимаешь?
На самом деле Цунаде двигал всё тот же стыд, она не хотела рассказывать Джирайе, что соблазнила его ученика. Пускай даже бывшего ученика. Как всё это соотносилось с планом посещения Конохи и свадьбой, Цунаде и сама не смогла бы ответить, просто решила, что подумает об этом завтра.
— Я с вами, Цунаде-сама! — воскликнула Шизуне.
Генма ощутил, что вот он, его шанс, немного отдохнуть от медово-ревнивого месяца. Неудачно совпало, повсюду показывали Принцессу Фуун, и Шизуне всё никак не могла успокоиться. Нахождение в компании Акацуки на фоне этого представлялось отдыхом, и поэтому Генма решил пожертвовать даже возможностью посещения Конохи в компании с Сенджу Цунаде.
— Я и Чебураске-кун...
— И я! — тут же энергично поддержала Фуу.
— В общем, мы вернемся в Оканегакуре с остальными.
Шизуне прищурилась, вспомнила, что Юки в Стране Снега, и улыбнулась, но тут же снова прищурилась, видимо, вспомнила Цунами. В чём-то Генма её мог понять, Като Шизуне столько заботилась о Цунаде, что когда та пришла в себя, вылечилась душевно и сошлась с Нагато, в жизни Шизуне образовалась дыра, и её заткнули самим Генмой. Вот только дыра была круглая, а Крокодил почти квадратным, и в результате этого страдали все стороны.
— Да, пожалуй, стоит вернуться в Деревню, — признал Нагато.
И на этом они расстались, отправившись двумя неравными группами в разные стороны.
Шиноби Кусагакуре прибыли полчаса спустя, обнаружив лишь дымящиеся развалины Кровавой Тюрьмы и кучу трупов.
====== Глава 12 ======
Конохагакуре, Страна Огня
Третий Хокаге Сарутоби Хирузен не торопясь, тщательно набил трубку, раскурил, выпустил к потолку несколько клубов дыма и только потом ещё раз оглядел документы, разложенные на столе. Донесение Ширануи Генмы, вынужденно внедрившегося в банду отступников «Акацуки», тех самых Акацуки, о которых недавно предупреждала Мизукаге. Протокол разговора с архитектором Тадзуной из Страны Волн, которого всё те же Акацуки гнали по Стране Огня, взрывая всё на своем пути (список разрушений прилагается).
Сообщение о похищении джинчурики Шестихвостого и внучки главы клана Тсучигумо, свиток с контрактом на защиту клана прилагается. Акацуки, переключившиеся со взрывов на похищения, причем прямо в Стране Огня. Донесение из Сунагакуре — подмена Казекаге, кто бы мог подумать? Да ещё не абы кем, а нукенином Конохи, учеником самого Хирузена, саннином Орочимару.
Хокаге крякнул досадливо, выпустил особо большой клуб дыма и подошёл к окну.
Ещё один нукенин Конохи, Учиха Итачи, радостно скалился там на Хокаге с рекламного плаката нового фильма о Принцессе Фуун. Название фильма привлекло внимание Хирузена.
— «Рассвет надежды». Рассвет. Акацуки, — выдохнул он вместе со струей дыма. — Неслыханная наглость.
Хокаге ещё попыхал трубкой и вернулся к столу, обратившись к следующему донесению, связанному с Учиха Итачи, а значит и с бандой Акацуки. Вторжение в Страну Снега и свержение правителя, под видом съёмок фильма. Хирузен опять посмотрел на плакат за окном, потом пожал плечами. Съёмки или нет, но лидер Страны Снега убит, страна полыхает пожарами, повсюду бедствия и наводнения.
Дальше, опять Учиха, но в этот раз младший брат Итачи, Саске. Побег из Конохи, и не просто так, а в сопровождении сокомандников, Харуно Сакуры и Узумаки Наруто. Сообщение из Такигакуре — наглое похищение джинчурики Семихвостого среди бела дня, похитители были в плащах Акацуки. Двое джинчурики похищены, и джинчурики Девятихвостого сам бежит в лапы Акацуки!
— Разыщите Джирайю и пригласите ко мне, — распорядился Хокаге.
* * *
— Я уже не мальчик, учитель, — говорил Джирайя, — гоняться за молодежью.
— В составе этой молодежи Узумаки Наруто, а бегут они, чтобы найти одного из членов Акацуки. Тех самых Акацуки, в которых состоит некий Орочимару, — усмехнулся Хирузен.
— Гм, я слышал, что пляжи и горничные Страны Волн отменно хороши в это время года! — закричал Джирайя, и немедленно выпрыгнул в окно.
Он едва не задавил какого-то генина в очках, и тот, возмущенно заорав, попробовал гнаться за Джирайей, видимо не узнав знаменитого саннина. Хирузен уже хотел заглянуть в шар, чтобы узнать, что это за генин, но тут его отвлекли.
— Хокаге-сама! Хокаге-сама! — ворвался гонец. — Срочное сообщение из Кусагакуре! Кровавая Тюрьма разгромлена до основания, заключенные и шиноби охраны жестоко перебиты!
— Дай угадаю, — повернулся Хирузен, — на нападавших были широкие чёрные плащи с красными облаками?