Страница 25 из 51
Но Бекка была другой. У нее была сила. Она глубоко засела в моей голове.
Но когда мы вернулись к дому, я не сказал ни слова об этом, и Бекка тоже ничего не сказала. Мы поднялись в тишине, почти не глядя друг на друга, как будто это было неудобно. Я практически слышал, как ее мозг кричал о нас, как о сводном брате и сестре, но это никогда не имело для меня значения. Это были просто слова. Наши родители поженились, но это ничего не значило для меня. Мы не были родными братом и сестрой. Я хотел то, что хотел, и этого было достаточно.
Как только мы вернулись в дом, я услышал, как моя мама двигалась по кухне, готовила обед, а отец Бекки смотрел игру в бейсбол по телевизору. Моя девочка посмотрела на меня и нахмурилась.
— Оставим это между нами, — шепнула она.
— И что по-твоему, я собираюсь сделать? Зайти в дом и сказать твоему отцу, что только что дал тебе лучший оргазм в твоей жизни?
— Рид!
— Скажу моей маме, что я только что трахнул тебя у дерева и заставил стонать и извиваться?
— Давай, сделай это.
Я усмехнулся, мое сердце колотилось, волнение снова залило мои вены. Подошел к ней ближе.
— Хочу, чтобы ты снова закричала. Я хочу отвезти тебя в глубокие леса и позволить тебе кричать.
— Просто оставь это между нами. — Бекка помолчала секунду.
Затем она вошла в дом, широко улыбаясь. Моя мама попросила ее помочь с ужином.
Я откинулся назад и вздохнул, когда воспоминание померкло. Вернул свои мысли в лагерь, сидя на скамейке, как мудак, ожидая, когда еще больший придурок даст мне наркотики, чтобы перетащить через границу. Это казалось бесконечным, но все же когда-то должно было закончиться.
Мой самый большой страх – что гангстеры будут продолжать придумывать новые причины, чтобы держать меня. Иногда, особенно во время обратного перехода через границу в Америку с рюкзаком, полным наркотиков, я думал обо всех различных способах, благодаря которым мог бы вернуться к этим ублюдкам, чтобы украсть их груз и убежать с ним. Но если бы я действительно поверил в одну из этих глупых детских фантазий, то мог бы поцеловать в зад свою скалолазную карьеру и свою семью тоже.
Звук шин по гравию объявил о приезде машин задолго до того, как я их увидел. Надел свою мокрую обувь и встал. Черный автомобиль вынырнул из-за поворота, остановился, и только Ригли вышел со стороны водителя.
— Мистер Конвэй, — сказал он, улыбаясь мне.
— Ригли.
— Как прошел переход?
Он подошел и остановился передо мной, скрестив руки на груди и прищурившись на солнце. У меня возникло желание сломать ему челюсть, но я держал себя под контролем.
— Как обычно.
— И поэтому мы так это любим, не так ли?
— Есть товар?
— Так быстро и по-деловому? — Он нахмурился.
— У меня долгая дорога назад.
— Да, так и есть, не так ли?
— Я буду рад начать как можно быстрее.
— Ладно, двигай за мной. — Он понял намек.
Мы пошли к машине. Ригли вынул сундук и кивнул на содержимое.
— Это шутка?
— Никаких шуток, мистер Конвэй.
Внутри было, по крайней мере, вдвое больше, чем в последний раз. Я посмотрел на него и покачал головой.
— Так не пойдет.
— Так не пойдет? — рассмеялся он.
— Нет, Ригли. Я не могу нести такой вес.
— Я вижу. — Он стоял очень близко и неподвижно.
— Ты не догоняешь. Когда дело доходит до походов, каждый дополнительный грамм веса означает, что придется тратить гораздо больше усилий, чтобы продолжать двигаться.
— И ты считаешь, что не сможешь поднять этот вес?
Я знал, что он пытался сказать. Это чувствовалось по его интонации.
— Я не планировал этого, нет. С помощью нескольких передач я мог бы это сделать, никаких проблем. Но вы, люди, не говорили, что меняете порядок.
— Мы поменяли порядок.
— Я вижу это. И говорю тебе – это не отлично.
— Я понимаю, что ты говоришь. — Ригли медленно кивнул. — Но скажи, у тебя есть семья, да?
Ублюдок. Он собирался угрожать моей семье. И, честно говоря, это было единственное, что сработало.
— Моя семья не имеет к этому никакого отношения, — сказал я.
— У них есть все, что с этим связано, или так мне говорят.
— Я смогу унести половину товара. Потом сразу вернусь за остальным.
— Нет, — просто сказал он.
Я знал, что не смогу им противостоять. Я знал, что эти люди будут делать что угодно для того, чтобы наркота текла, потому что она была огромным источником дохода для их организации. Речь шла не только обо мне и Ригли, речь шла о всех в толпе, и, если бы произошел перерыв в сладком потоке наличных денег, нам бы не поздоровилось. Такой человек, как Ригли, знал это. Такой человек, как Ригли, сделает все, чтобы сохранить себя в живых, включая причинение вреда моей семье.
— Прекрасно, ублюдок. Я возьму его. — Я выплевал слова, будто они жгли меня.
— Хорошо. Начинай. — Он спокойно улыбнулся мне.
Я взял пакет и начал распихивать наркоту. Едва хватило места, чтобы все поместилось, но мне удалось заполнить каждый квадратный дюйм, в то время как Ригли молча смотрел. Когда я закончил, он закрыл багажник. Не сказав ни слова, я повернулся и пошел обратно туда, где мои носки все еще сушились на солнце. Ригли следовал за мной пару шагов.
— Мистер Конвэй?
Посмотрел на него.
— Рид, — сказал я.
— Рид. Если ты когда-нибудь снова назовешь меня ублюдком, я тебя убью.
— Хотелось бы посмотреть на твою попытку, — улыбнулся я ему.
Был момент, когда я точно подумал, что он собирается достать пистолет и выстрелить в меня. И честно говоря, в глубине моего сознания тихий голос поприветствовал это. Не потому, что я хотел умереть, а потому, что мне было больно жить по их прихотям.
Вместо этого Ригли пожал плечами и вернулся к своей машине, сел в нее и уехал. А я смотрел на него, и мое сердце колотилось.
Я надел носки, крепко сжал свой пакет и поспешил в обратный путь.
***
Я чувствовал себя именно так, как и ожидал. Пачка была слишком тяжелой. Ничего не мог с этим поделать, поэтому пришлось терпеть. Я пересек реку без проблем, но солнце уже начинало садиться, а мне нужно было еще долго добираться до своего лагеря.
Все шло медленно. Поход с перегруженным рюкзаком был одной из самых больших опасностей, с которыми сталкивался серьезный турист. Люди никогда не принимали во внимание то, как даже дополнительный грамм в течение длительного периода влияет на тело, не говоря уже о незапланированных девяти килограммах. Если бы я не был осторожен и не подбадривал себя, то такой вес мог бы привести к обезвоживанию или тепловому удару.
Я посмотрел на солнце и проверил свой компас. До лагеря было, по крайней мере, еще несколько часов, и световой день уже почти заканчивался. Разочарованному и раздраженному, мне необходимо было найти подходящее место для ночлега. Потребовалось двадцать минут, чтобы найти небольшой ручей, и еще десять, прежде чем я нашел ровный песчаный участок, достаточно хороший и сухой, чтобы поставить палатку. Вскоре в темноте я забрался в свое убежище и улегся на ночь.
Все мои мечты были только о Бекке. Единственное, о чем я мог думать, только о том, как снова попробовать ее губы, увидеть, как они изогнутся, когда я введу свой твердый член глубоко между ее ног. Я хотел жестко брать Бекку снова и снова, и заставить ее быть неистовой и мокрой бесконечно. Но вместо этого застрял в палатке в незнакомом месте, ворочаясь во влажном ночном воздухе.
Но, в конце концов, сон наступил, и я очнулся только перед рассветом. Единственной едой была банка фасоли и несколько протеиновых батончиков, и мой желудок ворчал, когда я отправился в путь.
Я предполагал, что вернусь домой ближе к закату, ведь лишний вес затруднял мое движение, вынуждая отстать от графика. Это означало, что у меня было много медленных, болезненных миль, чтобы подумать. Подумать о Бекке, о том, что я хотел от нее, и о том, как я ее получу. Подумать о толпе и всем дерьме, в котором я был. Подумать о том, что все эти изменения означали что-то большее, что-то, частью чего я определенно не мог быть. И подумать о том, как я собираюсь выбраться, потому что выход был моим единственным вариантом. Даже когда казалось, что его нет.