На обочине канона

Хатаке отпрыгнул на безопасную дистанцию и… рассмеялся:

— Дотон! Дорьюсо!

Навстречу Сасори из песка ударила толстая земляная колонна, секундой позже сверху его припечатала вторая такая же, окончательно раскалывая Хируко, как дети рыбаков с побережья раскалывают галькой панцирь пойманного краба. Волна обжигающе горячих песка и мелких камней охватила всё тело шиноби Суны и, заключив руки и ноги в две толстых колонны, растянула между ними.

Неторопливо вернувшись на склон земляного купола, Сакумо выудил откуда-то пару небольших глиняных кувшинов, которые незамедлительно отправились вниз. После чего оттуда раздалось набирающее силу гудение пламени. Шиноби Красного Песка скрипнул зубами — его Искусство превращалось в пепел!

— А вот теперь поговорим, — Хатаке убрал меч в заспинные ножны, распечатал из свитка широкий зонт и раскладной стул и с удобством устроился в тени напротив надёжно зафиксированного пленника.

— Чего тебе надо, убийца? — Сасори облизал пересохшие губы. После комфортной и безопасной прохлады Хируко оказаться под палящим пустынным солнцем было настоящей пыткой. Да и заработанные в бою многочисленные синяки и ссадины не приносили положительных эмоций.

— Поведай мне, как такой молодой подающий надежды шиноби Сунагакуре вдруг подался в нукенины? — Хатаке демонстративно помахал перед Сасори его хитай-атэ.

— Изгнан по решению Совета.

— Неужели? Что же за преступление ты совершил? Думаю, узнай Совет о твоих фокусах с потрошением боевых товарищей, изгнанием дело бы не ограничилось.

— Я «угрожал Казекаге».

— Что, прямо в лицо угрожал? Смело. И глупо. Как тебе только в голову такое пришло?

— Этой рыжей твари взбрело, что на её драгоценного Казекаге покушаются. Красноробые камнем приголубили по башке, не иначе. Вернулась из Цучи-но-Куни и вломилась в Совет, принялась порядки свои наводить...

— Речь про Пакуру-сан, верно понимаю?

— То есть… ты знаешь? — Сасори растерянно заморгал. И расхохотался. — Так вот откуда она взяла свои бредни! Нужно было сразу догадаться, что это наши дорогие «союзнички» распространяют слухи про якобы готовящееся покушение на Третьего.

— Я слышал, что лидер противников Конохи, Сабаку Раса — твой дальний родственник. Думаешь, он сообщил бы тебе о покушении на Казекаге, если бы оно действительно готовилось?

— Да! Но не было никакого покушения! Потому что они все боятся! Боятся выступить против Казекаге и лоялистов в открытую! Скорее я сам бы напал на него, чем они.

— За это тебя изгнали?

— Почти, — лицо Сасори перекосила злобная ухмылка. — Я заявил на Совете, что такого Казекаге действительно давно пора убить, пока он не извёл всех шиноби Сунагакуре, отправляя их в Страну Земли.

— Хо-хо! Что, прямо перед всеми старейшинами и Третьим? Неужели Раса не попытался тебя как-то оправдать? Побегал бы на сложные миссии, да искупил свою вину через годик-другой.

— Мы нашли лучшее решение. И я с удовольствием тебе расскажу про него, убийца. Наши семьи живут в Сунагакуре уже десятки лет, как и семьи сторонников Конохи. За это время мы вполне научились находить мирное решение любого конфликта, иначе давно бы уже вцепились друг другу в глотки. Сейчас стороны обговаривают спорные вопросы, но начало положено, и вашим планам по разжиганию усобицы не суждено сбыться. Кстати, думаю тебе приятно будет узнать, что в ходе примирения самые яростные «поджигатели войны» с обеих сторон внезапно пропадают или умирают. А остальные в их отсутствие спокойно договариваются. С нашей стороны такой жертвой стал я, но у меня ещё будет шанс вернуться, когда изберут Четвёртого. А со стороны сторонников Казекаге…

— Пакура-сан?!

— Верно. Жаль, я не увидел её лица, когда сам её обожаемый Третий Казекаге отправлял её на её последнюю миссию в Страну Воды. Она сдохнет там, а он снова будет вещать с трибуны пустые слова о героизме и любви к жителям деревни.

— Не зря я ненавижу политику.

— Сегодняшняя ситуация — целиком и полностью инициирована тобой. Убийца.

— Зря стараешься. Сегодня я не понимаю намёков, Сасори-кун. Тебе придётся жить дальше. Но ты этого не сможешь, пока действия твои не станут подчинены заботе о тех, кто нуждается в твоей помощи. Если бы мне не помогли этого понять, я бы уже бросился на собственный меч. А тебя, если продолжишь в том же духе, убьют твои собственные куклы. Запомни мои слова.

— Тебе всё равно не успеть! — заорал Сасори вслед быстро удаляющейся фигуре в зелёном жилете. — Слишком велик разрыв! Она сдохнет!

Ответом ему послужило лишь шуршание песка, перекатываемого ветром. Теперь оно было совершенно обычным и не несло в себе посторонних шорохов. Сасори вздохнул и принялся рывками выдираться из постепенно теряющих прочность оков.

— Проклятье! Ненавижу шиноби с Дотоном!

Комментарий к Глава 25 — Исповедь [1] яп. «Большое спасибо». Ну… Вдруг кто не знает.

_

====== Глава 26 — Ошибка ======

— Фудо-сама, Фудо-сама! А правда, что Кейши — самый большой город во всём мире?

— Это так. Скоро сам увидишь. Но не во всём мире, а лишь в изведанной его части.

— Ух ты! Фудо-сама, а как вы думаете, в неизведанных частях мира тоже есть большие города и шиноби?

— Полагаю что есть, Инаби-кун.

— А правда, что…

Вот уже второй день я развлекался тем, что доставал нашего заказчика вопросами. По собственному опыту знаю, что дети могут быть их неисчерпаемым кладезем, и отвечать на гору наивных: «а почему?», «а правда, что?», «а я вот слышал» и «а расскажите» взрослому человеку очень быстро надоедает. Несмотря на прожитые в Конохе годы я всё равно знал об окружающем мире прискорбно мало, и потому, дорвавшись до столь богатого кладезя знаний, каким оказался бодренький вековой дедок, исходивший большую часть изведанной Ойкумены, навёрстывал сейчас нехватку информации как самый всамделишный ребёнок. Впрочем, Фудо-сама, то ли в силу профессии, то ли благодаря нажитым опыту и терпению, держался молодцом.

— А правда, что Хокаге-сама — самый сильный шиноби в Стране Огня?

— Верно, Сарутоби Хирузен — сильнейший. Говорят, он знает вообще все техники ниндзюцу в мире.

— Ого! Прямо все-все?! А почему тогда Хокаге-сама главный только в Конохе? Даймё Огня сильнее него?

— Нет, даймё не владеют чакрой, — качает головой монах. — Просто все согласны с тем, что нами правит именно он.

— Но почему? Вот Страной Водоворотов правил каге!

— Когда-нибудь ты, Такеши-кун, и ты, Инаби-кун, поймёте, почему странами правят даймё, и почему все шиноби с этим согласны, — заводит старую пластинку дедуля. Ну конечно: «Вырастешь — поймёшь». Фи, как неизобретательно отбрехался. Видать сглазил я — допекли мы его уже вопросами. Впрочем, долго размышлять о пределах терпения некоторых священнослужителей я не стал — всё внимание захватили пролегающие вдоль дороги пригороды столицы Страны Огня.

А посмотреть было на что. Над землёй ещё висели рассветные сумерки, и редкие ранние прохожие совсем не отвлекали от разглядывания окрестных видов. Зеленеющие поля постепенно сменились густыми фруктовыми садами. За ними пошли аккуратные утопающие в зелени и цветах одноэтажные домики, перемежаемые кричащими вывесками магазинчиков и постоялых дворов. Впечатление было такое, словно вернулся домой и забрёл в элитный коттеджный посёлок: линии электропередач на аккуратных столбах, кованые держатели фонарей, подстриженные газоны, мощёные дорожки… а неплохо живут рядовые граждане Страны Огня! Нет, особых иллюзий я не питал — успел за время пути насмотреться на бедненькие придорожные деревеньки. Но столица, определённо, внушала.

Ближе к центру, где и располагался «парадный» дворец даймё, здания немного подросли — до четырёх-пяти этажей — но никакой однотипностью среди них и не пахло. Каждое строение словно стремилось перещеголять соседей по вычурности, изяществу и яркости красок. Пара центральных улиц целиком была отдана под торговые ряды и кипела жизнью, несмотря на раннее время. Но всё это меркло перед открывшимся нашим взорам дворцом правителей Страны Огня.