Страница 51 из 78
Когда данная тема всплыла в разговоре с Данзо, Орочимару был крайне категоричен: «такого не может быть, потому что не может быть никогда. А в случае малолетнего Учиха — и подавно». Другого ответа и быть не могло — глава Корня АНБУ не должен был заметить ни тени его интереса. Даже намёков на то, что Орочимару сам плотно занимается поисками бессмертия, возникнуть не должно! Поэтому о своих подозрениях Белый Змей никому не скажет. Да. Никому.
Орочимару облизал пересохшие губы, поднёс исчерканные листы к небольшой горелке и молча наблюдал, как огонь медленно ползёт вниз. Пламя плясало в тёмных провалах глаз:
— Учиха Инаби, — раздавшееся шипение сложно было принять за человеческую речь. — Ты не зря испугался меня при нашей первой встрече. Уверен, человек, так далеко продвинувшийся по дороге к бессмертию, будет мне хорошим подспорьем. Фугаку и Джирайя не будут прикрывать тебя вечно, а я умею ждать. Рано или поздно я выужу твой секрет. Пусть даже для этого понадобится небольшая трепанация…
Гаснущие языки огня тщетно бились о холодные пальцы. Отступивший было полумрак вновь сгущался, тёмными лентами выползая изо всех уголков лаборатории.
Небольшой караван из почти двух десятков тяжело нагруженных мужчин в красной униформе шиноби Камня медленно приближался к входу в пологое ущелье между двумя невысокими холмами. Слабо покачивался в сильных руках запылившийся за длительный переход паланкин. Даже близость ночлега не могла заставить измотанных недельным переходом путников прибавить шаг.
Из-за поворота дороги показался человек. Остановился в расщелине. Помедлив, вышел на свет. Заходящее солнце осветило броню старенького самурайского доспеха и рассыпавшиеся по плечам длинные посеревшие от времени и пыли волосы. Шлем с полумаской не давал рассмотреть лица незнакомца, но редкая седая борода не оставляла сомнений — навстречу шиноби Ивагакуре вышел старик. Впрочем, высокий рост и мощные плечи внушали уважение и не позволяли отнестись к воину легкомысленно. Хотя и не всем...
— Эй, старик! — когда между процессией и неизвестным осталось не больше двадцати пяти шагов, молчание нарушил шиноби в красной бандане. Судя по чистому безусому лицу и ломкому голосу, только недавно получивший чунинский жилет. Очень уж хотелось казаться сильным и взрослым. — А ну, проваливай с дороги, чего встал! — Хочу узнать, так ли сильны недомужчины из Ивагакуре, как сами хвастаются, — голос самурая оказался сильным и глубоким. Длинные ножны перекочевали с пояса в левую руку. Правую он плавно положил на рукоять, продолжая держать оружие у пояса. — Или ссутся в штаны при первых признаках опасности? — Ах, ты!.. — на плечо готового броситься в бой мальчишки опустилась рука старшего товарища. — Акияма-доно, но он же!.. — Стыдись, Сабуро, — пророкотал рослый детина-джонин, внимательно изучая противника. — Тебе пора бы перестать попадаться в такие детские ловушки.
Опытный ниндзя кивнул выстроившимся полукругом подчинённым, те дружно рявкнули: «Кай!», и… ничего не произошло. Старик только презрительно сплюнул.
— Вот видите! — прежде, чем его успели вновь остановить, Сабуро ринулся вперёд. — Сейчас я покажу этому…
Рывок молодого чунина был настолько резким, неожиданным и… глупым, что привёл в замешательство не только шиноби Камня, но и их одинокого противника. Старик заполошно дёрнулся и потянул из ножен меч, но, Сабуро ясно это видел, не успевал даже полностью обнажить длинную катану, не то что нанести удар. Самурай проиграл ещё до начала боя — на близкой дистанции короткие кунаи дадут ощутимое преимущество молодому и подвижному противнику! Сабуро прыгнул вперёд и вверх, метя в глазную прорезь шлема и желая закончить бой одним ударом. Самурай сделал маленький шажок назад, одновременно взмахивая обеими руками сверху вниз. Окованный железом кончик пустых ножен с глухим стуком опустился на прикрытую лишь тонкой тканью голову. В длинных ножнах скрывался короткий вакидзаши! Так и не выпустившая кунай рука Сабуро с мерзким звуком шлёпнулась в трёх шагах дальше и правее по тропе.
Подойдя к лежащему навзничь бесчувственному телу, мужчина в доспехах перевернул его на живот и опустил ногу в тяжёлой, подкованной железными пластинами обуви на культю, почти остановив хлещущую кровь. Очнувшийся парень застонал, но после несильного пинка по голове вновь впал в беспамятство.
— Трусы! Сейчас я медленно порежу этого сопляка на кусочки, а затем очередь дойдёт и до тех из вас, кто раньше не сдохнет со страху!
Ножны отлетели к стене ущелья с глухим стуком. Через секунду за ними последовали вторые, снятые с пояса. И вот на шиноби Камня направлены уже два коротких клинка. Элегантное, почти ленивое движение руки, и блеснувший золотом в свете заката правый меч перехватил свистнувший кунай. Секундой позже росчерк левого вакидзаши сбил на землю сразу три сюрикена. От летевших следом каменных пуль старый воин даже защищаться не стал — повернувшись боком и склонив голову, он бестрепетно принял удары дзюцу на доспех. Ещё пару раз осыпав противника градом железа и камней, опытные шиноби прекратили обстрел, не дожидаясь команды предводителя.
Шторка оставленного поодаль паланкина отдёрнулась, и на землю ступил тучный мужчина в расшитом золотыми нитями цветастом халате. Посмотрев на происходящее впереди, он брезгливо сморщился и что-то спросил у старательно прикрывающих его своими телами охранников. Замерший в ущелье самурай не слышал слов чинуши — да и не стал бы к ним прислушиваться, даже если бы мог. Всё его внимание было приковано к приближающимся шестерым шиноби Камня. Двое обнажили короткие клинки и направились к противнику напрямик. Остальные разделились и быстро скрылись из виду, обходя холмы с флангов. Воин подавил желание беспокойно оглянуться.
Противники сошлись молча, не размениваясь на обычные оскорбления и боевые кличи. Завязался вязкий и выматывающий бой. Ниндзя Ивагакуре очень быстро сообразили, что будут только мешать друг другу в узкой расщелине, поэтому один из них, вооружённый кунаём и коротким танто, атаковал, а другой пытался подловить противника метательным оружием, целясь в щели доспехов и незащищённую часть лица. Несколько раз неизвестный самурай переходил в успешную контратаку, но стальное лезвие бессильно звякало по окаменевшим запястьям и предплечьям джонина Ивы. Лязганье металла и хриплое дыхание противников наполняли небольшое ущелье, отражаясь от стен. Так продолжалось минуту, а затем…
Земля ощутимо вздрогнула, и за левым плечом воина в доспехах раздалась серия мощных взрывов, а за правым — визг молний и шипение воды. Сосредоточенно ожидавший этого самурай успел уловить краткий миг, когда взгляды его противников сместились. Два резких щелчка слились в один, и в следующий миг ближний противник уже пятился, прихрамывая и приглушённо ругаясь, а дальний повалился навзничь со стальным штырём в глазнице. Спрятанные под широкими рукавами самострелы дождались своего часа! В два широких шага догнав подранка, неизвестный воин принял пару отчаянных ударов на клинки и, не обращая внимания на спешащую к врагу помощь, пнул его по раненной ноге. Секундная потеря концентрации и равновесия дорого стоила шиноби Камня — дикий вой боли и ярости тотчас же сменился бульканьем из разрубленной гортани.
Однако порадоваться своей победе воин не успел — подоспели основные силы охранного отряда Ивагакуре, спешащие не пустить его к столь неосмотрительно покинутому ущелью и заложнику. Даже показавшиеся на гребнях холмов двое потрёпанных шиноби без опознавательных знаков не могли переломить исхода сражения — даже с учётом удавшейся засады нападавших было трое против восьми. Ещё двое ниндзя в красной униформе спешно рысили с паланкином подальше в тыл. Неизвестные нукенины были обречены… если бы не один неучтённый фактор.
Сакумо тщательно отсчитал сто ударов сердца после серии взрывов, что так удачно отвлекла внимание противников самурая, и рванулся вверх. За пару секунд преодолев пятнадцать метров глины и камней, он вырвался на воздух, словно гигантская диковинная рыба. Расчёт оказался верен — от паланкина его отделяло всего две с лишним сотни шагов. Отчаянное сражение, бушевавшее у холмов, было вдвое дальше. Сакумо отметил про себя, что Мичио всё ещё держится, хоть и потерял уже шлем вместе с накладными седыми волосами, и сделал зарубку на память — заказать у Узумаки доспех, сколько бы мастер ни запросил. Озорно усмехнувшись, Белый Клык Конохи влепил кунай в ягодицу переднего носильщика — чем быстрее он догонит цель, тем меньше ребята будут рисковать. Ручки паланкина упёрлись в землю, и он перевернулся кверху дном. Осталось вывести из игры коренастого рыжего парня в чунинском жилете и… уже в пяти шагах от цели Сакумо заподозрил неладное. Слишком спокойным было лицо выползшей из паланкина цели. И слишком мощной чакрой повеяло вдруг от ничем не примечательного молодого чунина!