Страница 50 из 78
Сбросивший маскировку Сарутоби Хирузен криво ухмыльнулся и неторопливо подошёл к ученикам. Его белая накидка чуть задевала пол.
— Как глава Деревни, Скрытой в Листве и глава клана Сарутоби я тоже хотел бы сказать пару слов о происходящем. Нет на свете человека, на чью долю не выпадало бы трудностей и испытаний. На своём жизненном пути никто из нас не избегнет лишений, невзгод, обманов… — Хокаге сделал паузу и посмотрел в зал. Ботан видел, как сжал кулаки наследник Хьюга, спиной чувствовал, как напряглась Тсуме. Хирузен тем временем перевёл взгляд на саннинов и продолжил: — …и потерь близких людей.
Тишину, повисшую в зале, можно было резать кунаем. Тревога и напряжение постепенно передались от клановых ниндзя простым людям. В густом давящем безмолвии тяжело падали слова Хокаге:
— Трудности подстерегают каждого, но для шиноби их тысячекратно больше! Чтобы справиться с такой ношей нужна колоссальная сила духа. Подчас кажется, что стоит начать бороться, отстаивать мир, счастье и… правду… — Сарутоби многозначительно оглядел присутствующих, — как против тебя разом ополчатся все вокруг. Но мы — шиноби Конохогакуре-но-Сато! Воля Огня сильна в нас! Она освещает нам путь, позволяя отбросить страхи и принять верное решение. И сейчас… я горд и счастлив! Ведь я вновь увидел её в своих учениках! Один из них через всю жизнь пронёс чистую и светлую детскую любовь. Словно тлеющие угольки бережно хранил он в душе искры горячего чувства, мечтая, что когда-нибудь они разгорятся в настоящий пожар, сметающий на своём пути любые преграды! Другая — нашла в себе силы пережить гибель любимых, отпустить их. И дать росткам нового чувства проклюнуться на пепелище, словно пробудила легендарный Мокутон! Кто я такой, чтобы пытаться мешать их счастью?! Мне остаётся только… от лица клана Сарутоби я, Сандайме Хокаге Сарутоби Хирузен желаю счастья молодожёнам!!!
Почему-то вновь глядя в сторону Сенжу Тока, Хокаге уважительно склонил голову, а затем медленно хлопнул в ладоши раз, другой… пару секунд спустя хлопки раздались со стороны Нара Шикаку. А вскоре весь зал сотрясался от рева и грохота оваций. Джирайя торопливо подхватил Цунаде на руки и поспешил покинуть помещение, чем вызвал новую бурю восторженных криков. Ботан громко вопил вместе со всеми.
Комментарий к Глава 20 — Афёра [1] В Японии цветы сирени равнозначны признанию в любви.
====== Глава 21 — Перед грозой ======
Тёплые солнечные лучи остались далеко позади. В подземной лаборатории царил привычный прохладный сумрак. Орочимару стянул через голову джонинский жилет, швырнул его в угол и упал в удобное рабочее кресло. Существенная часть планов отменялась к шинигами! И, что злило ещё больше, в том числе и благодаря его собственным действиям!..
Оправдывая своё прозвище, Орочимару прошипел сквозь зубы давно сдерживаемое проклятие и сжал подлокотники кресла так, что те жалобно затрещали. Как ни крути, главный виновник произошедшего был очевиден — Сарутоби Хирузен. Вернее, большую часть работы за него выполнили Узумаки и Сенжу, но именно Хокаге стал тем, кто окончательно «соединил два любящих сердца». Белый Змей скривился сильнее и выругался уже в голос. Мысли крутились по кругу, раз за разом возвращаясь к недавним событиям, и раз за разом вызывая приступы дикой ярости. Орочимару уже привык считать, что держит Цунаде под своим плотным влиянием. Ещё бы, ведь кому как не ему были известны все уязвимые места её характера. Да и, чего греха таить, позаботился он о том, чтобы душевные раны напарницы не затянулись со временем. Ничего особенного для этого делать не потребовалось — вовремя допустить к трупу Наваки, несколько раз напомнить про смерть Като… Змеиный саннин постоянно был рядом и всегда мог парой невинных фраз вернуть женщину обратно в глубины депрессии. Впрочем, большую часть времени она прекрасно справлялась сама.
Орочимару не испытывал к сокоманднице никаких особых чувств — её подавленное состояние просто очень удачно накладывалось на один из его долговременных и тщательно лелеемых проектов — восстановление и доработку легендарной техники Нидайме Хокаге. Контроль над мёртвыми сам по себе очень полезное приобретение, а контроль над принцессой Сенжу и лучшим медиком Конохи был своеобразной «вишенкой на торте» — кому не захочется вернуть утерянных любимых? Более мощный рычаг влияния сложно даже вообразить!
Исполнив поручение Данзо, змеиный саннин не поспешил обратно в родную деревню — уж очень… заметным был взятый на поле боя трофей. Нечего было и думать тайком принести рог восьмихвостого биджу под нос к стольким Хьюга и Учиха. Оборудование экранированного схрона отняло времени едва ли не больше, чем подготовка операции по устранению вражеского джинчурики. Это у него-то, владеющего Дотоном и не понаслышке знакомого с фуин S-рангового шиноби! Естественно, что и после Орочимару никуда не торопился — тайная база в Стране Рисовых Полей могла быть полезна для нескольких его проектов… особенно в свете надвигающейся войны.
Прибыл в Конохогакуре-но-Сато Белый Змей уже тогда, когда все акты трагикомедии были отыграны, а вольные или невольные актёры кто с восторгом, а кто и с опаской оглядывали новое положение вещей в замкнутом мирке скрытой деревни. Даже те, кому достались самые главные роли.
Перед глазами вновь встала картина: товарищи по команде сидят, опустив головы, на крыльце дома Цунаде и внимают его откровениям. О, давно Орочимару не был так красноречив! И ведь не привёл ни единого домысла — только неопровержимые факты, из которых складывалась вполне однозначная картина. «Сватовство» было подстроено старейшинами и мастерски отыграно Кедоин при содействии Хокаге. И причина произошедшего была только одна — оно было выгодно всем участникам. И ослабленным Сенжу и Узумаки, и теряющему популярность Хокаге, и жадно поглядывающим на чужое богатство кланам… даже рядовые шиноби не остались внакладе — Джирайя, безродный сирота, женившийся на принцессе, стал для них зримым воплощением мечты. Белый Змей ясно видел понимание ситуации, проступившее в глазах боевых товарищей, как видел и признание своей правоты, но… несмотря на все усилия, для Джирайи и Цунаде выгода тоже оказалась ценнее правды. Жабий саннин даже заявил, что нужно сегодня же прилюдно подтвердить своё решение, «чтобы не возникало сплетен». Орочимару взглянул на светящиеся счастьем глаза боевой подруги и понял, что дальнейшие споры ни к чему не приведут. Он уходил из квартала Сенжу, оставляя за спиной обнявшихся сокомандников. Несмотря на тщательно сдерживаемую ярость, даже в его голове тогда промелькнула мысль: «красивая пара»…
И всё же, почему события повернулись именно таким образом? Ведь перед его выходом на охоту ничего не предвещало столь кардинальных встрясок! Заинтригованный змеиный саннин попытался вновь припомнить все произошедшие события и посмотреть на них под новым углом. Загадка так захватила учёного, что он сам не заметил, как оказался за столом, небрежно набрасывая одну схему за другой. Ровными рядами и группами появлялись на рисунке кружки с подписанными именами. Аккуратными линиями ложились на тонкую бумагу симпатии и антипатии, союзы и ссоры, знакомства и чаяния… и чем дольше Орочимару чертил, тем лихорадочнее блестели его глаза, и тем безумнее становился оскал.
Учиха Инаби.
Понимание того, что первопричиной и идейным вдохновителем произошедших событий является ребёнок, до сих пор вызывало у Белого Змея лёгкую оторопь. Но факты — вещь упрямая. Слишком уж во многих событиях Учиха поучаствовал «ненароком». Первоначально его действия казались нелогичными и импульсивными, подверженными сиюминутному детскому настроению. И лишь при подробном рассмотрении обретали логику и смысл. И очень напоминали влияние самого Орочимару на Цунаде. Возможно, через находчивого и сообразительного мальчишку действует Фугаку или старейшины клана, которым зачем-то понадобилось усиление Сенжу. И саннин обязательно проверит эту версию. Но где-то глубоко в его душе крепло пока иррациональное и почти ничем, кроме их короткого разговора, не подтверждённое убеждение: произошедшее — личная инициатива Инаби-куна. Что было бы сущей чепухой, кабы не давняя мечта, ни на минуту не покидающая мыслей саннина. Техника смены тела…