Страница 61 из 65
— Почему ты мне раньше про это не сказала?
Тут подошёл официант. Поставил на стол все заказанное и сразу удалился. Аэлита подвинула ко мне одну чашку чая, к себе — другую.
— Потому что все это было тебе предначертано, — ответила ведьма, а я усмехнулась. — Да, Алла. Мы с тобой должны были встретиться, ты должна была заменить меня в Пантерии…
— Ты все это спланировала, — перебила я ее.
— Нет, не я. Говорю же, а ты не слышишь, судьба это. Связала нас всех, чтобы помочь друг другу…
— Все это выгодно было только тебе! — перебила я ее ещё раз.
Тут усмехнулась Аэлита:
— А тебе? Не выгодно? Ты хотела вернуть лицо — ты вернула.
— Но я думала и верила, что это навсегда, — сказала я, уставившись в темные глаза ведьмы. Ракшас побери! В них столько теплоты, оплота спокойствия. Даже нежности.
— Это может быть навсегда, — произнесла Аэлита тихо. Протянула руку и, коснувшись моей, продолжила: — Давай честно? Тебе здесь плохо, — я невольно кивнула. Плохо! В своем мире, не в том, с континентами, странами, городами и улицами. В моем собственном маленьком мире в этом большом. — Ты тоскуешь по Пантерии. Ведь там у тебя было все: лето круглый год, работа, любимый. Да не просто любимый, истинный. Прия…
Я одернула руку:
— Разве возможно, чтобы прией был кто-то из другого мира?
Ведьма придвинула к себе десерт, отломила десертной ложечкой кусочек чизкейка и не спеша отправила его в рот. Запила чаем и только потом ответила:
— Возможно. Есть подобные случаи.
— Например?
Аэлита улыбнулась:
— Я. Свою прию я встретила здесь, — опять улыбка. — А если ты переживаешь по поводу семьи… Дети возможны от таких союзов, — она положила руку на живот, погладила и улыбнулась. — Они рождаются от большой любви. А я тебе пообещала как-то, что ты её встретишь. Ты встретила. Ты это сама понимаешь, но упорно сопротивляешься.
— Но я думала здесь, не там!
— А какая разница, Алла? Любовь приходит туда и тогда, когда нужно. Я знаю, о чем говорю. Я ради нее бросила все! Почему ты не можешь?
Ради любви. Да, читала я в книжках, видела в фильмах — ради любви люди готовы на многое. Но та ли это любовь? Нет, не с моей стороны, потому что я чувствую, да и понимаю — ни к кому и никогда ничего подобного я не испытывала… Есть ли любовь со стороны Кишана? Или всего лишь пресловутый долг?
— Давай я расскажу тебе одну нашу легенду, — неожиданно предложила Аэлита. — В одной деревушке жили юноша и девушка. Юноша был безумно влюблен в девушку. Особенно в ее голубые глаза, которые он знал до мельчайших деталей, крапинок. В которых он видел целый мир. Их мир, общий… Пант сумел добиться любви девушки. И они назначили день свадьбы. Но как у всех счастливых пар — у них были недоброжелатели. Другая панта была с детства влюблена в юношу, и, понимая, что своими силами его она добиться не может, девушка обратилась к ведьме. Попросив ту лишить любимую своего возлюбленного того, что он больше всего в ней ценит. Ведьма отняла у панты ее голубые глаза. Превратила в камни и спрятала их в самое глубокое подземелье, среди прочих других минералов… Но пант не бросил любимую. Ухаживал за ней, помогал. Он любил ее уже не за глаза. Он понимал, что мир не в них. Его мир в ней… Девушка же, воспринимая это все за жалость, отказывалась от свадьбы. Говорила: зачем тебе я? Ущербная, некрасивая, беспомощная… И тогда юноша решил найти то, что отняли у его любимой. Не для себя, для нее. По горам, по ущельям, среди диких лесов, раздирая лапы тендуа в кровь, он добирался до нужного подземелья. А добравшись, стал искать два одинаковых камня, среди огромного количества похожих…
— Камень называется нилан? — догадалась я.
— Да, так звали панта. И он, пусть не быстро, потратив много дней, но нашел то, что искал. Принес любимой… Они прожили долгую и счастливую жизнь. Несмотря на то, что девушка чувствовала себя должной Нилану всю их совместную жизнь. Но и она дала ему не меньше: дом, уют, детей. И после этого он уже считал — цена, которую он заплатил за счастье, все равно мала. Он тоже испытывал к ней чувство долга… Просто они оба ошибались, это не долг. Это благодарность. Мы, и панты, и ману, часто это путаем, — я с сомнением покосилась на ведьму. Она опять отпила чай и закончила: — Камень Нилан считается покровителем влюбленных. Только по-настоящему любящий пант подарит этот камень своей избраннице. А чувство долга, точнее благодарности, будет всегда. У всех неравнодушных, — Аэлита улыбнулась. — Я видела сережки с этим камнем на тебе. Не просто так Кишан их подарил.
— Он говорил мне, когда дарил, что редко в природе встретишь два одинаковых нилана. Но эту легенду не рассказал.
— Он выбрал его интуитивно. Потому что любит тебя. Долг, который тебя так смутил и который действительно слишком сильно присущ всем пантам, тут ни при чем. В конце концов, залечивая рану Кишана, ты тоже исполняла долг. Профессиональный… Так же это называется?
Я задумчиво кивнула.
— Я обидела его… — призналась я. И прежде всего — самой себе.
— Кишан простит тебя. А может, уже простил… Потому что понимает, что был не прав, не рассказав тебе всего… Например, про Яниту, которая живёт во дворце его брата. Может, она и надеется на любовь Кишана, но он к ней абсолютно равнодушен, как к самке… Но и ты должна ему рассказать. Все. Честно. Подумай…
Я отвела взгляд и почти шепотом спросила:
— Ты предлагаешь мне вернуться в Пантерию?
— Да, — кивнула ведьма. — В родном мире побывала, близких повидала. Хочешь здесь оставаться? Навсегда? Жить как раньше? — я невольно качнула головой, в очередной раз вспоминая, каково это было. Но родные, мама? — Ты можешь возвращаться сюда. Гостить у родных. Но если задерживается больше чем на две недели — шрамы вернутся. Так же постепенно, как исчезали.
Я задумалась. Мозг анализировал, выстраивал логический ряд… А вот сердце уже настроилось на… возвращение?
— Ты не знаешь, Кишан всё ещё в Ашфатати? — с надеждой спросила я.
— Не знаю. Я не могу видеть события, находясь здесь, — улыбнулась Аэлита. — А даже если не там, неужели ты не попытаешься его найти?
Попытаюсь? А вот возьму и попытаюсь! В конце концов, если он действительно моя судьба, моя прия, то я должна побороться за свое счастье!
— А что мне сказать дома? Если я решусь…
— Скажи правду, — ответила Аэлита, взяла меня за руку и добавила: — Что возвращаешься обратно. К любимому.
Когда я вернулась дома, мама с братом разбирали на кухне сумки. Я медленно подошла и замерла на пороге. Мама обернулась, посмотрела на меня с улыбкой.
— Ты не поехала на встречу по поводу работы? — спросила она.
Я качнула головой. А потом тихо произнесла:
— Я, наверное, уеду.
Мама с Лёшкой удивлённо переглянулись.
— Куда?
— Обратно.
— У тебя всё-таки там кто-то есть? — заулыбалась мама.
— Кто? — удивился брат.
— Кто-кто, — с улыбкой передразнила мама. — Влюбилась наша Аллочка в иностранца.
Я усмехнулась, а брат вопросительно на меня посмотрел.
— Когда уедешь? — спросил он. Вот так. Никто не собирается меня останавливать. Да и не надо! Наверное, все понимают — мое решение окончательное.
— Скоро. Возможно, очень скоро…
И скоро действительно наступило быстро. Этим же вечером я позвонила Аэлите, сообщить, что хочу вернуться. Но ведьма вновь меня опередила, сказав, что все знает и завтра ждёт.
Родным пришлось соврать. Сказать, что чудесным образом нашелся билет на самолёт. И я лечу. Брат предложил отпроситься с работы и подвезти до аэропорта, но я отказалась.
Утром проводы не были долгими. Я расцеловала маму, пообещав звонить часто и вскоре навестить ее снова. Поэтому по пути к ведьме пришлось купить новый телефон, новую симку. А встретившись, с Аэлитой мы тоже потратили драгоценное время на покупки.
Ведьмин дом в Пантерии встретил тишиной. Глухой, но при этом загадочной. Похожее бывает перед рассветом, когда ты заворожено ждёшь начала нового.