Сага листвы

— Э-э… — осторожно протянул пришлый и слегка отодвинулся, — вообще-то, это твой жених.

— К лешему! — Девушка отшвырнула салфетку. Вскочила и, забрав со старого, выцветшего буфета поднос с пером, бумагой и чернильницей, брякнула на стол. — Не пойду я за него!

А потом, увидев, что забрызгала и скатерть, и белоснежную рубаху эйп Леденваля, прикрыла рот ладонью:

— Мгла-а…. прости, пожалуйста.

— Почему не пойдешь? — Торус будто и не заметил, что его одежда испорчена.

— Не могу…

И Хельга, точно из нее весь пар выпустили, устало опустилась на скамью.

Взяла в руки перо и постаралась не расплакаться.

— Понимаешь, ну не смогу я жить с нелюбимым. Да и его сделаю несчастным.

— А зачем тогда нужно было привязывать Салза к себе, чего-то там обещать?

— Так поначалу я думала, что люблю, — девушка дернула краешком губ и сердито смахнула с ресниц собиравшуюся выкатиться слезинку. — А после уже было поздно отказываться. Кажется, я совсем запуталась.

— Не поздно. Просто скажи ему, — негромко произнес пришлый. — Мидес сильный, думаю, поймет.

— Но ты же сам говорил… тогда, в домике не болоте… — девушка почувствовала, как жар удушливой волной поднимается от шеи к щекам.

— Кто знал, что ты настроена столь решительно? Впрочем, я и сейчас считаю, что ты совершаешь большую глупость, отказываясь от Салзара.

— Угу, — проворчала мисс Блэкмунд, — а то, что девушка в последнее время ночей не спит, думая о тебе… некоторых, похоже, совершенно не волнует.

— Почему? — элвилин мягко улыбнулся. — Я знаю, что ты влюбилась, но, котик, я не смогу дать того, что предлагает Мидес.

— Знаешь? — мисс Блэкмунд отложила перо и прижала к горячим щекам прохладные ладони. — Я что, совершенно не умею держать лицо?

— Умеешь. Но есть вещи, которые выдают тебя с головой. Например, твоя выходка с лошадьми. Мне Салз рассказал.

— При чём тут…

— Элвилинская магия, — пришлый поймал руку девушки и стал мягко поглаживать ладонь кончиками длинных пальцев. — Видишь ли, как я говорил, научиться ей можно. Но при одном условии — важно полюбить мага, почувствовать его и душой, и телом. То, что ты бормотала — простейшее заклятье усмирения зверя.

— Я и не помню. — Хельга ощутила, как во рту стало сухо, и с трудом сглотнула.

— Кстати. Тебе стоило только подойти и сказать… что не спишь.

— Интересно, как? — девушка фыркнула. — Ввалиться ночью в мужское общежитие? А если честно… — она вздохнула, — я очень боялась, что ты меня прогонишь.

— Иди ко мне, — шепнул Торус и решительно потянул юную волшебницу за руку.

Салзар взбежал на крыльцо и ошеломленно застыл, разглядывая умопомрачительный дверной молоточек — медную фигурку пышногрудой девицы в одних панталончиках. Кашлянул смущенно, чувствуя, как горячеют уши, и решительно забарабанил кулаком в дверь.

С той стороны послышались шаркающие шаги, со скрежетом отодвинулась заслонка, и на Мидеса уставилась пара блеклых слезящихся глаз:

— Чаво надыть?

— Мне нужен Винтербрахер, — обалдело сказал некромант и уточнил: — Клаус.

— Ты чаво себе возомнил? — возмущенно задребезжало с той стороны. — У нас здеся заведение порядочное! Чудиков вон Маркиз обслуживает. Два квартала ышшо пройти тебе.

— Клаус Винтербрахер, толстенький такой, — продолжал настаивать Салзар, раздражаясь на глупую бабу. А еще больше на проходящую мимо цветочницу средних лет, что с интересом уставилась на студиозуса. — Он к вам сегодня поутру прибыл.

— Нетути тут мужуков! — заорала привратница. — Аль оглох, окаянный?

Мидес попытался вспомнить имя девицы, о которой говорил Торус, и понял, что и этот кон проиграл.

— Тогда мне нужно к девушке! — Некромант попытался спасти положение.

— Ишь ты, шустрый какой, — фыркнуло за дверью. — У нас чай на неделю вперед расписано! Иди вон через парадное, да у Мари в книге отметься.

Неча по задворкам шастать, вход тока для своих тута…

— Мари! Она-то мне и нужна! — радостно воскликнул Мидес, вспомнив, наконец, имя Торусовой протеже.

Дверная заслонка с лязгом захлопнулась.

— Сударь, ромашек не желаете? — донесся сзади медовый голосок, и Салзар, на чем свет кляня болвана Винтера, поспешно капитулировал из проулка.

Почти бегом обогнув здание, некромант толкнул высокую стрельчатую дверь и буквально ввалился в помещение, до предела заполненное вазонами, пуфиками, картинами, букетами и кружевными занавесочками. Из-за конторки удивленно глянула на визитера девушка — прехорошенькая блондиночка с кукольным личиком, которое не портили даже огромные очки.

— Добрый день, — улыбнулась она заученной улыбкой и подтянула к себе пухлый фолиант. — Вы к кому?

— Вы Мари? — настороженно спросил Салзар и облегченно вздохнул, глядя, как милая головка кивнула. — Я от Торуса. То есть, от господина эйп Леденваля. По поводу духов. То есть, не совсем духов.

Услышав имя пришлого, Мари расплылась в счастливой улыбке, а некромант в очередной раз и восхитился, и позавидовал другу.

— Давайте флаконы, не томите, — девушка захлопала в ладоши, а потом, настороженно оглянувшись, прошептала: — А письма он не передавал?

— Нет, письма не передавал, — покачал головой Мидес и, глядя, как разочарованно вытягивается лицо блондиночки, поспешно добавил: — Но велел сказать. Что помнит, ждет. И это… тоскует.

— Где ждет? — оживилась Мари.

— Э… вообще ждет. Встречи ждет — не дождется. А духи завтра будут.

Девушка довольно улыбнулась и ткнула в грудь Мидесу гусиным пером.

— А вас, сударь, записывать?

— Нет-нет, — поспешно сказал некромант. — Я, собственно, по делу.

Говорят, у вас тут мой знакомый схоронился.

Девушка подозрительно прищурилась, но потом, очевидно, сочтя знакомство с эйп Леденвалем лучшей рекомендацией, кивнула. И скривилась:

— Знаете, сударь, буду очень обязана, если вы уведете эту пьяную свинью.

Салзар прикинул, во что может вылиться благодарность шлюхи, и снова почувствовал, как загорелись уши.

— Я провожу, — Мари сунула перо в чернильницу и, выйдя из-за конторки, не спеша отправилась к лестнице, покачивая бедрами. Мидес двинулся следом.

Они миновали длинный коридор второго этажа, и девушка, остановившись у дальней комнаты, коротко постучала.

— Клаус, открывай, к тебе пришли!

За дверью что-то громыхнуло, но ответа не последовало.

— Паникует. — Некромант деликатно оттеснил блондиночку в сторону и грохнул в дверь кулаком:

— Винтер, открывай! Это Мидес!

В замке загремел ключ, дверь приоткрылась, а потом Салзара рывком дернуло внутрь.

— Ты обалдел? — возмущенно спросил юноша, потирая локоть.

— Тише! — шикнул всклокоченный Клаус, прслоняясь спиной к створке. — Убийцы могут ворваться в любой момент!

Салзар вздохнул и прошел в комнату, очевидно, бывшую когда-то уютной, но теперь носившую следы томления Винтербрахера. Лоскутное одеяло валялось на полу, герань в горшке была сломана, а по премиленьким обоям с бабочками то тут, то там расползлись пятна гари.

— Вот, — некромант достал из-за пазухи темную бутыль с осенним медом и торжественно поставил в центр стола. — Сначала приди в себя.

Винтер взвыл. Бормоча, что сокурсник не иначе святой, вытащил кинжал, и трясущимися руками стал откупоривать подарок.

Салзар смахнул с единственного стула обрывки «Триумфа» — солейлской утренней газеты — и уселся, наблюдая, как ходит кадык на шее присосавшегося к бутылке толстячка.

— Клаус, а с чего ты вообще решил, что тебя убить собираются?

— Ты ж не знаешь ничего! — Винтер, оторвавшись от выпивки, утер губы рукавом. — Это просто звери. У них там, в Вениссе, такая… такая…

— Что такая?

— Школа. Думаешь, они там бренчат себе на мандолинах да портреты ваяют?

Как же! Шайка воров, шпионов и убийц. Только плати. И кодекс их суров: предавшему дело — смерть.

Салзар припомнил, что в Вениссе — городе на северо-востоке страны — располагается Школа изящных искусств: старинное учебное заведение, выпустившее множество знаменитых бардов и живописцев.