Ферма

Для этого мероприятия в Канкун прилетели генеральные директора клубов «Холлоуэй» в Нью-Йорке, Сан-Франциско, Дубае, Лондоне, Гонконге, Майами и Рио. К ним присоединились директора компании по обслуживанию яхт и частных реактивных самолетов, фирмы, занимающейся арт-консалтингом, агентства по управлению недвижимостью. Мэй, единственная женщина, руководящая отдельным направлением деятельности компании и представляющая «Золотые дубы», также вошла в их число. «Гестационный[20] санаторий» являлся новым предприятием «Холлоуэя» и, по мнению Мэй, был его будущим.

Мэй берет со стола коробку с салфетками – та наполовину пуста, мучительный насморк не проходит с тех пор, как они с Итаном на Новый год отправились покататься на лыжах, – и прячет ее в потайной шкафчик за креслом. Затем она поправляет орхидею, подарок Итана, которая криво стоит в вазочке на ее столе, и отходит, желая полюбоваться своим рабочим местом.

– Есть новости, Ив? – снова спрашивает Мэй, натягивает кашемировое пальто – в Бергдорфе на него была скидка двадцать процентов[21], и оно все равно стоило целое состояние – и хватает сумочку. Она должна встретиться с Рейган Маккарти в Виллидже[22] в шесть, а при таких обстоятельствах ей повезет, если она доберется туда к половине седьмого. Мэй старается никогда не опаздывать на встречу с хостой[23] – это подразумевало бы, что безответственность допустима, а между тем именно безответственность непозволительна для той, кто вынашивает будущего миллиардера. К тому же опоздание при встрече с хостой, которую она все еще активно обхаживает, является проявлением дурного тона.

Ив все еще разговаривает по телефону с водителем. Мэй, стараясь не хмурить брови, распоряжается доложить, когда он приедет, и направляется к крыльцу Главного дома. Проклятие. Мэй пишет Рейган эсэмэску, сообщая, что ей потребуется отодвинуть встречу. Коридоры в «Золотых дубах», по которым она идет, настолько знакомы, что Мэй не нужно отрывать глаз от телефона. По привычке ее шаги замедляются перед картиной, которую она привыкла почитать своей. Это небольшой пейзаж, один из шести висящих в главном коридоре. Много лет назад Мэй нашла изображение этой картины у себя дома, в одном из альбомов по искусству. Желая узнать ее стоимость, она тут же позвонила подруге, работавшей в «Сотбис», и услышала, что на аукционе та может уйти за шестизначную сумму, а то и больше. Так вышло, что несколько лет назад Леон купил по наитию полдюжины картин для коридора. Направляясь в Ньюпорт, он ехал по пыльной проселочной дороге, затерянной в массачусетской глуши, когда наткнулся на распродажу вещей из какого-то поместья. Леон убедил дряхлого вдовца, прикованного немощью к стоящему в гостиной креслу, продать ему все шесть картин оптом и с большой скидкой. Хотя в целом они похожи – изображения сельских сцен, темные, землистые цвета, краски, наложенные толстыми мазками, – картина Мэй стоит в несколько раз больше остальных пяти, вместе взятых. «Похоже, у меня нюх на ценности!» – такова кульминация рассказа Леона, скромно указывающего на свой длинный, кривоватый и до странного привлекательный нос, когда он докладывает эту историю клиентам.

Каждые несколько недель Мэй выдвигает новую версию того, почему ее картина является выдающейся. На этой неделе она заметила за облаками черно-зеленое пятно, похожее на свежий синяк. А еще, что деревья на ее картине растут гуще, чем на других, и плотность их листвы почти осязаема. Не это ли имеет значение? Связана ли ценность с пятнами или с плотностью листвы? Правда состоит в том, что она этого не знает, а потому добавила несколько месяцев назад пункт «Записаться на курсы оценки произведений искусства» в свой список несрочных, но важных дел, которые предстоит сделать в перспективе. Теперь, однако, она полагает, что отодвинула его слишком далеко на потом, втиснув между пунктами «Организовать для бизнес-школы уик-энд с игрой в гольф» и «Оцифровать налоговые декларации». Ремонт в квартире Итана и Мэй будет закончен раньше, чем ожидалось, и они собираются устроить помолвку в своей гостиной площадью шестьсот квадратных футов, выходящей на южную сторону и залитой солнечным светом. До этого им точно понадобятся новые картины.

Сотовый Мэй пищит. Это Ив шлет сообщение, что водитель подъезжает. Мэй проносится через приемную, машет рукой секретарше и проталкивается через тяжелые входные двери. Она бросается к машине, водитель которой несколько раз извиняется за опоздание, твердя как заклинание: «Мне так жаль, что я опоздал, так жаль, так жаль».

– Все в порядке. Давайте просто наконец поедем.

Тон Мэй более суров, чем требует ситуация, а потому она бросает водителю полуулыбку в зеркало заднего вида.

Даже в разгар зимы местность вокруг «Золотых дубов» прекрасна. Из окна Мэй видна шахматная доска пастбищ, на которых в теплое время года выращивают люцерну, кукурузу и просто траву, окаймленная заснеженными платанами и дубами, некоторым из которых по нескольку сотен лет. Небольшой ручей, ныне покрытый льдом, течет через боковое поле вдоль хаотично выстроенной каменной стены. Небо над головой бледно-голубое, словно перевернутая веджвудская[24] чаша, и кажется твердым. С той самой секунды, когда Мэй увидела ферму «Золотые дубы» во время их с Леоном поездки по северу штата Нью-Йорк и прилегающим районам Коннектикута в поисках подходящего для их целей места, она поняла, что это идеальная обитель, поражающая красотой нетронутой природы и изобилующая буйной растительностью. И притом всего в двух часах езды от лучших в мире больниц Манхэттена.

Мэй позволяет себе наслаждаться пейзажем, пока они не выезжают на шоссе. Затем она решает приступить к работе и открывает на телефоне список неотложных дел.

1. Завершить подготовку к встрече с мадам Дэн.

Мэй считает, что сделать это будет нетрудно. Она уже на девяносто пять процентов готова к завтрашнему общению с ней – изучила за последние несколько недель все статьи о мадам Дэн, которые смогла найти, некоторые из них даже на китайском, – немалый подвиг, учитывая, что отец Мэй, хотя и родился недалеко от Пекина, отказывался говорить с ней дома на каком-либо языке, кроме английского. То, что Мэй почти безупречно владеет мандаринским диалектом, – результат многолетнего самоотверженного труда, начавшегося на первом курсе колледжа, когда она решила, что владение языком страны с самой быстрорастущей экономикой в мире когда-нибудь пригодится. Годы подтвердили ее правоту, когда миллионеры, а затем и миллиардеры начали плодиться по всему Китаю, подобно сорнякам, стремясь к роскошным товарам и услугам западного производства, на которые Мэй сделала ставку в своей карьере.

Кропотливые исследования Мэй открыли следующие факты: мадам Дэн является правящей королевой в мире бумаги и целлюлозы. Она родилась в хижине с жестяной крышей в убогой деревне в провинции Хэбэй в семье необразованных фермеров. Благодаря уму, пролитому поту и полезному браку с лейтенантом Красной Армии, обладавшим хорошими связями, мадам Дэн всего за десять лет создала протянувшего свои щупальца по всему миру гигантского спрута, занимающегося вторичной переработкой бумаги. Ее компания «Восемь небес» владеет сетью предприятий в прибрежном Китае, которые тоннами закупают макулатуру на Западе и направляют на переработку – очищают, растирают в пульпу и превращают в тару и другие материалы, используемые для расфасовки, обертки и упаковки дешевых массовых китайских продуктов, ежедневно экспортируемых на Запад. Там жадные, но все более и более экологически сознательные потребители отправляют свои использованные картон и бумагу в ярко-синие мусорные баки, откуда те снова будут проданы «Восьми небесам». Благодаря этому циклу использования и переработки мадам Дэн сколотила состояние, которое пресса оценивает в более чем восемнадцать миллиардов американских долларов. Она самая богатая женщина в Китае и самая богатая женщина в мире, добившаяся успеха собственными силами. И она рассматривает возможность инвестирования в «Холлоуэй холдингз».

20

Гестационный – относящийся к беременности.

21

Имеется в виду «Бергдорф Гудман», легендарный модный магазин на углу 5-й и 58-й авеню. Знаменит своими заоблачными ценами.

22

Имеется в виду Гринвич-Виллидж, квартал на западе Нижнего Манхэттена.

23

В оригинале «Host» (англ.) – хозяин, содержатель, носитель.

24

Веджвуд – фарфор и фаянс английской фабрики Веджвуд, а также синий цвет, характерный для продукции этой фабрики.