Дневник Яндере

А потом они ушли.

Всё-таки мой семпай – самый лучший!

Кохару Хината, сидевшая через проход, наклонилась ко мне и прошептала: «Я слышала, она умерла из-за какого-то дьявольского ритуала. Может быть, она подавилась живым пауком?».

– Мне показалось, что говорили что-то о том, что она задохнулась из-за собственного чокера, – таким же тоном откликнулась я. – Но точно за это не поручусь.

Она кивнула и тут же села прямо: в класс вошла учительница.

Ровным и спокойным тоном преподавательница велела нам не падать духом: несчастной уже никак не поможешь. Педагог предупредила, что вскорости придет полиция, и офицеры всего лишь зададут нам пару вопросов.

Я не боялась расследования: по статистике, Япония занимает первое место в мире по количеству самоубийств по разным причинам, и этот случай вряд ли являлся чем-то из ряда вон выходящим: подростки часто лишали себя жизни просто потому, что этот путь, который чаще всего выбирали трусы и слабаки, казался им правильным.

Учительница как в воду глядела: полицейские не увидели в этом конкретном деле ничего особенного: просто девчонка, увлекавшаяся оккультизмом, случайно покончила с собой во время одного из своих безумных ритуалов. Конечно, блюстители порядка опросили нас, но создавалось впечатление, что вердикт «несчастный случай» так и витает в воздухе.

После допросов нас отпустили по домам, и Будо, примчавшийся к дверям моего класса, с чего-то решил, что я безумно страдаю по почившей (которую я даже не знала толком), и исполнился благородным намерением проводить меня до дома, по дороге активно пытаясь отвлечь меня пересказами чемпионатов по боевым искусствам (которые меня не интересовали).

Из-за него я не смогла попрощаться с семпаем.

Но это было ничего: я твёрдо решила начать сближаться с ним, начиная со следующей недели.

И потому, распрощавшись со своим надоедливым провожатым на пороге дома, я вошла внутрь и, переобувшись, направилась на кухню: все эти допросы возбудили во мне чувство голода.

========== Неделя пятая. Понедельник. ==========

30 апреля, понедельник.

Второй месяц весны постепенно подходил к концу. Канун Дня Труда отличался прекрасной погодой, выражавшейся в чистом небе чистейшего лазурного оттенка, ярком солнце и зеленеющей в его лучах травке.

Я направлялась в школу, готовясь сблизиться с отпрысками семьи Ямада, особенно со старшим из них.

Семпай был идеален во всех отношениях. Один из лучших учеников школы, он, тем не менее, никогда не задирал нос, держа себя исключительно любезно и вежливо по отношению к соученикам. Галантный кавалер, он первым спешил на помощь, когда она требовалась, и пусть у любви всей моей жизни не было по-настоящему близких друзей, для меня даже его немногочисленные недостатки были прекрасны.

В пятницу я собиралась признаться ему в любви под раскидистым вишнёвым деревом, росшим на вершине холма, но, конечно, понимала, что просто так сделать это мне не удастся: если я вдруг назначу ему внезапное свидание и вывалю на него свои чувства, он может попросту испугаться и не вдохновиться идеей нашего прекрасного единения.

Значит, нужно подготовить его, не торопясь, нежно, постепенно…

И вскоре он поймёт, что не может жить без меня так же, как и я.

Я пришла в школу рано, так как не могла дождаться того момента, когда увижу своего семпая. Переобувшись, я помчалась во внутренний дворик, но ни он, ни Ханако, видимо, ещё не пришли…

Что ж, я могу и подождать.

Почему бы пока не посмотреть, что стало с помещением клуба любителей мистики?

Я отправилась к секции кружков. Как ни странно, дверь, ведущая в убежище оккультистов, не была ни заклеена, ни опечатана, так что я спокойно прошла внутрь.

И я увидела… Ничего.

Тело, разумеется, уже давно увезли, но дело было не только в этом: кровь уже вытерли, комнату проветрили, и ничего в этом небольшом помещении не говорило о том, что ещё пару дней назад тут произошло страшное…

Бедняжка Ока. Так быстро быть забытой всеми…

Я вышла из кружка и аккуратно прикрыла за собой дверь. Похороны нашей соученицы прошли вчера, и я, как и все, кто учился в Старшей Школе Академи, пришла на них, принеся с собой традиционный белый цветок и даже написав письмо с соболезнованиями. К сожалению, заплакать мне так и не удалось, но я смогла сымитировать слёзы, опустив голову и прижав тыльную сторону ладони к глазам.

Думаю, мне не составило труда всех провести.

С соперницей было покончено, и я намеревалась завоевать семпая как можно скорее, не давая себе ни дня для передышки.

Я направилась к фонтану, решив ожидать моего будущего супруга там, но, к сожалению, встретила одну Ханако, равнодушно листавшую книгу брата.

Неприятное чувство дежавю захлестнуло меня; я подбежала к своей «подруге» и, стараясь вести себя естественно, поздоровалась.

– Привет, Аяно-чан, – ответила она. – Как хорошо, что ты здесь! Я всё никак не могу опомниться после того ужасного случая с Окой…

Сестра семпая начала в подробностях рассказывать мне, как она страдает по девчонке, которую толком даже не знала, и мне пришлось собрать в кулак всё своё терпение, чтобы не завыть и выдержать всё это нытьё.

После получаса излияний она, наконец, замолчала, и я, получив шанс вставить слово, воспользовалась им:

– Я не могла не заметить, что ты одна…

– Таро сейчас на стадионе, – вымолвила Ханако, проводя рукой по обложке рыцарского романа своего брата. – А Атсу ещё не пришел; он тоже, как ты понимаешь, шокирован из-за гибели Оки…

Я с трудом сдержалась, чтобы не спросить о семпае; вместо этого я решила для отвода глаз поинтересоваться другим мальчиком:

– Даку-кун кажется неплохим человеком. Мне кажется, ты ему нравишься; его так и тянет к тебе…

– Нет, Аяно-чан, ты ошибаешься, – сестра семпая улыбнулась. – Действительно, он хороший, но ему нравятся совершенно другие девочки – полная противоположность ему самому. Да и мне пока ещё рано думать о романтике. В общем, мы просто друзья.

– Ясно, – кивнула я. – А что твой брат делает на стадионе?

Ханако фыркнула.

– Какая-то амазонка потащила его туда, – процедила она. – Сказала что-то насчет марафона на День Труда. Честное слово, Аяно-чан, иногда мне бы очень хотелось, чтобы Таро хотя бы изредка говорил слово «нет».

Я кивнула и с трудом заставила себя сесть рядом с девочкой. Мне пришлось слушать её бесконечные жалобы, пока – хвала богам! – не пришел Даку – тот самый стройный мальчик в очках, о котором мы говорили ранее. Он был несколько бледноват, да и лицо осунулось, потому что он искренне переживал из-за смерти президента его клуба, но всё же первоклассник старался держать себя в руках. Мне показалось, что он, поздоровавшись, с удовольствием начал беседу с одноклассницей, поэтому я медленно встала и, бросив, что мне нужно отлучиться, быстрым шагом направилась прочь, сопровождаемая двумя кивками от моих младших товарищей.

Пробежав через секцию клубов, я вышла через заднюю дверь наружу и помчалась к стадиону, отчаянно сжав ручки школьной сумки и неистово молясь про себя, чтобы мои пессимистичные предположения оказались лишенными основания.

Увы, на одной из беговых дорожек я увидела семпая в компании какой-то короткостриженной девчонки в велосипедных шортах и белой футболке. Она ослепительно улыбалась и объясняла старшекласснику что-то насчет мышц на ногах.

Красная повязка на её плече свидетельствовала о том, что она является президентом одного из школьных клубов, а повадки и манера одеваться явно говорили, какого именно. Я уже встречала её на территории школы и, насколько мне было известно, она училась в классе 3-1.

Передо мной стояла глава спортивного кружка.

Она глядела на семпая влюбленными глазами и порой заикалась от восторга, разговаривая с ним. Я видела на её лице то самое выражение, которое порой наблюдала и на своём, глядя в зеркало, и ясно понимала, к чему всё идёт…

Итак, очередная соперница…