Страница 15 из 49
Итак, проблема почти решена. Теперь мне пора в класс.
Я встала и положила ладонь на ручку двери. Та оказалась холодной, как лед, и я невольно отдернула ладонь.
Что происходит? Система вентиляции неисправна?
Я вышла из кабинки и осмотрелась. Тут было не просто холодно, а зябко, и потолочные светильники работали вполсилы, никак не справляясь с темнотой, что царила в помещении.
На стенах вдоль потолка виднелись некрасивые подтёки, часть кранов поржавела, и некоторые из них протекали. Плитка, которой был вымощен пол, растрескалась, а двери в кабинки покосились.
Я удивленно подняла брови.
Наш директор очень внимательно относился к состоянию школы, и остальные туалетные комнаты были очень светлыми и просто блестели от чистоты. Что не так с этой? Почему её не ремонтировали?
Я подошла к стене между кабинками. Плитку испещрила тонкая паутина трещинок, а швы потемнели.
М-да, странно… И как это скрылось от внимания администрации школы?
Я отступила на шаг назад и вдруг вздрогнула: до моих ушей донесся какой-то шепот. Я завертела головой в поисках источника, но ничего не нашла.
Видимо, акустика так сработала. Или водоотводящие трубы неисправны.
Я ещё раз осмотрела помещение. Может, дать директору знать о том, что творится с этой комнатой? Это будет ещё одно дополнительное очко к моей репутации…
Я достала телефон и сделала несколько фото. После уроков нужно будет показать их ему, а ещё не забыть сделать большие глаза, будто я безумно беспокоюсь о внешнем виде моей любимой школы.
Выйдя из туалета, я вздохнула с облегчением: ну и холод же там стоял!
Я направилась в класс, раздумывая, успею ли осуществить всё, что запланировала: и посетить директора, и подслушать, как завуч в очередной раз распекает Кизану…
Уроки пролетели быстро: учеба ещё никогда так легко мне не давалась. Близость победы опьяняла меня; хотелось расправиться с соперницей как можно скорее, но я понимала, что терпение является в данном случае лучшей тактикой.
Когда хищник выслеживает добычу, он выжидает, прячась в высокой траве. Он стережет свою трепетную жертву, пока та не потеряет бдительность, а потом совершает резкий и мощный бросок…
И получает обед.
Терпение, спокойствие, стратегия всегда вознаграждаются…
После уроков я, собравшись, направилась на третий этаж. Застыв перед кабинетом директора, я вытащила телефон: нужно же просмотреть те фото, которые я успела сделать! Если они окажутся смазанными или чересчур затемненными, то он не станет меня слушать.
Я открыла первое изображение и от шока чуть было не выронила мобильник.
Между кабинками прямо в воздухе зависла фигура.
Она напоминала тень, но не обычную, а как бы сотканную из черного дыма. Облачена она была в подобие нашей школьной формы, только рваную и всю в грязных пятнах землистого цвета. На голове у неё белела повязка, которую обычно надевают на мертвецов перед похоронами, а правый глаз сиял холодным, голубоватым светом.
Что это значит? Оптический обман?
Я побежала в ту самую туалетную комнату и начала делать фото стены между кабинками с разных ракурсов. Просмотрев все изображения, я медленно опустила руку с телефоном и уставилась в никуда.
Эта фигура следила за мной! Её голова всегда была повернута в мою сторону.
Значит, это не иллюзия, не неверно упавший свет…
Призрак? Но их ведь не существует…
Я подошла к стене поближе и протянула руку туда, где, по моим расчетам, должно было находиться это. Я ничего не почувствовала, кроме адского холода, сжавшего мои пальцы в своих ледяных тисках.
Интересно…
Я не испугалась. По жизни никогда не была трусихой, да и чего мне бояться? Какой-то тени со светящимся глазом?
Улыбнувшись и помахав рукой, я вышла из комнаты.
Итак, визит к директору отменяется. Лучше пойти и посмотреть, что делается на первом этаже…
Я подошла к кабинету завуча как раз вовремя: мне удалось услышать, как женщина, кипя от негодования, требует у Кизаны объяснений насчет её «возмутительного и разнузданного поведения», а также предупреждает о том, что ещё одно замечание – и актриса может попрощаться со Старшей Школой Академи.
С трудом сдержав торжествующее хихиканье, я пошла к воротам: больше мне тут делать было нечего.
========== Неделя третья. Пятница. ==========
20 апреля, пятница.
Я уже давно заметила, что поэты делятся на две основные группы.
Те, кто восхищается осенью, и те, кто признается в любви весне.
Вторых было намного меньше, но они все сходились в одном: апрель – это невероятный месяц, полный красоты и неги. Помню, я как-то даже читала стихотворение, посвященное исключительно второму триместру весны.
Что ж, это можно было понять: лепестки сакуры, кружившиеся в лучах ласкового солнца, кого угодно могли бы натолкнуть на романтичный лад.
Я шла в школу в отличном расположении духа: сегодня был последний день моей многоступенчатой операции по исключению Кизаны.
Мучили ли меня угрызения совести? Нет. Она пыталась отнять у меня то,что по праву принадлежало мне, и я не собиралась дарить этой чересчур уверенной в себе старшекласснице любовь всей своей жизни.
Я вовсе не стремилась убивать всех на своём пути; я не наслаждалась процессом физического устранения людей. Я убрала Осану, но только потому, что не могла поступить иначе, в остальных же случаях я пыталась обойтись другими методами, но существование соперниц не имело для меня какой-либо ценности.
Вскорости очередная противница будет устранена.
Я была готова забить последний гвоздь в крышку её гроба. Фигурально выражаясь, разумеется.
Но результат мог быть довольно неприятным. Для неё.
Только меня это мало волновало.
Я прибыла в школу в пять минут восьмого и первым делом проверила внутренний дворик. Кизана обнаружилась там, но она уже не выставлялась перед семпаем, самоуверенно заигрывая с ним, а скромно устроилась на одной из скамеек и сидела там, сложив руки на коленях.
Скорее всего, бедняжка думала о будущем, которое теперь было не столь определенным, ведь без аттестата об окончании школы ей придется нелегко…
Я быстро поднялась на третий этаж и скрылась в той самой темной и холодной уборной, служившей домом для призрака. Отправив Инфо-чан сообщение, я начала ждать.
Моя помощница не замедлила ответить:
«Вообще-то, Аяно-чан, этот товар довольно дорогой, но для тебя я, так и быть, сделаю скидку. Три фото нижнего белья – и ты получишь то, что хочешь».
Что ж, справедливо.
Я отправилась на крышу – там вечно торчали любители свежего воздуха и уединения. Одна девчонка с короткой стрижкой и отсутствующим взглядом сосредоточенно читала книгу, не отвлекаясь ни на что другое.
Это оказалось даже слишком просто: я просто присела на корточки и отрегулировала приближение на камере телефона. Её бельё было прекрасно видно, даже Инфо-чан не придралась бы.
Сделав фото девчонки-геймерши, полностью поглощенной своим телефоном, и президента клуба любителей мистики, не сводящей глаз с сестер Басу, я преспокойно отослала материал своей соратнице.
«Отлично. Сейчас я выброшу товар из окна. В целях безопасности я обернула его в жатую бумагу. Советую тебе её сжечь после использования. Удачи!».
Я улыбнулась и, спрятав телефон в сумку, помчалась вниз. Как и обещала Инфо-чан, под её окном лежал сверток из коричневой бумаги, которой обычно оборчивают хрупкие предметы, чтобы не повредить их при транспортировке. Внутри я обнаружила два пакетика с белым порошком.
Просто прекрасно.
Я побежала на третий этаж, влетела в класс 3-1, как ураган, и подложила пакетики в сумку Кизаны, не касаясь их самих. Мне несказанно повезло, что в помещении никого не было, и это сделало меня чересчур самоуверенной: я решила, что предосторожностями можно пренебречь, поэтому вышла из класса совершенно спокойно и даже не оглядевшись по сторонам.
И наказание за сию беспечность не замедлило явиться.