Сияние Орна

– Похоже, я ошибся. Это яйцо предназначалась не для нас, – огорчённо сказал Курьянов, наблюдая как туземец с яйцом в руках, поглазев на пришельцев, удалился.

– Чудно у них тут, – сказала Катя. – В этом здании нет дверей, и окна не застеклены.

– А вы заметили, что пока нам встречались только мужики? – спросил Курьянов.

– Возможно, их женщины имеют мужеподобные черты лица и их трудно отличить от мужчин. Ведь многие из них ходят в одинаковых туниках, – предположила Катя.

– Здесь нет женщин, – уверенно сказал Курьянов. – Видимо, своих женщин туземцы прячут в нижних ярусах этой пирамиды.

– И мужики эти у них довольно странные – ни единого слова не проронили, – недовольно произнёс Игумнов.

– Так когда, наконец, нас угостят обедом? – проворчал Курьянов.

Тут в келью зашли два аборигена с глиняными мисками, в которых лежали куски сырого мяса с несрезанной с них кожей, переливающейся разными цветами. Люди в туниках поставили миски на стол и отошли в сторону.

– Кажется, это мясо крупных ящериц. И они его не отваривают и не жарят, а едят в сыром виде, – сказал Игумнов.

– Я не могу есть это мясо. Что же это такое? Приходится есть то рыбу-людоеда, то сырых ящериц! – возмутилась Катя.

– Тем не менее, я тебе советую съесть кусочек мяса, – сказал ей Олег. – Иначе протянешь ноги.

Морозов откусил кусок солоноватого мяса и, пытаясь скрыть отвращение, прожевал и проглотил его. Побледнев, Катя тоже откусила кусочек и стала его жевать…

Сырого мяса много съесть не удалось. И, если бы не синие метёлки травы и нарезанные стебли тростника, поданные на второе, пленники остались бы голодными. Когда пленники закончили трапезу, аборигены собрали пустые миски и вышли из помещения.

Три вооружённых копьями аборигена остались у входа охранять пленников. Олег прикинул, что с тремя охранниками они могли бы легко справиться, но так как по коридорам и лестницам постоянно сновали туземцы, незаметно выбраться из пирамиды было непросто. Мужчины уснули на земляном полу, а Катя легла на куртку Олега, наброшенную на каменное ложе.

Проснувшись, пленники не увидели своего оружия.

– Видимо, аборигены догадались, что наше оружие представляет для них угрозу. Ведь остальные наши вещи и удочки остались на месте, – отметил Олег.

– Теперь мы в их полной власти, – расстроился Курьянов.

После того, как пленников лишили оружия, им была предоставлена свобода перемещения внутри гигантского сооружения аборигенов. Наружу их не выпускали, и за ними постоянно следовали три туземца с копьями. Пленники посетили множество помещений города-пирамиды. Только в один зал, через который они прошли в первый день своего пребывания внутри пирамиды, их не пускали. Это был зал, в котором располагался огромный постамент. На входе в то помещение путь гостям-пленникам преграждали несколько вооружённых копьями аборигенов в туниках. Местные жители не разговаривали со своими пленниками. Все попытки пришельцев с поверхности планеты завязать разговор с жителями земных недр, оказались безуспешными.

По многочисленным коридорам, лестницам и залам внутри пирамиды аборигены носили в руках белые яйца размером с регбийный мяч. Иногда туземцы переносили яйца, завёрнутые в ткань. Аборигены перемещались по коридорам с сосредоточенным видом, почти не обращая на пленников внимания.

– Мы здесь находимся давно, а туземцы до сих пор ни разу не поговорили с нами! – возмущался Курьянов. – Эти молчаливые мужики, таскающие по лестницам и коридорам огромные белые яйца, начинают меня раздражать. Почему они всё время молчат? Они либо слишком умны, либо, наоборот, они – идиоты, действующие в соответствии с природными инстинктами.

– Возможно, ты прав, – согласился с ним Игумнов. – Туземцы действительно лишь подчиняются инстинктам. Как вы думаете, чьи яйца они носят по коридорам и лестницам?

– Возможно, это яйца крупных ящериц, которых мы видели у реки возле пирамиды, – предположил Никодим.

– Слишком много ящериц обитает в зарослях тростника, – заметил Игумнов.

– Любопытно, куда они носят эти яйца? – спросила Катя.

– Чтобы это узнать, нам следует спуститься на нижние ярусы этого сооружения, – предложил Игумнов.

– Верно. Надо исследовать нижние ярусы этой пирамиды. Попробуйте туда проникнуть. А мы с Катей отдохнём. Без воздуха моя Катя совсем ослабла, – сказал Олег.

– Это правда. Я, пожалуй, прилягу на каменную скамью в нашей келье. Мне уже всё это неинтересно. Я хочу увидеть солнышко, пусть даже не наше, а местное холодное светило, блуждающее под каменным сводом. Без него я скоро сойду с ума, – грустно сказала Катя.

Игумнов, Курьянов и Никодим направились в сторону лестниц, которые вели в нижние ярусы сооружения. За ними тут же последовали три вооружённых копьями туземца. Конвоирами покидавших свою келью пленников становились три аборигена, которые находились поблизости.

Три пленника и их конвоиры вышли на площадку, с которой вели вниз несколько каменных лестниц. Люди стали спускаться вниз по одной из них. Конвоиры не отставали от них ни на шаг.

– Туземцы все на одно лицо, – отметил Игумнов.

– Это так только кажется. Я вот, например, родился и жил в глухой деревне в тайге. Когда мне было двенадцать лет, я увидел русских геологов. Тогда они мне показались все на одно лицо, – признался Никодим.

– Меня не столько интересует внешность аборигенов, сколько яйца, с которыми они носятся, как чёрт с писаной торбой, – сказал Игумнов.

Чем ниже они спускались, тем становилось теплее. Игумнов и Курьянов расстегнули куртки. Никодим не только не распахнул куртку, но даже не снял свою шапку-ушанку.

Они спустились на нижний ярус и свернули в наклонный тоннель. Навстречу им попадались аборигены, которые несли в руках пустые глиняные миски. Трижды им встретились невысокие туземцы с юными лицами, которых сопровождал старший абориген. Подростки-аборигены при этом растерянно озирались по сторонам, словно впервые в жизни видели лестницу и факелы, прикреплённые к стенам коридора.

Иногда пленников обгоняли туземцы, идущие по наклонному тоннелю вниз, которые несли в руках по одному крупному продолговатому белому яйцу. Некоторые аборигены несли вниз миски, наполненные пастообразной розовой массой.

– Они это едят? – поморщился Игумнов.

– Возможно. Если только это не замазка, используемая местными жителями пустыни для строительных целей, – предположил Курьянов.

Стало нестерпимо жарко. Снизу потянуло душными и горячими испарениями.

– Да тут настоящая парилка! – пыхтя и отдуваясь, сказал Курьянов.

Они зашли в огромную пещеру, в центре которой в глубокой большой яме клокотала раскалённая лава, освещавшая пещеру. От кипящей лавы исходил нестерпимый жар. Никодим сорвал с головы свою ушанку и, приложив её к груди, тяжело задышал, обливаясь потом.

Аборигены, в отличие от людей, казалось, не чувствовали жары.

– Вот это да! – воскликнул Игумнов. – Вы посмотрите, сколько тут яиц! Это место похоже на инкубатор.

Вокруг круглой ямы с бурлящей лавой ровными рядами лежали белые яйца.

Возле стен пещеры на невысоких каменных постаментах в шестиугольных ячейках, похожих на соты, лежали сучившие ручками и ножками младенцы. Иногда они переворачивались на животы. В пещере молча работали взрослые аборигены. Они переворачивали и перекладывали яйца, а иногда, ухватив за ручки и за ножки подросших детей, переносили их из малых ячеек в большие. Здесь были также маленькие ячейки, в которых лежали коконы. В больших ячейках находились подростки, которые иногда выбирались из них и помогали взрослым.

– Что здесь происходит? – удивился Курьянов.

– Это какой-то сумасшедший дом, – растерянно произнёс Игумнов.

– Похоже на муравейник, – сказал Никодим. – Я в детстве разворошил муравейник и рассматривал, что внутри происходит. Муравьи похоже суетились.

– За мурашами интересно наблюдать. Муравьи делятся на рабочих и охотников. Ещё у них есть самка – крупная особь женского пола, которая откладывает яйца. А остальные муравьи о них заботятся, – сказал Игумнов.