Клаустрофобия

Но, сказать честно, я слабо представлял себе, что именно это значит. Может ли он изменить вектор гравитации так, что я взлечу? Или он воздействует сугубо на меня? Тогда на каком расстоянии его эффект исчезает? Да и сколько вообще в моём механизме осталось энергии?

Стоп, стоп! Что-то слишком много вопросов. Сейчас стоит делать, а думать уже потом. Так что, я решил поступать методом проб и ошибок. Собственно, как и всегда.

Чуть сдвинув регулятор гравитационного поля, я замер в ожидании каких-либо изменений. Ничего не произошло. Тогда я нажал на рычажок ещё чуть-чуть. И вот тут произошло чудо! Во всём моём теле словно убавился вес. Создавалось такое ощущение, что теперь во мне не больше пары десятков килограммов. Что ж, это отличный вариант развития событий.

Продолжив свои изыскания, я понял, что поднимая и опуская регулятор, могу менять свою личную массу. Эта информация меня крайне сильно обрадовала.

Доведя свой вес до каких-то граммов, я, удерживая себя с минимумом усилий, смог немного передохнуть. Правда, делать это долго я всё же опасался, так как не знал оставшегося заряда в моём чуде высоких технологий. Поэтому, проведя в блаженном ничегонеделании с десяток минут, продолжил восхождение.

Конечно, слегка вернув рычажок управления гравитационным полем обратно. Теперь я весил килограммов десять, но это была существенная разница после моих привычных семидесяти пяти. Так что, оставшийся путь я проделал довольно быстро.

О том, что я достиг следующего слоя, мне стало понятно, когда после очередного шага-прыжка передо мной открылась довольно обширная площадка с входом в какой-то туннель.

Здраво рассудив, что навряд ли это очередной технический этаж, я, сделав остановку, стал думать, как сообщить отцу об окончании своего маршрута. Но, как оказалось, он уже заранее позаботился об этом. И стоило мне только выбраться из экзоскелета, как тот, повинуясь заложенной в него программе, вонзил все свои “конечности” в пол площадки. Затем коротко зажужжав, принялся наматывать куда-то внутрь себя мономолекулярную нить. Подойдя к краю, я действительно увидел, что вниз уходит полупрозрачная линия толщиной с человеческий волос.

Правда моему взгляду одновременно представилась и панорама моего недавнего подъёма. И вот от этого вида мне существенно поплохело. Как-никак пока занят делом и карабкаешься наверх особо не осознаёшь всю опасность. А тут есть время всё понять и испугаться.

Так что, отойдя подальше, я решил подождать Арса и уже после что-то делать дальше.

Глава 15

А вот, наконец, и мой отец, слегка запыхавшийся и основательно потрёпанный. Всё-таки подъём дался ему тоже нелегко. Тем не менее, бодрым тоном он начал рассказывать про наши будущие действия.

— Перво-наперво нужно пройти барьер. Правда теперь, когда локальные ИИ устроили за нами охоту, сделать это будет сложно. Ну, а после следует нон-стопом двигать до ближайшего коннектора, что является входом в святая святых системной зоны.

В этот момент я его довольно бесцеремонно прервал. Конечно, раньше мне даже в голову не пришло бы перебивать своего родителя. Да и по голове за такое можно получить, но сейчас обстановка совершенно другая. К тому же, сказанное отцом меня сильно не воодушевило.

— Какую охоту? С чего ты это взял? — слегка повысив голос, вопросил я.

Непонимающе взглянув на меня, он поначалу нахмурил брови, но спустя мгновение его выражение лица вновь сменилось на более спокойное.

— Сын, ты вообще ничего не понял из того, что я тебе поведал?

— Я всё понял. Но про то, что нас начнут выслеживать с целью убить слышу впервые.

Подойдя ко мне чуть ближе, отец положил свои руки на мои плечи и тоном, словно говорил с маленьким ребёнком, произнёс:

— Марк, иногда бывает так, что мы берём на себя обязанности, не зная, насколько они сложны, а иногда и просто невыполнимы. Мы даём обещания, не зная сможем выполнить их или нет. Говорим слова, не подкрепляя их делом. Можем попытаться обмануть, чтобы облегчить себе жизнь.

Мы люди, Марк. Мы слабы и часто безвольны. Когда нам угрожает опасность, мы, скорее убежим, чем будем сражаться. И такова жизнь. Мы её такой делаем.

Подождав несколько секунд, чтобы до меня наверняка дошёл смысл его речи, он, поймав мой взгляд, продолжил:

— Так думает и живёт большинство. Те, кто называет себя людьми. И им плевать, что мы сейчас рискуем собой, чтобы спасти всё человечество. Для них это глупость, ненужный героизм. Они покрутят пальцем у виска, узнав о нашем путешествии.

А если же нам удастся исполнить задуманное, то никто даже не скажет спасибо за то, что мы сделали. Все просто примут это за должное. И продолжат жить, как и прежде.

Смысл его слов не нашёл отклика в моём разуме, но почему-то кольнул в самое сердце. Да, он бесспорно прав. Но тогда почему я здесь и стою рядом с ним? Не с этого ли начинался мой поход? Желания помочь отцу? Но стремился ли я оградить именно близкого мне человека от опасности или таким образом покрывал своё истинное стремление?

Стремление спасти людей. Быть может, во мне всегда зрел этот росток самоотверженности, но признаться даже самому себе я не мог. Но почему?

Воспитанию, которым наградили меня родители, мог бы позавидовать любой. Знания, этика, мораль, всё это я получил от них. Питался хорошо, много времени проводил на свежем воздухе, трудился, играл со сверстниками. Со стороны посмотреть, так идеальное детство. Тогда что же не так?

Хотя, почему я решил, что это “не так”?

Где вообще та грань, которая отделяет нас от ненормальности? И что это на самом деле такое?

Если я брошусь спасать тонущего ребёнка, нормальный ли я? А если там будет собака или какое-нибудь животное? Будет ли мой поступок правильным?

Большинство скажет, что всё хорошо, и я поступил верно. Но сделают ли они это сами? Найдут ли отговорку или просто замнутся, делая вид, что они просто проходили мимо. Я не знал.

И если сказать честно, то не факт, что сам бросился бы спасать. Но вот именно сейчас, перед лицом абстрактного спасения всех этих людей и гораздо более реальной угрозой собственной смерти я, не смотря на внешнюю браваду, готов идти вперёд.

Да я спорил с отцом и в какой-то момент действительно думал, зачем мне всё это и может стоит просто пойти домой. Но такие мысли обитали в моей голове секунды.

Пусть язык успел опередить меня и высказать все эти опасения, но на самом деле я всё также был готов идти до конца.

Наверное, все эти думы и переживания отразились на моём лице, потому что Арс молча обнял меня, да так и застыл. Сколько времени прошло я не ощутил, но мои глаза снова были сухи, а губы перестали предательски дрожать и кривиться. Теперь я снова был самим собой. Собранным, единым и целеустремлённым. Сыном своего отца.

…

На сколько мне хватало взгляда, вокруг простирались джунгли. Именно это слово произнёс мой родитель, когда мы, преодолев барьер, оказались на площадке возле перехода. Правда, он добавил ещё одно крепкое выражение, но приводить его было бы неуместно. Хотя, я думаю, оно полностью отражает суть происходящего.

После краткого ликбеза, я узнал от Арса основную информацию о слое, на котором мы находимся.

Всё здесь покрыто пресловутыми джунглями, которые, как я понял, представляют собой тот же самый лес, но состоящий из других растений. Которые к тому же растут более плотно, так что получается почти сплошная зелёная стена. Так, во всяком случае, мне показалось, когда мы спустились вниз. И входить внутрь мне почему-то категорически не хотелось.

К тому же окружающий климат был уж больно непривычен для меня. Родился я и рос в умеренной зоне, где, конечно, присутствовали перепады температур и даже один раз пошёл снег, но такого, как здесь не встречал.

Все предыдущие этажи были близки к какому-либо знакомому циклу. А здесь невыносимая влажность вкупе с адской жарой, да и сам воздух тяжёлый и душный, напоенный незнакомыми ароматами.