Страница 128 из 143
— Так ты любишь меня, Эми?
— Я очень люблю тебя, Микки.
— Испытание огнем, детка. Крайности, через которые мы прошли сегодня, доказывают, что мы пройдем через все.
Я еще сильнее свернулась в комочек, вбирая знание того, что он верил в это, тем самым заставляя верить меня, и ответила:
— Да.
— Еще лучше то, что твой брат чертовски крут.
Лори понравился Микки.
Мне это очень понравилось.
Я улыбнулась.
— Да.
— У тебя хороший сын, — сказал он, удивив меня. — Он сделал, что сделал, накричав на тебя, чтобы защитить сестру, которой до этого досталось от отца, а затем и от тебя.
Я не думала об этом в таком ключе, но, теперь понимала.
У меня действительно был хороший сын.
Он пошел по этому пути неправильно, но по крайней мере попытался.
— Да, — повторила я.
— И твоя девочки храбрая. Ты распинала ее без пощады, твой брат тебя поддерживал, ей некуда было деваться. А она просит Эш поговорить с ней. Это говорит о многом, Эми. У нее все получится.
Получится.
Боже, я так на это надеялась.
— Да, — сказала я.
— Все будет хорошо, — пообещал он мне.
На это я тоже надеялась.
— И было бы лучше в твоих объятиях, — сказала я.
— Мы это устроим, как только сможем.
Я вздохнула.
— Ты в постели? — спросил он.
— Да.
— Ложись спать. Я позвоню утром, чтобы проверить, как идут дела. Потом я хочу, чтобы ты позвонила мне после того, как встретишься со своим бывшим.
— Ладно, Микки.
— Люблю тебя, детка.
Я снова вздохнула сквозь свое:
— Я тоже люблю тебя, Микки.
— Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Мы разъединились, и я протянула руку, чтобы положить телефон на тумбочку.
Я уставилась на него во все глаза.
Спать я не стала.
Я встала с кровати, накинула халат и направилась в комнату дочери.
Я постучала, но никто не ответил, и я вошла.
В комнате было темно.
Я подошла к кровати, села на нее и осторожно убрала волосы с ее шеи.
— Я люблю тебя, малышка, — прошептала я.
Она повернула голову и прижала мою руку к своей шее.
— Я тоже люблю тебя, мама, — прошептала она в ответ.
Я сжала ее шею, убрала руку, потом наклонилась и поцеловала в щеку.
Я оставила ее, закрыла дверь и пошла в комнату сына.
На мой стук он откликнулся:
— Да?
Я открылf дверь и вошла внутрь.
В комнате было темно, но я закрыла за собой дверь и подошла к кровати, где он лежал.
— Просто хочу пожелать тебе спокойной ночи, мой прекрасный мальчик.
Он подвинулся так, что теперь сел и смотрел на меня снизу вверх.
— Спокойной ночи, мама. Извини, что весь день превратился в сплошную драму. Микки, наверное, думает, что мы все свихнулись.
— Все закончилось, и завтра будет другой день.
— Да, вы со Скарлетт О'Хара в этом едины.
Я решила принять это за комплимент.
Я наклонилась, взяла его за руку и крепко сжала.
— Ты поступил правильно, пытаясь защитить сестру после случившегося с отцом. Ты действовал неправильно, но порыв был верным.
— Хорошо, — пробормотал он, что прозвучало неловко.
— На это указал мне Микки.
В его голосе слышалось недоверие, но в хорошем смысле, когда он спросил:
— Правда?
— Да, малыш.
— Он разозлился, что я ругался на тебя, — нерешительно заметил он.
— Я ему нравлюсь. Как ты защищал сестру, так и он защищал меня.
— Этого больше не повторится, — пообещал он.
— Было бы неплохо.
Его пальцы слегка сжали мои. Я поняла намек, отпустив его и двинувшись к двери.
— Мам? — позвал он.
В дверях, взявшись за ручку, я повернулась к нему.
— Да, милый?
— Я знал о Полли. Все в школе знают о Полли. Вот почему я хотел поговорить с тобой наедине. Только Пип, ты и я. Эш не права. Она живет собственной жизнью. Я не знал, кто она такая. Не хочу сказать ничего плохого, но она младше нас. Парни из старших классов не обращают на таких особого внимания. Я видел ее в коридоре, но понятия не имел, что она дочь Микки, и никогда не видел, чтобы Полли набрасывалась на нее. Но я видел, как Полли творит свое дерьмо, и младшеклассники живут в страхе перед ней, но старшеклассники думают, что она заноза в заднице. Так как она на класс младше, они считают, что она не может властвовать над школой, и скоро начнутся разборки. Я пытался поговорить с Пиппой о ней, чтобы она не стала мишенью, но она меня не слушала. Мы уже давно ведем разговоры по этому поводу. И это просто выводит меня из себя.
Да, сын был хорошим ребенком.
И, возможно, у меня есть объяснение, почему в последнее время его терпение по отношению к сестре истощилось.
Кроме того, оказалось, что мир маленького городка не распространяется на пузырь мира средней школы.
— Ладно, Оден, — сказала я, когда он замолчал.
— Вот почему я хотел поговорить наедине, — продолжал он. — Я подумал, что если мы с тобой вдвоем пристанем к ней по поводу Полли, то она, может, и в самом деле послушает. Отстойно, что ей пришлось пройти через это сегодня, но ты была права, что не отступила. Если она в этом замешана, то это не круто. Но все равно хорошо, что это случилось, потому что ей нужно быть подальше от Полли, когда настоящие дрянные девчонки сделают свой ход, чтобы показать этой девочке ее место.
Я забыла, сколько политических минных полей существовало в средней школе.
Это стало хорошим напоминанием. Там учились двое моих детей, и мне оставалось еще три с половиной года, чтобы провести их через все это.
Мне было очень жаль Полли и ее маму, которая мне нравилась и которая будет следующей на очереди в этом деле. Но Полли тоже нужно преподать урок.
Я просто надеялась, что время было выбрано правильно и моя малышка не попадет под перекрестный огонь.
С другой стороны, если бы ее потянуло к прошлым отношениям, у меня было такое чувство, что ее брат всегда прикроет ее.
— Я горжусь тобой, — сказала я. — Ты остаешься самим собой, но в то же время заботишься о сестре.
— Она не хулиганка, — сказал Оден более мягким голосом, давая понять, что мой комплимент что-то значит для него. — Мы с Пип поговорили после того, как ты ушла к себе, и она сказала мне, что Эш не знала, что Пип — твоя дочь, потому что ее фамилия Мосс, а не Хэтуэй. И она не знала, что Эш дочь Микки, потому что, ну, никто не знает родителей детей, пока не встретится с ними или не увидит их вместе.
— Вероятно, мне следовало бы поделиться с вами большей информацией до знакомства, — призналась я. — Я просто нервничала. Я никогда не делала этого раньше. Мне даже в голову не пришло, что они учатся в одном классе и могут быть знакомы. Мой главный план заключался в том, чтобы все это сработало, вы все поладили, чтобы, когда мы попытались смешаться, это прошло бы безопасно для вас всех: двоих моих детей и двоих Микки. Это очень важно, дорогой, — тихо сказала я. — Очень много значит для меня, для Микки, для всех нас. Так что, наверное, дальше этого я и не думала.
— Это не твоя вина, мама, — заверил он меня. — Мы понимаем. Дело не в том, что ты все испортила. Хочу сказать, Пиппа была близка со своими друзьями в Калифорнии. Она скучала по ним. Парни приспосабливаются. Появляется новый парень — его принимают к себе. Девочкам же трудно найти свой путь в команду, у них так много игр, что трудно понять, какая из них правильная. Она все испортила. Теперь она это понимает и постарается взять себя в руки.
— Знаю, так и будет.
— Да.
— Спасибо, что поделился со мной всем этим.
— Без проблем, мама.
Я подождала, чтобы посмотреть, есть ли у него еще что-нибудь, и когда он ничего не произнес, сказала:
— Оставлю тебя в покое. Спокойной ночи, сладенький.
Я уже начала поворачивать дверную ручку, когда он позвал:
— Мам?
— Я здесь, Оден.
— Люблю тебя.
Тяжесть, которая спадала с тех пор, как позвонил Микки, полностью исчезла, и я снова воспарила.