Вещие сестрички

Король уныло пнул камень и мрачно заметил, что нога прошла насквозь. Никакой псовой или соколиной охоты, питья, кутежей, никаких пирушек… Оказывается, плотские удовольствия без плоти мало доступны. Внезапно жизнь утратила весь смысл. Тот факт, что король уже не жил, совсем не добавил ему радости.

– НЕКОТОРЫМ НРАВИТСЯ БЫТЬ ПРИЗРАКАМИ, – сообщил Смерть.

– Хм? – мрачно переспросил Веренс.

– НЕ ТАК УЖ ЭТО ПАРШИВО, НАСКОЛЬКО Я ПОНИМАЮ. СМОЖЕШЬ УВИДЕТЬ, КАК ВЫРАСТУТ ТВОИ ПОТОМКИ. ЭЙ! ЧТО-то НЕ ТАК?

Но Веренс уже ушел сквозь стену.

– НУ ЧТО ТЫ, НЕ СТОИТ ОБРАЩАТЬ НА МЕНЯ ВНИМАНИЕ, – обиженно буркнул Смерть. Затем осмотрелся взглядом, способным пронзить пространство, время и души людей, и заметил оползень в Клатче, ураган в Очудноземье и чуму в Гергене.

– ДЕЛА, ДЕЛА, – пробормотал он и пришпорил коня, послав того в небо.

Веренс бежал сквозь стены собственного замка. Ноги едва касались земли – на самом деле иногда не касались ее вовсе.

Как истинный король, он привык обращаться со слугами так, словно их нет. Бежать сквозь них призраком было почти то же самое. Разве что они не пытались посторониться.

Веренс домчался до детской, увидел взломанную дверь, разбросанные простыни…

И услышал стук копыт. Он подбежал к окну: его собственный конь на всем скаку пронесся сквозь открытые ворота, унося за собой карету. Несколько секунд спустя следом ринулись трое всадников. Звук копыт эхом прозвенел по булыжникам и стих.

Король с досадой ударил по подоконнику, и кулак на несколько дюймов ушел в камень.

Затем Веренс выпрыгнул наружу, едва обратив внимание на высоту падения, и наполовину полетел, наполовину побежал через двор на конюшню.

Буквально двадцать секунд спустя он выяснил, что в длинный список всего, чего не могут призраки, следует добавить невозможность ездить верхом. Нет, в седло-то он забрался, ну или по крайней мере уселся в воздух над ним, но когда лошадь наконец рванула вперед, до смерти напуганная странными вещами, что творились прямо у нее за ушами, Веренс остался висеть в пяти футах над землей.

Он попытался бежать и уже было добрался до ворот, как воздух вдруг сгустился до плотности дегтя.

– Нельзя, – донесся откуда-то скрипучий голос. – Ты должен оставаться там, где тебя убили. В этом суть призраков. Уж мне поверь, я точно знаю.

Матушка Ветровоск замерла, не донеся до рта вторую булочку.

– Что-то приближается, – сказала колдунья.

– Вы это знаете, потому что пальцы покалывает? – с надеждой спросила Маграт. Свои познания о ведьмовской науке она в основном почерпнула из книг.

– Я это знаю, потому что слышу, – ответила матушка и, вскинув брови, переглянулась с нянюшкой Ягг. Старая тетушка Вемпер была отличной ведьмой, на свой манер, но слишком уж с причудами. Слишком много цветочков, романтических бредней и тому подобного.

Случайные вспышки молний озаряли вересковую пустошь, что тянулась до самого леса; дождь лился на нагретую летним солнцем почву, наполняя воздух туманными призраками.

– Это что, копыта стучат? – спросила нянюшка Ягг. – Вообще-то в такое время никто бы сюда не сунулся.

Маграт робко огляделась. То здесь, то там на болоте высились большие каменные глыбы. Никто уже не помнил, откуда они взялись, но поговаривали, что исполины ведут свою, весьма активную и скрытую от посторонних глаз жизнь. Маграт поежилась и заставила себя спросить:

– Тут есть чего бояться?

– Нас, – мрачно припечатала матушка Ветровоск.

Стук копыт становился все ближе и все медленнее. Наконец сквозь заросли дрока пробилась карета; к упряжи тянулись бессильно обвисшие поводья. Возница спрыгнул с козел, подбежал к двери, вытащил наружу большой сверток и бросился по сырому торфу к троице ведьм.

Где-то на полпути незваный гость резко остановился и в ужасе уставился на матушку Ветровоск.

– Все хорошо, – прошептала она, и ее шепот разнесся над гулом шторма так же ясно, как звон колокола.

Матушка сделала несколько шагов вперед. Пришедшаяся очень кстати вспышка молнии позволила ей ясно рассмотреть глаза мужчины. Они таили в себе характерную сосредоточенность, говорящую тем, кто владел Знанием, что их обладатель более не видит этот мир.

В последней судороге несчастный сунул сверток в руки матушки и рухнул лицом вниз. Из спины его торчало оперение стрелы.

Три силуэта вошли в круг света костра. Матушка увидела другую пару глаз, ледяных, как отроги преисподней.

Их обладатель отбросил в сторону арбалет и вытащил меч. Под намокшим плащом мелькнула кольчуга.

Незнакомец не стал вычурно размахивать клинком. Глаза, что не отрывались от лица матушки, были глазами человека, который не разменивается на пустые эффекты. Который точно знает, для чего предназначены мечи. Он протянул руку:

– Отдай это мне.

Матушка сдвинула в сторону одеяло и уставилась на крохотное личико спящего ребенка.

Затем подняла голову и из принципа отрезала:

– Нет.

Солдат перевел взгляд на Маграт и нянюшку Ягг, что по неподвижности сравнялись с каменными глыбами болота.

– Вы ведьмы?

Матушка кивнула. Молния обрушилась с неба, и куст в сотне ярдов поодаль распустился огненным цветком. Двое солдат позади главного что-то пробормотали, но он лишь улыбнулся и поднял закованную в броню руку.

– А ведьмы умеют превращать свою кожу в сталь?

– Насколько я знаю, нет, – спокойно ответила матушка. – Можешь сам проверить.

Один из солдат шагнул вперед и осторожно коснулся руки главного.

– Сэр, при всем уважении, это не самая хорошая затея…

– Молчать.

– Но ведь крайне дурной знак…

– Мне что, повторить приказ?

– Сэр… – Солдат в бессильном ужасе глянул на ведьму.

Главный ухмыльнулся матушке, но та и бровью не повела.

– Твоя деревенская магия для дураков, мать ночи. Я могу сразить тебя на месте.

– Так срази, – предложила матушка, глядя куда-то ему за плечо. – Если так велит тебе сердце, ударь так сильно, как только осмелишься.

Мужчина поднял меч. Молния расколола камень в нескольких ярдах поодаль, наполнив воздух дымом и вонью горелого кремния.

– Промазала, – самодовольно заявил главный и, судя по напрягшимся мышцам, приготовился обрушить меч на ведьму.

Но внезапно лицо мужчины исказило крайнее удивление. Он склонил голову набок и открыл рот, словно бы передумал. Меч выпал из его руки и вонзился в торф. Затем мужчина выдохнул и очень мягко сложился кучей у ног матушки.

Она слегка ткнула его носком туфли и прошептала:

– А может, ты просто не понял, куда я целюсь. Вот уж правда мать ночи!

Солдат, что пытался остановить своего командира, в ужасе уставился на окровавленный кинжал в своей руке и попятился прочь.

– Я-я-я не мог. Ему не следовало. Это… это неправильно, – запинаясь пробормотал он.

– Ты из здешних краев, юноша? – поинтересовалась матушка.

Солдат рухнул на колени.

– Бешеный Волк, мэм. – Оглянулся на павшего капитана и взвыл: – Они меня теперь казнят!

– Но ты поступил так, как, по-твоему, было правильно.

– Я не затем пошел в солдаты, чтобы просто убивать людей направо и налево.

– Верно. На твоем месте я бы подалась в моряки, – задумчиво протянула матушка. – Да, морская карьера. И начала бы как можно скорее. На самом деле прямо сейчас. Беги, парень. Беги в море, где тебя не выследят. Тебя ждет долгая и успешная жизнь, обещаю. – Она миг помолчала, затем добавила: – По крайней мере, уж подольше, чем если продолжишь ошиваться по округе.

Солдат заставил себя встать, бросил на нее взгляд, полный благодарности и благоговения, и удрал в туман.

– Ну а теперь, возможно, кто-нибудь удосужится объяснить нам, в чем дело? – спросила матушка, поворачиваясь к третьему человеку.

Вернее, туда, где он был.

Где-то вдалеке загрохотали копыта, а потом повисла тишина.

Нянюшка Ягг подковыляла поближе.

– Я могу его поймать, – вызвалась она. – Что скажешь?