Страница 4 из 27
Мрак тяжело сел, обхватил колени руками. Таргитай вскочил, растерянно топтался, как медведь на цепи.
-- А что делать? -- спросил он горько. -- Ведь зло умножается!
-- Когда с ним бьемся, -- сказал Олег со злостью, -- столько ломаем дров, что умножается куда быстрее. Я не хочу больше ломать дров. И вам не дам.
-- Олег, у тебя тоже... предчувствие неудачи?
-- Предчувствие? Смеешься? С закрытыми глазами видно. Рвать жилы, захлебываться грязью, драться с лютым зверьем -- и все для того, чтобы стало еще хуже?
Молчали долго. Мрак проговорил сдавленно:
-- Может быть, ты и прав. Одной силы мало. Еще бы и то, чего у нас нет...
-- Чего? -- спросил Таргитай.
Мрак посмотрел на дударя с отвращением.
-- Да всего. Что у нас есть, кроме силы? С другой стороны, если не пойдем, тогда что?
-- А ничего, -- ответил Олег мрачно. -- Ты знаешь, что труднее всего человеку сделать? Не знаешь?.. Труднее всего сказать три слова: "Я был не прав!". Так вот сейчас я говорю ясно и отчетливо: я был не прав! Нас послать в мир, что трех сумасшедших с горящими факелами в сарай с сухим сеном!
Мрак обвел скептическим взглядом пещеру.
-- Думаешь... отсюда не попрут?
-- Мрак... у нее этих островков тысячи. И везде по мановению мизинца возникают эти пещеры... А нет, переберемся на берег. Много ли нам надо?
На этот раз тяжелое как воды реки молчание нарушил Таргитай. Оставил детишек, те сразу притихли, поднялся и шагнул к друзьям. Смотрел. Синие глаза потемнели. Непривычно суровое лицо, плотно сжатые губы. А голос был горьким, ломким от боли:
-- Моя душа останется здесь... Но я пойду дальше.
Мрак покачал головой.
-- От такой жены... и таких детей?
-- Мрак, я -- дурак. Я не умею думать. У меня голова вместо мозгов песнями набита. Я слышу голоса, вижу смутные лики. Я иду, когда велит сердце. И куда велит. А там будь что будет.
Олег молчал, Мрак буркнул:
-- Сердце... Олег говорит, голову слушать надо.
-- Если сердце с головой не в ладу, человек несчастен!
-- Так кто главнее? -- рявкнул Мрак с неожиданной злостью. -- Сердце или голова?
Опять Олег смолчал, а Таргитай сказал убито:
-- Знаю, без вас будет невмоготу. Может быть, куры лапами загребут в первой же деревне. Но я пойду... потому что... так велит что-то изнутри. Где они, умные и всезнающие? Я догоню их и на коленях отдам этот огненный Меч! Да, с радостью. А сам -- на печь. Мне окромя тепла, орешков каленых и дудочки ничо не надо. Но ежели я крайний, ежели нет другого... Олег, твой Змей перевезет меня на берег? Если нет, я переплыву.
Он поднялся, а Мрак буркнул ему в спину:
-- Ты ж плаваешь, как моя секира.
-- Мы многое не умеем. Но делаем.
Он исчез в слабо освещенном проходе. Мрак и Олег долго смотрели друг на друга. Наконец волхв сказал с тяжким вздохом:
-- Чувства!.. Дай сердцу волю -- заведет в неволю. Чувства повелевают животными, а у человека -- разум. Мы опасны, Мрак! Опасны. Нам дадена огромная мощь... ну, сами взяли, а вот ума таким наскоком не обрести.
Острые уши Мрака шелохнулись.
-- Пойду взгляну. Как бы в самом деле не кинулся в воду... не попрощавшись.
Олег спросил в спину:
-- Мрак... ты хоть не думаешь, что...
Из прохода донеслось досадливое:
-- Ты прав, прав... Надо жить разумом! Но я все-таки наполовину волк. Да и человек я все еще дикий.
Волны бесследно впитывались в золотой песок у ног Таргитая. За плечами певца блистала рукоять Меча, пояс был туго затянут.
-- Дана, -- сказал он со смертельной тоской. -- Ну что за жизнь у нас, людей?
-- Мне никогда не понять смертных, -- ответила она ровным как Степь голосом. -- Но ты иди. Герои всегда уходят. Они уходят рано, намного раньше... других.
Дети подбежали, зачуяв перемену, прижались. Он с неловкостью обнял обоих.
-- Я хотел бы побывать здесь без спешки... Когда все это кончится.
Она прямо посмотрела в его синие глаза. Голос ее был тих и ровен:
-- Третьего сына я назову Коло.
Из пещеры показались, щурясь от яркого света, оборотень и волхв. Мрак услышал богиню, присвистнул. Олег смотрел, как грозовая туча. Мрака не понять. Ведь, в отличие от Таргитая, понимает же, что верно, что неверно! Что творится с оборотнем?
-- Богиня, -- сказал Мрак, -- благодарствуем за хлеб-соль... Ну, за рыбу и раков.
Глава 2
Послышались могучие хлопки. На остров тяжело падал грузный Змей, изумрудно-зеленый, словно только что перелинявший, вдвое крупнее предыдущего. Крылья подняли ветер, а когтистые лапы с такой силой ударились в рыхлую землю, что Змей погрузился, как в болото, по самое пузо.
Глаза полыхали багровым огнем. Из пасти вырывались частые клубы синего дыма. Проскакивали искры. Змей был в панцире из толстых плит, от загривка тянулся ярко-красный гребень. На горбатой спине частокол был в рост человека, между иглами можно было сесть по двое. Длинные когти отливали недоброй голубизной, словно умело выделанный булат.
-- Быстро ты его, -- буркнул Мрак. -- Прямо из подземелья вызвал?
-- Долго ли умеючи?
-- Умеючи -- долго, -- отпарировал Мрак намекающе. -- Просто ты вроде бы ухомякивал кабанчика, потом второго...
-- Я свистел сквозь зубы.
Дана молча наблюдала, как существо с секирой за плечами, чья жизнь так коротка, бесстрашно карабкается на горбатую спину крылатого чудовища. Таргитай уже на лапе Змея повернулся, растопырил руки. Дети как два визжащих поросенка сразу оказались в его объятиях. Он целовал и нацеловывал снова, лицо кривилось, а глаза блестели.
-- Дана... Эх, остаться бы мне...
-- Третий сын, -- повторила она, глаза ее смотрели вдаль, -- которого я понесла этой ночью, будет... я не знаю кем, только чую, что сотворит нечто... или с ним что-то... О нем узнают даже боги!
Мрак крикнул сверху:
-- Как назовешь?
-- Коло. Его будут звать Коло.
-- Коло, -- повторил Мрак, -- авось, еще успеем услышать! Они у тебя растут даже не по часам -- как грибы после теплого дождика! Олег, эта корова с крыльями не заснула?
Таргитай смотрел на него счастливыми глазами.
-- Вы... тоже?
-- Это ты тоже, -- огрызнулся Мрак. -- А я -- настоящий.
Он поднял кулак в прощании. Олег, такой маленький и расплюснутый, медленно поднял руку.
Змей тяжело побежал, на ходу растопыривая крылья. От них пошел сухой треск, будто ломались толстые вязанки хвороста. Мрак сидел на загривке зверя, ноги болтались.